Всему миру понятен

Спектакль «Леди на день», поставленный этим режиссером в нашем театре имени Горького в 2011 году, до сих пор с большим успехом идет на сцене. Его фильмы – «Ты у меня одна», «Все будет хорошо» и другие – любят по всей России и пересматривают всякий раз, когда душа просит. А сам он искренне и без церемоний признается в любви к Владивостоку. В очередной раз он сделал это на открытии прошедшего недавно во Владивостоке кинофестиваля «Меридианы Тихого». Знакомьтесь, режиссер и актер Дмитрий Астрахан! 

Где грань между ложью и правдой

– Вы так нежно отзываетесь о Владивостоке…

– Да потому что я его по-настоящему люблю! История такая: в армию я пошел поздно, в 26 лет, после учебы в вузе, будучи уже режиссером. И попал на Тихоокеанский флот, в школе морской авиации во Владивостоке проходил начальную подготовку. Сюда мы приехали осенью, а уехали лишь в конце лета следующего года. За год я полюбил Владивосток – солнечный, морской и с такими прекрасными женщинами, которых просто нигде больше нет! Я вас уверяю. Вот как тогда, много лет назад, я влюбился в море, солнце и женщин Владивостока, так с тех пор храню в себе это чувство. 

– Скоро в прокат выходит ваш новый фильм «Игра». О чем он?

– В этой картине, на мой взгляд, ставится очень важный вопрос, который мы все решаем в течение всей жизни: есть ли ложь во благо и что такое правда – она созидательна или разрушительна? 

Я бы назвал жанр картины психологическим триллером, который заставляет задуматься. Это, знаете ли, непросто – вот так, не теоретически, а на практике ответить, где грань между ложью и правдой. Каждый из нас живет с кем-то, с кем-то сотрудничает, работает и далеко не всегда говорит ему то, что на самом деле думает. Хорошо это или плохо? Правильно или неправильно? И надо ли говорить то, что мы думаем? Надо ли нам слышать то, что думают о нас? 

Я показал «Игру» во Владивостоке на кинофестивале – такой допремьерный показ. Публика смотрела с большим интересом, я видел реакцию людей: им было близко происходящее на экране, смотрели замерев. И на обсуждении говорили, что фильм держит до последней секунды.

«От актера мне нужен талант»

– Внутри вас не конфликтуют режиссер и актер? Ведь с недавнего времени, после работы в фильме «Высоцкий. Спасибо, что живой», вас много приглашают именно как актера... 

– Что вы! Полная идиллия! Серьезно. Мой «я-режиссер» помогает моему «я-артисту». Всегда. А уже потом появляется другой режиссер, тот, кто меня пригласил на роль. Я слушаю, что он хочет, и… И если он знает, чего хочет, я подчиняюсь. А если не знает, предлагаю какое-то решение.

Я вообще послушный актер, был и буду. Потому что хорошо понимаю, что такое быть режиссером. Никогда не буду портить ситуацию на площадке, всегда буду стараться партнеров как-то направлять, всячески работать на режиссера, буду его союзником. Но если я увижу, что мне выгодно сыграть так, а не иначе, что это важно, и я абсолютно уверен, что потом режиссер мне скажет спасибо, то предложу: давай снимем твой и мой вариант. Настою на этом. 

Пример? Эпизод со сжиганием билетов в урне в «Высоцком…». Я требовал, чтобы это было снято прямо на меня, в лоб, крупно, потому что понимал, что в итоге режиссер скажет мне спасибо. Потому что это то место, где мой герой совершает поступок, именно в этом эпизоде зритель может изменить мнение о нем. И это нужно снимать крупно, а уж там моя задача: либо я сыграю, либо нет. Нет – ну Петр Буслов взял бы тогда свой вариант. А поскольку я сыграл, то взяли мой вариант, с крупным планом.

Вообще, любой хороший артист (а я позволю себе такое о себе сказать) всегда будет отстаивать нечто важное, принципиально важное. Потому что камера – это зритель. В театре хороший артист всегда выйдет на авансцену и сыграет свой главный кусок так, чтобы его все видели. Так и с камерой: хороший актер главный кусок роли сыграет на крупный план максимально хорошо, чтобы все видели. 

– Вы, соглашаясь на работу в «Высоцком…», думали о том, что будете играть в фильме о кумире огромной страны, сразу ли согласились на роль?

– На роль я согласился далеко не сразу. Но дело вовсе не в Высоцком, вообще не в нем. Мое отношение к Высоцкому, весь тот пиетет, который есть, вообще ни при чем. Речь идет о фильме. И роль тебе либо интересна, либо нет. Когда я прочел сценарий, понял, что роль, мне предлагаемая, имеет шансы стать заметной, она хорошо написана. Я могу сыграть ее хорошо. Но я отказался. Почему? Потому что мне впервые такой известный режиссер, как Петр Буслов, предлагал такую большую роль. И я понимал, что меня все будут судить очень строго – именно меня, мол, чего он полез сниматься. Понимал, что должен буду сыграть безукоризненно, иначе распнут, а в моем возрасте зачем мне лишние потрясения?

 В общем, отказался. Но режиссер был настойчив, продюсеры тоже, в итоге согласился. И играл с удовольствием, потому что у хорошего режиссера сниматься – радость. Если актер попадает к хорошему режиссеру, ему можно расслабиться: за все в кино отвечает режиссер. Получилось, нет – не ты виноват, ты думаешь не о том, как тащить площадку, а как сделать только свой кусочек.

– В этом смысле вы требовательны к актерам как режиссер?

– Неправильное слово. Я не требовательный, я просто прошу их хорошо сделать свою работу. Требовательность вообще не из нашего лексикона слово. Потому что ну какой смысл быть требовательным к бездарному актеру? Да ты хоть на шею ему сядь, он лучше не сыграет. Можно все до микрона ему выверить, до поворота головы и движения руки выставить сцену, а волшебства не случится, потому что в нем просто этого нет. И требуй, не требуй… 

Так что от актера мне нужен талант. И все. Вежлив он или хам, дисциплинированный или нет, неважно. Он может быть вежлив, как учитель танцев, но когда становится в кадр, хочется выть от бессилия и сказать: «Уж лучше б ты был хамом, только талантливым».

Зрителю неинтересно, какой актер, зритель видит итог. И режиссер это очень хорошо понимает. Любой. 

На что стоит тратить жизнь

– Вы однажды сказали, что художник достигает успеха тогда, когда его фильм понимают в любой точке земного шара…

– Да. И могу сказать, что я познал такой успех. Например, мой фильм «Изыди», самая первая моя работа вместе с прекрасным сценаристом Олегом Даниловым. Он был поставлен по мотивам произведений Шолом Алейхема, его даже включали в список номинаций на «Оскар» среди лучших иностранных лент (но он не вошел в шорт-лист). Он был показан по всему миру. Японцы на фестивале в Токио аплодировали фильму стоя и плача! Японцы, которые, как я думаю, хорошо бы хоть что-то знали о еврейских погромах и хотя бы одного еврея встретили за всю жизнь. Но фильм проник в их души! 

Да, собственно, у меня все фильмы такие – понятные в любой точке Земли. Вот вам пример. Мы показывали картину «Ты у меня одна» в США на одном фестивале. А работники гостиницы, в которой мы жили, получали билеты на просмотры. И вот после показа фильма «Ты у меня одна» мне утром в номер позвонила сотрудница гостиницы, американка, нестарая совсем. И буквально полчаса рассказывала, как она с мужем сходила на фильм, как он близок ей, как она понимает героев и их метания, выбор героя. Причем она говорила тонко, умно… Казалось бы, где советский инженер в зашарпанной двушке, а где американка, живущая в красивом доме, и что между ними общего? А вот поди ж ты... 

Задача того, кто делает кино, быть понятым и принятым, чтобы люди, которые смотрят твой фильм, понимали, что их это касается, и ассоциировали себя с героями, где бы ни происходило действие. Только такие фильмы имеют право на жизнь. Только на такие истории стоит тратить свою жизнь – и актеру, и режиссеру.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ