Сейчас возможно все – иди и делай!

Кажется, 2018 год в российском кинематографе пройдет под знаком талантливого артиста Саши Петрова. Готовится несколько премьер с его участием: «Гоголь. Вий», «Т-34». «Полицейский с Рублевки-3» и другие фильмы и сериалы. Сашино лицо сегодня мелькает в телевизоре чаще, чем лица ведущих теленовостей.

И на театральной сцене то же самое. Вот уже почти год самостоятельной жизнью живет драматическая постановка «#Заново родиться». Саша сам написал сценарий, поставил спектакль и сыграл в нем единственную роль. А служит он в театре имени Ермоловой под руководством Олега Меньшикова. 

В любви к таланту актера, которому всего-то 27, солидарны и кинематографисты, и зрители. Все одинаково обожают, едва ли не боготворят чуть рассеянного (это обманчивое впечатление), глубокомысленного (мысли его еще глубже, чем кажется) и очень искреннего (вот тут никакой ошибки – более искренним быть невозможно) Сашу Петрова. Ну а девушки, что скрывать, считают его принцем – тем самым, которого можно ждать всю жизнь. Правда, свою принцессу Саша уже нашел – это актриса Ирина Старшенбаум. И посвятил ей свою первую книгу. Стихов, конечно. Про любовь, конечно… 

Профессионалы звездной болезнью не болеют

– Саша, многие артисты годами идут к узнаваемости, признанию, успеху. У вас это получилось играючи. Вас любят режиссеры, продюсеры, у вас огромная армия поклонников. Есть ли профилактическое средство от звездной болезни?

– Нужно понимать, что входит в понятие «звездная болезнь». Мы вкладываем в него, скорее всего, что-то не очень… профессиональное. Если человек проявляет какие-то свойства этой болезни, то, наверное, он просто не профессионал. И лекарство от этой болезни тогда только одно: больше работать и улучшаться, кидать себя в какие-то ситуации, доселе тебе неизвестные. Чтобы тебе постоянно было неудобно. И потом, я четыре года учился в ГИТИСе у Леонида Ефимовича Хейфица – там такие болезни вышибаются заранее! 

Если говорить про студентов Хейфица, то есть какое-то объединяющее понятие: профессиональность, человечность. Прекрасные артисты вышли из его мастерской: Артур Смольянинов, Вика Толстоганова, Саша Паль, Саша Молочников, Руслан Братов. Характер там действительно закаляется, от учителей все-таки многое зависит. 

 И тут надо еще понимать, что звездная болезнь в России – это уже что-то искусственное. Да, конечно, наша индустрия кино развивается, и я очень хочу, чтобы она и дальше развивалась, шла вперед. Появляются классные фильмы, которые встают на одну полку с голливудскими. Эти фильмы, как авторские, так и любые другие, могут посмотреть во всем мире. Но наших артистов знают только в нашей стране. И пока ты тут мучаешься от звездной болезни, где-то за океаном Леонардо Ди Каприо проснулся, или, наоборот, собирается спать, или лежит у телевизора с бутербродами. То есть он, в общем-то, где-то рядом. Поэтому о какой звездности может идти речь? 

Если мечтать, так об «Оскаре»

– Когда у вас есть время на полноценный автограф, вы обычно пишете: «Верь в мечту». Откуда эта фраза? Это ваш девиз?

– Ощущение мечты у человека должно быть всегда. Ни в коем случае нельзя стесняться этого. Поэтому часто, когда с людьми разговариваю, спрашиваю: «А вот о чем ты в детстве мечтал?» И мне говорят какие-то вещи, в которых нет ничего несбыточного. И я говорю: «А почему ты не сделал этого?» – «Ну, я не знаю… Надо было вот это делать, потом вот это, да еще родители не разрешали, потом другие были обстоятельства. А сейчас – да, жалею, что не сделал». Таких историй я наслушался много. И для себя решил, что я точно не буду ничего бояться – буду просто делать. Если тебе это нравится, если ты в это веришь – иди и делай! Под этим девизом и надо совершенно спокойно жить. И ставить себе цели, казалось бы, запредельные, казалось бы, невыполнимые. Но они же реальные! Это даже не на моем примере понятно, а на многих других. 

– У вас был страх перед началом чего-то нового?

– Наверное, это то состояние, которое бывает, когда ты впервые оказываешься перед камерой, перед своим курсом, когда показываешь свой первый этюд. И это не страх, а волнение: что скажут про меня? как оценят работу? а если провалюсь? Но все равно душа рвалась делать какие-то невероятные вещи. И вот ты себя начинаешь немного останавливать. Это сложный этап в преодолении. Если с ним справиться, наступает перелом, после которого никакого страха нет. 

– Но иногда на осуществление мечты банально нужны деньги, связи… 

– Вот возьмем, к примеру, мой спектакль «#Заново родиться». Я мог купить себе, скажем, новую машину. А я сделал спектакль. И с точки зрения вложения денег как таковых это было невыгодно. Но если бы я пошел к продюсеру, он начал бы ставить свои условия. А мне хотелось сделать так, как хочу я. Я уверен, что сегодня, если кто-то делает какую-то вещь круто, он обязательно будет услышан. Сегодня для того, чтобы начать что-то, ничего не нужно! Представим, что вот я задумал одну штуку, а у меня не было бы денег для этого. Я бы тогда просто брал мобильный телефон и на телефон снимал бы стихи, выкладывал бы записи в Интернет. Рано или поздно это привело бы к какому-то результату. 
Сегодня проблема не в том, чтобы найти продюсера, проблема – сделать первый шаг. Не надо думать, как к твоей идее отнесутся. Да какая, на хрен, разница! Иди и делай! Если не можешь этого не делать, обязательно надо делать! Нужно выходить на Арбат и читать стихи. Если есть сценарий – снять кино на мобильный телефон. И человек, сидящий в данный момент в Америке или в Европе, какие-то большие продюсеры, европейские и российские (в России эта отрасль тоже растет), тебя заметят. Вперед! 

– А сейчас у вас какая мечта?

– Премия «Оскар». 

Чтобы не замерзнуть – двигайся

– Бывает такое, что потенциал артиста и человека исчерпывается. Не боитесь этого?

– Мне кажется, бояться ничего не надо. А чтобы этого не произошло, всегда нужно что-то делать, всегда создавать какие-то неудобные для себя условия существования. Например, ты понимаешь, что все хорошо складывается, но тебе чего-то не хватает. У меня были и предложения в кино, и съемки, и пробы, и театр – и вдруг предлагают принять участие в проекте «Танцы со звездами». Казалось бы, зачем мне он нужен? Я люблю танцевать? Нет. Я умею танцевать? Не особо. Были занятия танцами в ГИТИСе, и то все это превращалось в какой-то момент в изучение движений румбы. Но зачем-то я себя туда «бросил». И не ради дополнительного пиара, не ради того, чтобы хайпануть, как сейчас модно говорить. А вот просто чтобы стало неудобно, чтобы там что-то поменять, чтобы придумать какие-то новые истории, узнать новые ощущения. И это, как ни странно, дало потом преодоление следующего страха. Это как выходишь на мороз – и начинаешь двигаться, чтобы не замерзнуть. И все процессы уже быстрее работают в организме… 

– Ваш спектакль «#Заново родиться» и вот теперь книга с таким же названием – это все про любовь?

– Не знаю… Обычно ты не думаешь про это, просто делаешь что-то интуитивно. А смыслы, наверное, подсознательно закладываются. Или какие-то параллельные процессы происходят. Как придумалось название «#Заново родиться»? История уже была, а названия не было. Идешь и думаешь: как назвать, как назвать? Заново родиться. Точно! Так и назвали. 

Логика судьбы

– Как вы думаете, судьба существует? 

– Да, у меня есть такое ощущение, что во всем этом есть какая-то логика. Какая-то запрограммированность в каждом из нас существует. Что-то мы должны здесь сделать, оставить, сказать. Что-то такое точно есть. Иначе совсем тогда все скучно и неинтересно… 

И недаром же из памяти возникают какие-то штуки, флешбэки*. Я уж точно не думал, что стихи буду когда-то писать. Но был момент, когда меня не просто заводили строчки Вознесенского и что-то от них внутри происходило: «Тишины хочу, тишины… Нервы, что ли, обожжены?». А однажды мы поехали в Дом-музей Пастернака. И я там читал Пастернака: «Быть знаменитым некрасиво…» и так далее. Это педагог по сценической речи делала нам такие выездные чтецкие стихотворные вечера в таких интересных местах. 

Так вот там, в Доме-музее, был Андрей Вознесенский. Тогда все уже понимали, что человек уходит, и уходит вместе с ним эпоха. Это был 2009 год, до его смерти оставалось меньше года, хотя никто, конечно, не знал этого еще. И я помню, когда педагог по сценречи сказала: «Саша, вот книжка, иди и возьми автограф». А Вознесенский уже практически не говорил, ему подносили что-то, бумажки всякие, и он не переставал писать что-то. И непонятно было, какое слово он хочет написать, но он все-таки пытался – против себя, против жизни, против всех обстоятельств – написать эту строчку. Почему? Для чего? Он просто не мог не писать. И когда я поднес ему книжку, он как-то так посмотрел на меня, и в тот момент какой-то флешбэк возник… Он подписал книгу. Я храню ее. И часто вспоминаю тот вечер, он произвел на меня сильнейшее впечатление. Это же тоже – про судьбу… 

* Флешбэк (англ. flash – «вспышка, озарение» + back – «назад»), обратный кадр в искусстве – художественный прием: временное прекращение повествования сюжетной линии с целью демонстрации зрителю событий прошлого.

Автор: Мария ДОНСКАЯ, ИА «Столица»