Закопанные сокровища

Почему музейные работники утратили романтический взгляд на клады

В одночасье переменилась жизнь поселка Мысового, что в Шкотовском районе Приморья, летом 1986 года. В тот день мальчишки, игравшие на морском берегу, нашли бутылку, а в ней записку, потрясшую воображение всех сельчан. «Мы, офицеры Белой армии, – сообщала пожелтевшая бумажка, – здесь, на сопке рядом с Мысовым, в 1918 году зарыли клад – полковую кассу». И карта прилагалась! Представляете, что началось в Мысовом? Золотая лихорадка!

Чем окончилась эта история (и не только эта, множество других), все интересующиеся таинственными историями могут узнать на выставке «Клады. Сокрытое до времени», которая начала работу в музее имени Арсеньева.

– Когда идея выставки только обсуждалась, – рассказывает Руслан Кулепанов, старший научный сотрудник отдела исследований музея имени Арсеньева, – мы думали, что поведем речь не только о кладах, но и о коллекционерах, например. Но постепенно концепция изменялась, пока не сформировалась вот в какую идею: показать то, что прятали, что скрывали люди по самым разным причинам и чаще всего связанным с историей нашей страны. Поэтому на выставке мы говорим не только о кладах, но и о тайниках и схронах. О том, что люди устраивали тайные хранилища не только из желания сохранить некое финансовое, даже можно сказать монетное, сокровище, но и из соображений собственной безопасности, по идеологическим или религиозным мотивам, чтобы защитить себя от меняющейся власти, от репрессий, спрятать нечто, что хотелось бы передать детям как память об истории семьи… 

На выставке представлено три раздела: клады монетные, тайники с документами и артефактами и схроны с холодным оружием. После смутных времен Гражданской войны люди частенько прятали оружие – надеялись, что сабля или кинжал смогут обеспечить им безопасность…

Мистификация или мистика?

Клады как захоронение неких сокровищ (золотых и серебряных монет, украшений) – самый крупный раздел выставки. На одной из витрин – просто россыпь золотых монет дореволюционной чеканки, от времен Александра III (когда монеты еще чеканились без государева профиля) до Николая II. Это, так сказать, сборный экспонат из множества переданных в музей находок. Но представлены здесь и крупные клады. И с каждым связана история, большая или маленькая. Порой интересная до жути или невероятная. Вернемся, например, к белогвардейскому кладу у поселка Мысового…

– Вы не представляете, какое безумие охватило поселок, когда нашли ту бутылку! – говорит Руслан Кулепанов. – Искать клад рванули едва ли не все местные жители. Но нашлись люди, которые усомнились в правдивости записки. 1918-й, знаете ли, не был в Приморье годом торжества большевиков, наоборот, здесь обосновалось белое движение – и с чего бы белогвардейцам прятать в то время полковую кассу? Записку из бутылки сначала отправили в музей Арсеньева на экспертизу, а потом в институт криминалистики в Москве. И было определено, что это мистификация, чей-то розыгрыш, что записка современная, написана в 80-х… 

И вроде бы все в поселке успокоилось. Но! Буквально через несколько недель на вершине той сопки, где, как говорилось в записке, должен быть клад, рабочие на бульдозере вели траншею. И бульдозер извлек из земли клад! Золотые монеты николаевской чеканки! Как это понимать, совпадение ли это или нет, сегодня сказать трудно. Замечу, что рабочие, как честные советские граждане, сдали клад государству, получив свои 25 процентов от его стоимости. А стоимость даже по тем временам была немаленькая (впрочем, пытаться реализовать клад самостоятельно в то время было крайне опасно, статья в УК была за такие операции). А уж потом государство передало найденные монеты в музей, где они и хранились много лет. Сейчас, когда в музее появилось современное оборудование, мы можем выставлять такие вещи. 

Замечу, что не всегда советские граждане проявляли сознательность и передавали клад государству. Всем известна история о том, как все в тех же 80-х во Владивостоке на улице Ленинской (ныне Светланской) при сносе старинного деревянного дома (там, где сейчас парфюмерный бутик) прямо на руки строителям, на асфальт, на глазах изумленных прохожих посыпалось золото. Люди стали хватать монеты! Кто-то позвонил в милицию, кто-то шел мимо с фотоаппаратом и успел снять редкие кадры: первые минуты, когда золотые монеты валяются на асфальте, когда толпа только начала понимать, что происходит… Милиция приехала быстро, часть клада удалось собрать. Но, увы, это сокровище так и затерялось где-то в архивах компетентных органов или еще где-то. Так что у нас выставлены только те самые редчайшие фотографии… 

Сокровища бедняков

История еще одного клада – из мелких серебряных монет – тоже чрезвычайно интересна. Это огромный, действительно очень большой просто с точки зрения веса, клад – примерно полведра серебра. Найден он был в 70-х годах в окрестностях Партизанска, в деревне Молчановке. 

– Житель деревни Павел Сурменко, вспахивая свой огород, плугом буквально выдернул из-под земли тяжелый сверток, в котором лежало более 1200 серебряных монет достоинством в копейку и чуть больше. Все они были выпущены в 1920-х, в то время, когда в СССР еще заигрывали с крестьянами, давая им возможность зарабатывать торговлей плодами своего хозяйства, например, – поясняет Руслан Кулепанов. – Кому принадлежит клад, мы так и не узнали. Семья Павла Сурменко не жила там в 30-х годах (именно в то время в СССР перестали чеканить мелкую монету из серебра и началась активная коллективизация), так что, скорее всего, клад был зарыт каким-то крестьянином, опасавшимся коллективизации или ссылки. 

Также мы показываем в экспозиции и китайский клад. Он был найден археологами во время раскопок китайской фанзы на острове Русском. Недалеко от фанзы был закопан истлевший от времени кошелек, в котором лежали 50 копеек мелкими монетами, бронзовыми. Очевидно, они принадлежали китайскому рабочему, потому что фанза располагалась недалеко от карьера, где добывали камень для строительства Владивостокской крепости. Вероятно, эти копейки были для него настоящей ценностью. Именно столько рабочий зарабатывал в сутки. Понимаете, какие разные представления о богатстве? 

Вот еще один клад, который тоже задает множество вопросов, остающихся без ответов: чувашские женские нагрудные украшения, состоящие из множества серебряных монеток царской чеканки, причем там есть даже монеты екатерининской поры! Как они оказались в Приморье (их нашли в старом доме в Партизанске) – загадка… 

Крест времен войны с Наполеоном

– Историю клада из Мысового мы так и не смогли узнать и восстановить, но иногда случаются настоящие чудеса, – говорит Руслан Александрович. – Например, нам удалось полностью восстановить историю тайника с двумя знаками: крестом, выпущенным к 300-летию дома Романовых, и особым знаком за содействие просвещению в Сибири, которым награждались священники в царской России. Эти предметы были найдены во время сноса старого дома в Спасске-Дальнем в 50-х годах. 

Ясно было, что принадлежать они могли только священнику. Мы выяснили, что в 1913 году (именно тогда отмечалось 300-летие дома Романовых), точнее, даже с 1905-го и до революции, в Спасске был всего один священник. И звали его Петр Владимирович Вотчинский. Он был весьма интересным человеком. Родился на Вологодчине, после окончания духовной семинарии по своей доброй воле попросился служить на Дальнем Востоке. В Спасске-Дальнем активно занимался просветительской деятельностью – создавал церковно-приходские школы, за что и был награжден тем самым знаком. В 1920-х Петр Вотчинский был выслан в Амурскую область, позже обвинен в антисоветской деятельности и в годы репрессий, в 1938-м, расстрелян. Очевидно, что эти дорогие его сердцу знаки он спрятал в доме, надеясь, что вернется, или просто чтобы не осквернили их воинствующие атеисты…

Интересна история еще одного тайника, ее нам рассказал сотрудник музея Максим Якупов. Его родители-мусульмане были репрессированы, много лет сидели в лагере в Приморском крае. С собой им удалось пронести Коран – в обложке из-под какой-то медицинской книги. Этот Коран они смогли уберечь от всех шмонов, от чужих рук и молились по нему все время заключения. 

Еще один экспонат из того же страшного времени – крест, который был найден совсем недавно, во время строительства дороги к саммиту АТЭС, когда в районе Седанки было обнаружено массовое захоронение репрессированных. Это особый крест: такие были изготовлены после войны 1812 года, и ими награждались полковые священники, принимавшие участие в боевых действиях. Эти кресты имели право носить и потомки священников. И вот кто-то из них сгинул в годы репрессий, найдя свое последнее пристанище в братской могиле в далеком Владивостоке… 

Ленин, Сталин и Романовы живут в тайниках

Невероятна история, связанная с одним из самых необычных экспонатов – большим иранским ковром с портретом Ленина. Казалось бы, зачем во времена СССР хранить в тайниках, скрывая от всех, такой идеологически правильный артефакт? И тем не менее… 

– Этот ковер вместе с другими артефактами передал в музей муж дочери знаменитого партийного деятеля Исмаила Бирюшева, – рассказывает Руслан Кулепанов. Он вступил в ВКП(б) еще до революции, в 20–30-х годах занимал высокие посты на предприятиях хлопковой промышленности Закавказья и Азербайджана, был вхож к Сталину. Но в годы репрессий не уцелел, был арестован и расстрелян в 1938-м. 

Несколько десятилетий его семья, жена и дочь, хранили, пряча ото всех, память об отце – тот самый ковер с Лениным, вытканный вручную, который подарили Бирюшеву в его бытность у власти, а также его письмо Сталину, написанное в тюрьме, и последнюю записку, буквально предсмертную. Эту записку он написал уже после пыток, измученным, будучи, как можно предположить из текста, в помутненном сознании. Она была написана арабской вязью на папиросной бумаге и зашита в одежду, которую семье отдали после расстрела. 

Кстати, на выставке представлено и свидетельство о смерти Исмаила, датированное 1957 годом. Семья получила его уже в начале «эпохи Реабилитанса». Там нет ни точной даты расстрела, ни места, ничего, только сплошные прочерки и факт подтверждения кончины человека. Дочь его переехала с мужем в Приморье, так к нам и попали эти экспонаты… 

Еще один тайник был найден в деревянном доме во Владивостоке в 1950-е (вообще, много тайников и схронов было обнаружено в нашем городе именно в 50–60-х годах, когда начались строительство Большого Владивостока и массовый снос старых домов). Дом этот стоял там, где сейчас автомобили бегут, – на площади Луговой. В полу одной из комнат обнаружили коробку с уникальными открытками семьи Романовых. Открытки были действительно особенными. Да, в дореволюционное время открытки с изображением императорской четы, дочерей и сына Николая II печатались массовыми тиражами. Но эти были совсем другими. Среди них были открытка царской семьи в ссылке в 1918 году, фотография лейб-медика Евгения Боткина, расстрелянного вместе с царской семьей, фото комнаты в доме Ипатьева с изрешеченными пулями стенами. Парадоксально, что подобные фотографии выпускались именно в виде открыток, но такой тираж действительно был сделан в 1918–1922 годах небольшой частной типографией. Кому принадлежали эти открытки, кто их хранил, можно только догадываться…

С этой же историей связан еще один тайник. Не так давно нам принесли расписку, выданную в 1918 году генералом Михаилом Дитерихсом, в том, что он получил 10 тысяч рублей на проведение поисков останков царской семьи. Доподлинно известно, что Михаил Константинович был главой такой комиссии, созданной при Колчаке. Расписка хранилась в подоконнике дома на улице Бестужева, а рядом стоит комплекс домов – Бестужева, 35, 35а и 37, который принадлежал коменданту крепости Владивосток. Мы провели тщательную экспертизу расписки и установили, что она подлинная. Это удивительный артефакт!

И в тех же залах (ну не парадоксально ли!) мы показываем портрет Сталина, который в годы после развенчания его культа личности сотрудники музея прятали на чердаке старого здания музея (на улице 1 Мая, а ныне Петра Великого). Тогда было непонятно, что делать с этим портретом, как его хранить, чем дело может закончиться. В итоге его вынули из рамы и положили подальше, на чердак. Много лет спустя портрет был найден и возвращен в фонды – уже просто как свидетельство времени…

Из этой же серии – содержимое схронов с оружием. На выставке представлены четыре клинка, которые люди прятали, опасаясь повторения смутных времен: кинжал, найденный в одном из сараев на 1-й Морской, и три сабли, одна найдена под полом веранды на улице Пушкинской, еще одна – в уже несуществующем поселке в Шкотовском районе. Как раз там были восстания крестьян после установления советской власти. Саблю, кстати, нашли мальчишки, вечные неугомонные мальчишки, самые частые искатели кладов. 

Времен связующая нить

– Конечно, всегда хочется узнать полную историю, связанную с тем или иным кладом, но подчас это просто невозможно. Прошлое само решает, сколько оно хочет открыть, иногда показывая только хвостик, вспышку, выдавая только капельку сведений, – размышляет Руслан Александрович. – Мы принципиально отказались от обращения к темам легендарных кладов – например, к тому же золоту Колчака, которое многие считают скрытым во Владивостоке, или к золоту опиумных баронов Миллионки. Мы показываем только то, что выдало нам прошлое, что решило открыть. Но на выставке предусмотрена лекционная программа, на которой мы поговорим о кладах более широко.

Уверен, Владивосток до сих пор таит немало кладов, ведь у нас сохранилось множество старинных домов, в том числе деревянных, и прошлое наверняка еще не раз решит вернуть людям нечто ценное и важное, сокрытое до поры до времени.

Общая же мысль выставки такова: мы хотим показать непростую, тяжелую историю нашей страны и то, как она отражалась в вещах, как люди прятали осколки своей старой жизни, как прерывалась связь поколений, как и что хранили и считали важным и ценным, с чем не могли расстаться. Все это свидетельства трагической нашей истории. Скажу так: работа над этой выставкой лишила нас романтического представления о кладах…

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ