Театр ВВО как супермаркет – в нем есть все…

«Сон в летнюю ночь», «Сирано де Бержерак», «Чайка», «Анна Герман. Дом мечты», «Опять двадцать пять», несколько детских спектаклей… За один только сезон драматический театр Восточного военного округа выпустил девять премьер! И на этом главный режиссер театра Алексей Похресный и вся труппа останавливаться не намерены. 

Как железнодорожник возглавил храм Мельпомены

Алексей Похресный руководит театром четыре года. За это время при полном взаимопонимании с директором театра ВВО Николаем Столбоушкиным и при поддержке актеров он во многом изменил и репертуарную политику, и саму труппу. В этом человеке чувствуется невероятная энергия – созидательная, кипучая. И вся она отдана театру.

– Вы учились в институте искусств на актерском. В какой же момент почувствовали тягу к режиссуре?

– Наверное, даже не я первым осознал это, а мой мастер – Александр Запорожец. Он своим профессиональным взором увидел во мне какие-то режиссерские задатки и на четвертом курсе предложил быть ассистентом дипломного спектакля «Страсти по Лиру». А по окончании курса предложил остаться в институте и развивать режиссерское начало, вселил в меня веру в то, что это мой путь. Позже Станислав Мальцев, тогда главный режиссер театра ТОФ, посмотрев мои работы со студентами, предложил сделать спектакль на его сцене. Так на свет появились «Примадонны». А потом и экспериментальная постановка «Кориолан», которой я захотел поговорить со зрителем о том, что случается, если внутри одного народа вспыхивает конфликт, и кому чаще всего это нужно.

Затем… Затем получилось неожиданно. Меня позвали как приглашенного режиссера в театр ВВО – сделать сказку. И одновременно пришло приглашение поставить к Ночи в театре спектакль «Чешское фото» с театром ТОФ. Я принял… оба предложения. Мотался из Владивостока в Уссурийск и обратно, в итоге выпустил два спектакля с разницей в один день! И как же мне понравился этот кураж, задор, который во мне горел. 

Сегодня я беру в работу два-три спектакля одновременно. Коллеги удивляются: как так, в материал надо полностью погрузиться, дать ему захватить тебя целиком. А у меня наоборот: когда работаю над одним спектаклем, яснее понимаю второй, иной угол зрения, что ли, открывается. Я не гонюсь за количеством постановок, я просто так живу. И чувствую поддержку своих актеров. Они в хорошей форме, они привыкли работать много, и им это нравится. 

– Получается, в театр ВВО вы пришли после той сказки?

– Не совсем. Чуть больше четырех лет назад Станислав Мальцев ставил там спектакль и пригласил меня на премьеру. Я познакомился с Николаем Столбоушкиным, директором театра, и он буквально через несколько минут разговора вдруг спросил: «А пойдете ко мне главным режиссером?» Я обомлел и даже испугался, ну поскольку ничего не предвещало, как говорится. Сказал, что надо сделать хотя бы пробный спектакль. И вот таким спектаклем стала та самая сказка. В процессе работы понял, что мне нравится в этом театре, что хочу работать с этой труппой. И, когда Николай Константинович повторил свое предложение, согласился. В труппе этого еще не знали, но после репетиции ко мне подошел один из актеров и сказал: «Будьте нашим папой!» У меня словно крылья выросли после этих слов, я понял, что все идет правильно. 

Скажу честно, не все было просто: надо было еще поставить семью перед фактом переезда в Уссурийск, бросить любимый театр флота. Но все сошлось, и я ни грамма не жалею о том решении. Сомнений «готов ли я руководить большим коллективом» в принципе не было. Я ведь не мальчик.

У меня первое высшее образование экономическое, я работал в отделении ДВЖД начальником отдела труда и заработной платы. В 23 года под моим началом было около 20 тысяч человек. Так что после такого опыта… 

«Уговорите его не делать глупостей»

– Говорят, что на первом же собрании труппы вы сказали актерам: «Все будете петь!»

– Я еще на репетициях сказки понял, что актеры хотят работать, много работать в разных жанрах. У них глаза горели! Просто не было главного режиссера, человека, который мог дать такую возможность. И я им сказал: «Будьте готовы: собираюсь использовать все ваши возможности, все таланты, все грани, буду выжимать из вас и то, чего, как вам кажется, вы не можете». И вскоре мы уже ставили первый мюзикл. 

С тех пор и по сей день у нас для всех актеров обязательны занятия по сольфеджио, по хореографии – пластике, разработке тела. А весь первый год работы я вел в театре актерские тренинги. 

– Народ удивлялся? 

– Наверное. Иногда даже не понимал… Так было со спектаклем «Equus», когда я сказал актерам: вот пьеса, прочтите ее дома, а завтра обсудим. Назавтра был горячий спор: зачем такое ставить, кому это нужно, что из этого получится. А уж когда я сказал, что зрители будут сидеть на сцене, а актеры играть в зале, среди стульев, они вообще были в больших сомнениях. 

Но когда спектакль родился (мы поставили его буквально за три недели), он оказался любимым у труппы! Я даже знаю, что актеры, занятые в постановке, очень не хотят, чтобы спектакль снимали с репертуара. Для них он – веха.

Помню, какие были сомнения, когда я сказал, что мы ставим «Орфея и Эвридику». Наш музыкальный руководитель обратилась к директору: «Уговорите Алексея Дмитриевича не делать этой глупости!» Никто не верил в успех. Но все работали. Итог? Театр запел, затанцевал, а Эльвира Денежкина получила премию имени Андрея Присяжнюка за роль Эвридики, сам спектакль – приз за лучшее музыкальное оформление. Это было преодоление! Актеры поют только вживую, никаких упрощений партитуры. 

Вот недавняя премьера на малой сцене «Анна Герман. Дом моей мечты» – музыкальный спектакль. Эльвира Денежкина исполняет песни Анны Герман – не пародируя ни в коем случае, но уловив интонации певицы, легкие нюансы, манеру. И зритель видит Анну Герман! Мне сказали, что спектакль похож на алмаз. И это дорогого стоит.
Другая недавняя премьера – «Чайка». Мы играем ее в минимуме декораций, в современных костюмах. И знаете, что сказали зрители? Слабовато, говорят, вы покреативили на этот раз. Привыкли, что мы всегда придумываем нечто новое. 

Смотреть в будущее, легко расставаться

– За сезон – девять спектаклей, а сколько за четыре года? 

– 23–25…

– И все они в репертуаре?

– Нет. Я не боюсь избавляться от спектаклей, они уходят по разным причинам. Есть те, которые становятся мостком для новых постановок, некоторые невозможно играть дальше, потому что ушел из жизни артист, занятый в главной роли (например, для нас большой потерей стала кончина великолепного Владимира Тютюнника, народного артиста России). Но эти спектакли сделали свое дело. К тому же Уссурийск – небольшой город, театралы успевают пересмотреть наш репертуар, их надо удивлять, поддерживать интерес. 

Храню бережно я только «Легенду о Тиле» – первый свой большой спектакль в театре ВВО. Как знак, как планку, которую мы преодолели и пошли дальше. Он нам дорог. 

Но расставаться с прошлым надо. Надо смотреть в будущее. Вот ушел из репертуара «Орфей и Эвридика». Но пришла «Жар-птица». А впереди постановка нового большого мюзикла, написанного специально для нас, «Человек-амфибия». 

Мне понравились слова Олега Табакова: театр должен быть как супермаркет, в нем должно быть все. Но при этом ни капли пошлости и грязи! Важно не название, а то, что мы несем этим спектаклем, как изменятся наши зрители, посмотрев его… У нас на «Equus» всего 90 мест, так вот всегда человек 10–15 уходят во время первого акта, ну не их это пьеса. Но есть и те, кто смотрел его больше пяти раз! 

Кстати, когда мы работали над спектаклем, первый акт сделали дней за восемь, а потом, войдя в тему, вдруг осознали: его надо полностью переделывать. И переделали! С репетиций за полночь уходили и могли на крыльце театра еще час обсуждать. 

– Как бы вы обрисовали ваше режиссерское кредо? Да, это высокопарный вопрос…

– И потому высокопарный ответ: я хочу немного изменить мир, хочу, чтобы люди стали чище и добрее. Я не очень люблю ставить комедии, и меня в этом часто упрекают, но посмеяться можно в кино или на антрепризе. А мне интересно то, что зритель унесет с собой, как станет смотреть на жизнь. И это не фразы. После спектакля «Особые люди», который у нас поставлен как документальный, одна из зрительниц позвонила в театр и рассказала: «У меня ребенок аутист, я думала, что отдам его в детдом, но после спектакля поняла, что не сделаю этого». Вот такие слова вдохновляют. 

– В прошлом году театр получил пять премий имени народного артиста СССР Андрея Присяжнюка – главной театральной премии края. Вы удивились?

– Не ждал, это правда. Мы понимали, что нам чего-то дадут, ну чтобы не обидеть, как часто бывало. И я даже заготовил речь для актеров по возвращении в Уссурийск: мол, вы же понимаете… Сам не ожидал, что речь не пригодится. Что мы получим призы за лучший спектакль на малой сцене, за лучший детский спектакль, за лучшую женскую роль первого плана, лучшую мужскую роль второго плана, лучшее музыкальное оформление и спецприз от СТД Василию Кирину… В это было невозможно поверить, но как же это было радостно! Значит, мы действительно шли в правильном направлении. Но, с другой стороны, парить в облаках не стоит. Премия – не итог и не повод почивать на лаврах. И вообще, эти награды – в первую очередь заслуга артистов, это они молодцы. Куда режиссеру без артистов? Так что я не задираю нос, а иду дальше.

Бюджет спектакля по стоимости мужских трусов

– Театру, чего уж скрывать, финансово живется непросто. Приходится урезать свои фантазии?

– Нам, конечно, сложно, но в то же время это повод проявить чудеса сообразительности. У нас много спектаклей, где все собрано из реквизита для других постановок. Например, бюджет спектакля «Пять двадцать пять» составлял 200 рублей – на них были куплены трусы для главного героя. А у спектакля «У войны не женское лицо» бюджет 128 рублей – стоимость веревки, которая нужна была для реквизита. Остальное – из подбора! И такая экономия позволяет нам создавать и серьезные постановки, куда мы шьем костюмы, делаем серьезные декорации, – «Сон в летнюю ночь», например, или «Жар-птица». Словом, живем, не жалуемся. Важнее не бюджет, а то, что у театра появился свой зритель. Я вижу на спектаклях знакомые лица, со мной здороваются на улицах. После «Легенды о Тиле» артисты сказали: нас стали узнавать! И это важно и очень приятно.

Немаловажно и то, что в лице директора театра Николая Столбоушкина я нашел единомышленника. Он меня поддерживает, честно высказывает свое мнение и доверяет мне. Это дорогого стоит.

– Кстати, о зрителе. Вы – военный театр. И к вам на спектакль могут привести мотострелковую бригаду, а после первого акта поднять ее же и увести на ужин, потому что театр театром, а прием пищи по расписанию. Легко ли к такому привыкнуть: в первом акте полный зал, во втором – пара десятков зрителей гражданских, которые купили билеты?
– Конечно, это не самое радостное. Но я часто слышу, как после первого акта солдаты просят командиров: давайте мы досмотрим. И это греет душу. Значит, цепляет, значит, остались бы, если бы могли!

Год назад один из солдат, побывавших в нашем театре, написал мне письмо с подробным анализом наших спектаклей, с пониманием, с любовью.

– Помню, вы рассказывали, как перед премьерой «Жар-птицы» всю ночь дома расшивали пайетками костюм главной героини. Часто за швею работаете?

– За швею – нет, но… У нас в театре сложностей много. Ну почему, если я могу помочь, то не помочь? Мне что, с гордым видом идти домой, всей фигурой воплощая важность и самолюбование, пока наши полторы ставки монтировщика – да, у нас в штате полтора монтировщика – будут разбирать декорации? Ну почему не помочь? А поставить сложнейший станок перед «Сном в летнюю ночь»? Нетрудно же! Не настолько же я велик.

– Вы в этом спектакле, кстати, выходите на сцену в роли Ткача… Скучаете по актерству? 

– Нет. Я совершенно недоволен собой как артистом, просто исполнитель этой роли был на сессии. Я слабый актер, но надо было выйти – я вышел.

– Ну и как не задать вопрос, обязательный для любого главного режиссера. Ваши творческие планы? 

– Планов громадье! Мечтаю прикоснуться к Достоевскому – «Преступление и наказание». Мечтаю поставить «Калигулу», мюзикл «Человек-амфибия», как я уже говорил. Это будет мировая премьера! И надеюсь в этом сезоне поставить «Зулейха открывает глаза». И спектакль о войне, о Победе тоже будет. Какой? Ищу, смотрю… Читаю также много современных пьес, они тоже будут в нашем репертуаре. Спасибо актерам, что поверили в меня, я очень благодарен за это! Без их веры… 

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ