Владимир Меньшов: Боже мой, 80 лет!

Знаменитый режиссер никак не привыкнет к тому, что ему стукнуло 80 лет. Да и нам трудно в это поверить. Потому что снятые им фильмы не подвластны времени. 

В последнее время Владимир Меньшов работает в кино в основном как актер. Роли есть и большие, знаковые – Георгий Жуков в нашумевшем фильме «Ликвидация», или предводитель всех светлых сил Гесер в «Дозорах», или майор Брагин в сериале «Москва. Центральный округ». Есть и поменьше, но тоже яркие, запоминающиеся – партработник Балашов в «Легенде № 17» («Золотой Орел» за лучшую роль второго плана), генерал Калязин в «Диверсанте», дядя Валера в «Елках»… Долго можно перечислять. Но воспринимается Владимир Меньшов почему-то больше не как актер, а как режиссер. 

Хотя фильмов он снял не так уж много, да и давно, но их помнят и любят до сих пор. Дебютный «Розыгрыш», удостоенный Государственной премии, легендарная оскароносная лента «Москва слезам не верит», завоевавшая любовь нескольких поколений нашей страны, трогательный фильм «Любовь и голуби», ставший народной комедией и классикой советского кино, «Ширли-мырли», оставшиеся напоминанием о лихих 90-х... 

Сам Владимир Валентинович, который в эти дни отмечает 80-летие, с трудом верит, что эта цифра относится именно к нему, но с удовольствием рассказывает о своей жизни, о кино и, конечно, о любви… 

«Это про меня?!»

– Владимир Валентинович, поздравляем вас с юбилеем! Как ваше настроение в эти дни празднования такой красивой даты?

– Во-первых, у меня сейчас часто берут интервью, комментарии. Я сражен, и очень мне это непривычно – общаться с журналистами исключительно по своему поводу. Обычно это связано с фильмом, началом или концом работы, юбилеем киностудии «Мосфильм», где я уже тружусь так долго… И вдруг в центре оказался только я. 

Второе обстоятельство заключается в том, что надо как-то найти в себе силы и примириться с цифрой, которую все вокруг называют, а я никак не могу к ней привыкнуть. Боже мой, 80 лет! Это про меня? Девятый десяток… Это про меня?! Про меня! Не очень легко с этим смириться. Но обнадеживает, что большое количество людей отмечают эти даты и идут дальше. И это мое поколение, которое пережило войну, трудные послевоенные годы. Все жили впроголодь, в коммуналках, совсем не баловала нас судьба, а мы так долго живем! Чем это объясняется? Думаю, что не только успехами медицины, надо искать другую причину… Жизнь мудрее наших умозаключений.

На земле, под землей, под водой

– Вы родились в Баку, затем ваша семья перебралась в Архангельск, потом уже были Астрахань и Москва. У вас получается довольно обширная география. Какие самые яркие детские и юношеские впечатления?

– Моя семья уехала из Азербайджана, когда мне было восемь лет. У меня поздняя детская память – в отличие от моей дочери, которая хорошо помнит, как она лежала завернутая в пеленках против нас с Верой. Я помню себя лет с пяти, да и то эпизодически. Поэтому большого воспоминания нет. Детство оно и есть детство. В Азербайджане я пошел в школу всего на несколько дней: мы переехали в Архангельск (туда перевели отца, офицера НКВД. – Прим. авт.). Вот там я по-настоящему уже учился. Потом я работал. В Астрахани отец, как бывший моряк, устроил меня на водолазный катер. У меня в трудовой книжке есть запись «моряк второго ранга». Работал в Астрахани на заводе, в Воркуте – в шахте. Так что мне жизнь предоставила возможность поработать на земле, под землей и под водой. 

Но мечтал я о Москве. Правда, тогда родители говорили мне: «Куда ты рвешься, какой ВГИК? Наше дело – это мединститут, пединститут». 

– Хотелось снять кино про города, в которых бывали, жили, работали?

– Слушайте, я все-таки понимаю, что мне 80, а не 50. Мне хотелось бы снять фильм и о Баку, и о Париже, и о Москве, но «хотелки» есть, а сил – нет. Надо их правильно распределять. 

Влюбленный в кино

– Кстати, почему выбрали именно ВГИК?

– Потому что, когда ехал поступать в Москву, знал только про него. Я был увлечен кинематографом. Даже не знаю сейчас, с чем это сравнить. Вся жизнь и ее соблазнительность была понятна именно через кино. Актеры – как визитная карточка поколения, кумиры. Рыбников, Ларионова, Фатеева… Все красавицы и красавцы. Очень любил Николая Николаевича Рыбникова. «Весна на Заречной улице» произвела на меня неизгладимое впечатление, я до сих пор помню наизусть все реплики и, конечно, песню. 

И вот ВГИК. Приехал поступать со своим другом из Астрахани. Он подготовился – раньше участвовал в самодеятельности, серьезный такой товарищ. А я даже толком не понимал, что надо какие-то стихи еще читать… Думал, что надо прогуливаться перед комиссией, и она скажет, годишься ты в актеры или нет. В первый день даже трусили переступить порог ВГИК – смотрели на студентов с обожанием и завистью… На второй день все же переступили и увидели огромное количество желающих учиться! Конкурс – 200 человек на место. Подали документы и только тогда узнали, что есть и другие театральные училища. Ух ты! Да мы поедем кругом и везде будем сдавать! Думали, что мы одни такие хитрые. А оказывается, уже все так давно делали. 

Я прошел первый тур во ВГИКе, мне дали место в общежитии. И всю неделю до следующего тура я напитывался той атмосферой. Это был мой мир! Это было важно, потому что многие люди, проваливаясь на вступительных экзаменах, прощаются со своей мечтой и выбирают другую профессию.

– Вы же тоже тогда не поступили во ВГИК?

– Да, я не поступил сразу. Но неделя между первым и вторым туром решила всю мою дальнейшую судьбу. Уже позже я поступил в школу-студию МХАТ, а потом окончил аспирантуру при кафедре режиссуры во ВГИКе. Сейчас руковожу режиссерской мастерской на Высших курсах режиссеров и сценаристов.

Бомба! 

– Вы стали обладателем «Оскара» еще в советские времена. Как тогда отбирали фильмы на столь престижную премию? 

– На «Оскар» фильм «Москва слезам не верит» отправляло руководство Союза кинематографии. Не было тогда никакой комиссии. Решение было принято на каком-то тайном совещании и только потому, что картина чрезвычайно понравилась политбюро и лично Леониду Ильичу Брежневу. Они решили с ним не спорить и отправили фильм, думая, что он обречен на провал. А картина получила «Оскара»! Это произвело в наших кругах, как любят говорить журналисты, эффект разорвавшейся бомбы! 

Любовь и смена

– Вы с Верой Валентиновной женаты больше 50 лет. В чем секрет долголетия вашего брака? 

– Любовь. Больше никак секретов нет. Возможно, еще терпимость, которая воспитывается с годами… Но все же главное, повторюсь, в том, что у нас большая любовь, которая с годами только растет. 

– Надо ли давать второй шанс в отношениях?

– Получилось так, что наша судьба один в один была повторена дочкой. Они с супругом где-то на десятом году супружеской жизни, как и мы с Верой, приняли решение расстаться. Мы восстановили свой брак – однажды снова проснулись в одной постели и решили больше не расставаться. И у Юли было практически так же. Их пригласили с Игорем (Игорь Гордин – супруг Юлии Меньшовой. – Прим. авт.) на главные роли в фильме. На съемках она посмотрела на бывшего мужа другими глазами и увидела в нем что-то другое, чего не видела до сих пор… И сегодня она благодарна судьбе за то, что они не расстались окончательно. Они прекрасно и счастливо живут – это я точно знаю. Так что – да, надо давать второй шанс. 

– Ваш внук Андрей окончил в этом году школу-студию МХАТ. У него есть режиссерские амбиции?

– У него всегда они были. Уже в восемь лет начал снимать кино, в главной роли у него была сестра Таисия. Когда окончил школу, стал мне что-то говорить о режиссуре. Мне тогда показалось, что рановато этим делом заниматься, недостаточно жизненного опыта… Потом Андрей увлекся школой-студией. В свое время ее окончили и я, и Вера Валентиновна, и Юлия Владимировна. Ему понравилось там учиться. Но сейчас он снова вернулся к мыслям о режиссуре. Естественно, я не буду этому препятствовать.

Автор: Валерия ХВАЩЕВСКАЯ (ИА «Столица»)