От ВЭФ ждут ответа

Четвертый Восточный экономический форум в этом году пройдет во Владивостоке 11–13 сентября. Поскольку ВЭФ является масштабной площадкой, на которой ежегодно демонстрируются результаты развития экономики Тихоокеанской России, имеет смысл обсудить накануне, какова отдача от новых проектов, разработанных специально для Дальнего Востока и реализуемых на территории региона.

В качестве эксперта «В» пригласил председателя некоммерческого партнерства «Лига финансовых институтов» Александра Ивашкина.

Большому капиталу нашли тихую заводь 

– Международный капитал почти всегда идет туда, где приняты упрощенная процедура оформления и пониженные ставки налогообложения. Новые условия хозяйствования, созданные для ДФО – специальные административные районы (САР), территории опережающего развития (ТОР), свободный порт Владивосток (СПВ), этому способствуют?

– Начнем с еще не реализованной идеи – так называемой финансовой гавани, которую задумали на острове Русском во Владивостоке. Специальный административный район, который рассматривается в качестве альтернативы зарубежным офшорам, заработает на Русском буквально в сентябре‑октябре 2018 года. Поэтому история САРа только начинает формироваться. Офшор – это территория с весьма комфортными условиями ведения бизнеса. Это низкие налоги, простые правила корпоративной отчетности и многое другое. Деловая программа ВЭФ – хорошая площадка для юристов, законодателей и судейского сообщества, чтобы обсудить пути создания подобной комфортной юрисдикции в ДФО для частных компаний любой величины и формы собственности. 

Из‑за введенных США и ЕС в отношении нашей страны санкций есть определенные сомнения, что иностранные финансисты будут открывать островным компаниям банковские счета и обслуживать их. Тем не менее ожидаемый приток инвестиций, как уверяют чиновники, в САРы на острова Октябрьский в Калининградской области и Русский во Владивостоке может превысить $1 млрд. 

– Офшорные деньги могут выступить драйвером для территорий опережающего развития на Дальнем Востоке?

– Могут, но дело в том, что выведенные когда‑то из РФ капиталы пока не очень‑то стремятся вернуться на родину. В марте этого года в России началась вторая волна амнистии капитала. Первая, которая проходила с июля 2015 года до июля 2016‑го, привлекла, по данным Минфина, всего 7,2 тыс. человек. Но почему‑то есть уверенность, что результаты второй волны могут оказаться лучше первой, – возросла угроза состояниям богатых россиян за рубежом. Осложнение условий для российских инвесторов на развитых мировых рынках стало серьезным стимулом для репатриации капиталов в Россию. Но все не так просто. Ведь ситуация такова: кто хотел бы вернуть капитал в Россию, не очень понимают, куда они могли бы здесь его вложить, – возможностей для крупных инвестиций без риска не так уж и много. Самый большой рынок в России – рынок госзаказа, около 30 триллионов рублей. Бизнес давно уже понял, как сложно в этот сегмент экономики по пасть. И на этом фоне перспективы российских офшоров для крупного капитала резко улучшатся.

Экспорт заводов и фабрик не предлагать? 

– Китай предлагает экспортировать в Россию производственные мощности в 12 приоритетных отраслях экономики. В недавних сообщениях СМИ говорилось, что разговор может идти о предприятиях совершенно разной направленности: судостроении, металлургии, химической и текстильной промышленности, а также сельском хозяйстве. Что касается территории, то интерес у китайцев вызывает прежде всего Дальний Восток. Что это даст региону?

– Ответы на подобные вопросы должны давать экономические власти тех территорий, куда хотят переехать китайские заводы. По логике любой глава региона прежде всего интересуется одним-единственным вопросом: а сколько туда будет трудоустроено местной рабочей силы, какого качества кадры нужны? Если скажут, что на этом предприятии будут работать одни китайцы, извините, а зачем нам оно нужно тогда, это предприятие? Пусть оно работает в Поднебесной. Понятно же, что Дальний Восток – не самая главная кузница кадров России, населения слишком мало. И в случае если на экспорт Китай отправит крупные производства, то работать на Дальнем Востоке на таком предприятии будет просто некому. Разве что китайцам...

У наших «пряников» голос слабый 

– На Дальнем Востоке в прошлом году зафиксирован беспрецедентный рост объема привлеченных инвестиций. Как сообщили в пресс‑службе Минвостокразвития со ссылкой на Росстат, объем инвестиций в основной капитал в ДФО составил 1,217 трлн рублей, или 117,1  % по отношению к 2016 году. В среднем по России этот показатель составил 104,4  %. Особо отмечается, что более половины прироста инвестиций обеспечили резиденты территорий опережающего развития  и свободного порта Владивосток. Говорит ли это о том, что инвесторы ринулись в наши ТОРы и СПВ?

– Всего на Дальнем Востоке действуют 18 ТОРов, из них в Приморье четыре: «Большой Камень», «Михайловский», «Надеждинская», «Нефтехимический». 

Кроме того, действие закона о СПВ распространяется на 21 муниципалитет в Приморском, Хабаровском и Камчатском краях, в Чукотском АО и Сахалинской области.

По данным Корпорации развития Дальнего Востока, за 4,5 года в регионах ДФО благодаря новым инструментам развития бизнесом инициировано 1200 инвестиционных проектов на сумму 3,7 трлн рублей. Как отмечается, это позволит создать 120 тысяч новых рабочих мест.

Однако большинство проектов – это пока только заявления. Объем же фактически вложенных резидентами ТОРов и СПВ денег составляет около 196 млрд рублей. По информации специального проекта NaDV.ru, к концу 2017 года было реализовано 83 проекта с общей суммой 157,8 млрд рублей, создано более восьми тысяч новых рабочих мест. Мы видим, что до сих пор большинство проектов остаются заявлениями о намерениях. 

Безусловно, результат есть, но это далеко не те цифры, которые требуются для социально‑экономического прорыва ДФО. А ведь все эти преференции для капиталистов устроены не во имя бизнеса, они преследуют именно социальные цели: сделать Дальний Восток привлекательным для населения, закрепить здесь живущих и завлечь людей из других регионов комфортностью проживания, наличием рабочих мест, доступным жильем. Но, судя по данным тех же статистиков, главная проблема не решена. Даже в одном из самых густонаселенных дальневосточных регионов – Приморье не удается закрепить население. По информации крайстата, на 1 июля 2018 года численность постоянно живущих в крае людей составила 1 млн 908 тыс. человек, что на 5 тысяч меньше, чем на 1 января 2018 года. 

Да, с экономической точки зрения условия для ведения бизнеса в дальневосточных ТОРах и СПВ одни из самых привлекательных в АТР, но не менее интересные предлагают Вьетнам и СЭЗы (свободные экономические зоны) Малайзии, Индонезии, Филиппин. В соседнем Вьетнаме, например, который сегодня позиционируется как главный притягательный центр иностранных инвестиций Азии, действует освобождение от налогов на четыре года, причем только после получения прибыли, а затем на девять лет уменьшение налога до 5  %. 

Поэтому конкуренция за инвестора в АТР высокая. Можно, конечно, обнулять ставки налогообложения до бесконечности, но этого всего все равно недостаточно. Нужно активнее распространять информацию о новых условиях хозяйствования в регионах Дальнего Востока РФ среди прежде всего бизнеса АТР. У наших «молодых» ТОРов еще нет прозрачной истории успеха бизнеса, которую можно бы было выставить в качестве рекламной ширмы. Пока ТОРы таких результатов не показали, наши потенциальные азиатские партнеры о них мало что знают. А во‑вторых, все заманчивые «пряники», которые предлагают дальневосточные ТОРы (льготное налогообложение, регистрация через систему «единого окна» и пр.) малому и среднему бизнесу в странах АТР (уверяю, это правда), просто неизвестны. 

Да и к тому же одних налоговых послаблений недостаточно. В отличие от офшоров на ТОРах надо создавать инфраструктуру. Предлагать бизнесу зайти в чистое поле и развернуть там производство бесполезно. Надо за счет государства провести дорогостоящие работы – сделать дороги к локальным площадкам, электрические сети. И еще желательно газифицировать территорию. Но с этим проблемы. Можно сколько угодно говорить о необходимости этого, однако инфраструктура сама по себе еще нигде не выросла. 

Как договорятся во Владивостоке 

– Можно ли факт низкой финансовой отдачи от дальневосточных ТОРов отнести к «особенностям» ведения бизнеса с азиатскими странами? Ведь для восточных бизнесменов установление долгосрочных, доверительных отношений невозможно без отмашки сверху.

– Взаимодействие Дальнего Востока России со странами Азиатско-Тихоокеанского региона существует, видоизменяется и подстраивается друг под друга. Но если анализировать текущие внешнеэкономические тенденции не только в АТР, но и в целом в мировой экономике, то станет понятно, почему, казалось бы, типовой международный шаблон развития территории для ДФО с его новыми условиями хозяйствования реализуется с пробуксовкой и не служит драйвером развития Тихоокеанской России.

И дело даже не в том, что наблюдается некая забюрократизированность этого процесса, ведь перспектива ввязываться в бумажный оборот с чиновничеством может снизить интерес любого инвестора.

Причина, на мой взгляд, состоит в том, что мировая экономика в ее нынешнем виде склонилась к весьма практичному тренду: в первую очередь протекционизм национальному бизнесу и внутренние инвестирования, а лишь потом все остальные проекты с учетом существующих рисков. Хотя, действительно, азиатский (как, впрочем, и любой другой) бизнес всегда ждет сигнала – как и о чем будут договариваться руководители стран, в том числе и на ВЭФ во Владивостоке. Совершенно понятно, что главы государств лишь прокладывают дорогу, а инвестировать будет бизнес, но в данной временной точке отсчета инвестиции из АТР от «азиатских тигров» на Дальний Восток РФ еще как бы в пути. И неудивительно – наши правовые нормы и правила ведения бизнеса не всегда им понятны.

– А что может изменить ситуацию?

– Мировые процессы нынешнего времени в значительной степени формируются сейчас в Тихоокеанском регионе. Если учитывать, что отношения нашей страны со многими западными партнерами переживают сегодня не самый лучший период, разворот к Востоку представляется более чем рациональным. Без выстраивания устойчивых отношений со всеми ведущими экономиками АТР, которые таковыми являются и для всего мира, рассчитывать на инвестиционный бум на Дальнем Востоке будет довольно сложно. 

Космические перспективы ВЭФ

– А вообще, на мой взгляд, предназначение и миссия ВЭФ, если апеллировать к далекому будущему, более амбициозны, нежели привлечение инвестиций на локальные проекты. Задача состоит в том, чтобы дальневосточные регионы (благодаря природно‑ресурсному потенциалу и географическому положению) генерировали новые интеграционные взаимодействия со странами АТР в изучении и освоении Арктики (Якутия, Чукотка, Камчатка и Магаданская область), Мирового океана (Приморье, Хабаровский край, Сахалин) и космоса (Амурская область). Такие долгоиграющие проекты не несут сиюминутной коммерческой прибыли, но и не «пристраивают» Дальний Восток к сложившимся торгово‑экономическим альянсам, партнерам, а также торговым союзам с их устоявшимися правилами и кодексами. Такое положение вещей резко меняет саму повестку будущих пятого, шестого и далее ВЭФ. Доверие – это ключевой актив в мире бизнеса и важнейший аспект деловой среды. Поэтому так важна история реального, а не декларированного успеха ВЭФ, которую необходимо формировать на востоке России.

Автор: Александр КАРАСЕВ