Здесь ступала нога китайца

Продолжение. Начало в номере «В» за 22 ноября
Мы продолжаем рассказывать о старом Владивостоке и той части его истории, которая была тесно связана с китайцами. Напомним, что наш собеседник – историк Анжелика Петрук, заместитель директора музея имени Арсеньева по научной работе.

Где переночевать безбилетнику?

– Как только китайские торговцы были переселены на Семеновский рынок, начала образовываться та Миллионка, которую мы все знаем, – продолжает рассказ Анжелика Витальевна. – Там, повторюсь, специально во избежание пожаров были построены каменные лавки. Места для жилья в них не предусматривалось. Поневоле китайцам пришлось селиться где-то еще. Где? Разумеется, поближе к месту работы. Тут-то и начался бум строительства и сдачи уже имеющихся доходных домов внаем… 

До сих пор в районе Миллионки, во дворе, что скрывается за аркой рядом с баром «Мумий Тролль», сохранилось здание 1906 года постройки – это склады «Кунста и Альберса». Оно уже разваливается, увы, но это живой свидетель истории. А на месте сквера Городов-побратимов стоял филиал торгового дома «Кунст и Альберс», они построили его в расчете на клиентов-фермеров, крестьян, которые приезжали из деревень на Семеновский рынок – продать свой товар и закупить мануфактуры, чаю, сахару, гвоздей, домашнюю утварь. В этом филиале, кстати, работал китайский приказчик. 

 Недвижимостью в районе, примыкавшем к Семеновскому базару, владели Куперы, купец Иванов, китайские купцы. Свои дома они сдавали внаем. И подчас многие домовладельцы даже не знали, сколько именно человек живет в их доме и что там происходит. Китайцы тогда были весьма непривередливы в быту. В 20-метровой комнате могло жить до 50 человек. Ну, как жить – ночевать. Днем они работали. А ночевать можно было и без особых удобств. 

Вообще, жилье на Миллионке никогда не рассматривалось как вариант поселения для семей. В основном там жили бессемейные мужчины – китайцы, которые не нашли для себя места на родине, не были востребованы и приходили во Владивосток на заработки.

Замечу, что все они, на 99 %, были безбилетниками. Что это значит? Чтобы официально пересечь границу России и легально жить на территории империи, иностранцам требовалось купить разрешение – билет. Китайцам его продавали в пограничном пункте в Хуньчуне. Но кто будет покупать билет, если можно просто пройти тайгой через границу, охранявшуюся довольно условно, и раствориться среди сотен соотечественников во Владивостоке?

Я читала документы городской думы, которая маялась вопросом: как же добиться, чтобы китайцы все же покупали этот билет? Сначала депутаты снижали его стоимость – с трех рублей до двух, потом до рубля. Но, я вам скажу, китайцы не купили бы этот билет и за копейку. Конечно, состоятельные китайцы, купцы, имевшие в городе солидный бизнес, билеты покупали. А основная масса плевать хотела на отчаянные попытки думы привести процесс миграции в цивилизованное русло… 

Миллионка-таун

– Китайский квартал никогда не имел четких границ – никто не сдерживал китайцев в том, где им жить, – объясняет историк. – Большая Миллионка ограничивалась с одной стороны улицей Последней (ныне Уткинская), а с другой – Светланской. С запада граница шла по Корейской (Пограничная), а с востока – по Суйфунской (Уборевича). 

Но была еще малая Миллионка – классический «миллионный двор» в районе дома на Семеновской, 3/8. Именно он прежде всего ассоциировался у тогдашних владивостокцев с Миллионкой. Она всегда была наигустейше заселена, только в одном этом доме проживало около 350 человек!

 Титульная зона, презентабельная, так сказать, на Миллионке тоже была. Это современная улица Адмирала Фокина (от Алеутской до Пограничной). В начале улицы находился дом городского полицмейстера, что создавало хотя бы видимость: здесь относительно безопасно. Именно здесь жили зажиточные китайцы, было много заведений из разряда «красных фонарей». Тогда этот бизнес был легальным, нужно было только платить налоги в казну и обеспечивать медицинский надзор за состоянием девушек… 

Сколько же китайцев жило на Миллионке, сложно сказать – никакой четкой статистики нет. Были в истории Владивостока периоды, когда до 45–55 % его населения (только по официальным данным) составляли китайцы. Их было больше, чем русских и европейцев. Да и то только посчитанных китайцев, а сколько было на самом деле… Отсюда и название «Миллионка». 

Вообще, происхождение этого названия имеет несколько толкований. Есть такая версия. Когда затеяли строительство Семеновского базара, губернатор спросил у городского головы: сколько китайцев вы там намерены расположить? На что тот ответил: да хоть миллион! 

 На мой же взгляд, название все-таки пошло от скученности, от компактного проживания большого количества китайцев. По большому счету, своя «миллионка» есть в любом портовом городе, только называется Чайна-тауном… 

Все свое, китайское. И опиум тоже

– Конечно, все, что происходило в двориках Миллионки, за пределами парадных фасадов, к легальности имело уже далекое отношение, – продолжает Анжелика Петрук. – И вся жизнь китайского населения Владивостока проходила мимо городской казны. Что сильно беспокоило власть. Китайцы носили свое, ели свое, покупали овощи и фрукты у своих же. 

Сергей Брайловский, известный публицист конца XIX – начала XX века, описывая открытие в 1899 году на Миллионке китайского театра (сейчас там школа олимпийского резерва), отмечал: даже арбузные семечки, которые китайцы щелкают во время представления, возят из Китая! Китайцы не собирались развивать Владивосток и Российскую империю, они приезжали заработать и уехать…

По сей день живут легенды о том, что это был самый криминальный район города. Миллионка была пропитана криминалом: огромное количество китайцев, которые не имели семьи, промышляли кто торговлей, а кто и воровством, а вечером нуждались в еде и развлечениях. 

 Фактически сразу появились опиекурильни. На это нельзя закрывать глаза – китайцы в то время почти поголовно курили опиум. Эпоха опиумных войн в Китае оставила свой след, курение опиума стало национальной чертой. Об этом, кстати, писал Арсеньев в книге 1914 года «Китайцы в Уссурийском крае» (она увидела свет после его секретных экспедиций). У него целые разделы посвящены тем или иным сторонам жизни, которые свойственны всем китайцам. И курение опиума – важная часть быта китайцев, причем и тех, кто жил в тайге в фанзах и либо бил зверя, либо выращивал опиум, и тех, кто оседал во Владивостоке. 

Фальшивки повсюду

– Постепенно захаживать в опиекурильни на Миллионке начали и русские, и европейцы, становясь жертвами пагубного пристрастия, – констатирует Анжелика Петрук. – Бывать в этом квартале становилось небезопасно. Девушкам из хороших семей дорога туда вообще была запрещена. В газетах постоянно писали: на Миллионку можно зайти и не выйти. Редкий выпуск газет начала ХХ века обходится без описания «красот» Миллионки, точнее, бесчинств, которые творились на базаре.

Например, я часто рассказываю экскурсантам о торговце чаем, про которого написал в своем письме в газету один житель Владивостока в 1906 году. Этот торговец – прекрасный физиономист: когда к нему приходит состоятельный крестьянин, ему продадут достойный товар, вкусный чай, но если заглянет какой-нибудь «безлошадник», то ему почти наверняка всучат спитый и повторно, а то и неоднократно, высушенный чай. 

 Газета «Владивосток» рассказывала про китайского торговца мануфактурой, который имел уникальную ловкость рук: даже если вы будете во все глаза наблюдать за ним, пока он отмеряет вам отрез ткани аршином, перемеривая дома, непременно обнаружите, что не хватает пары метров.

А еще «Владивосток» много писал про обувь «варшавской марки» с Семеновского рынка. В какой-то момент китайцы едва не в каждой лавке стали торговать обувью, которую продавали как «сделанную в Варшаве». И пишет в газету человек, купивший эту обувь: видели бы вы ее после первого дождя – подошва осталась прямо на земле…

Да, китайский менталитет мало изменился – и сто лет назад они продавали подделки, и сегодня зачастую торгуют контрафактом, причем все так же крайне низкого качества…

Кстати

Целью секретных экспедиций 1911–1914 годов, в которые Арсеньева отправил губернатор Приамурья Николай Гондатти, была борьба с плантациями опиумного мака. Поначалу китайцы контрабандно возили мак во Владивосток из Маньчжурии. А потом поняли: зачем везти так далеко? Ведь и в Приморье он будет прекрасно расти – климат похож, земли много. Так появились плантации.

– Власть того времени ломала голову, как бороться с этим. А власть тогда была очень либеральной, боялась нарушить закон, – отмечает историк. – И то, что нам рассказывали в школе про «тюрьму народов», весьма спорно. В российском законодательстве даже не было статьи, которая предусматривала бы ответственность за выращивание опиумного мака. Ведь у нас не было этого в культуре, в традиции. Потом уже, много позже, осознав опасность, власть стала принимать меры, наказывать. Но, пока не было статьи, а явление уже существовало и принимало угрожающие размеры (плантации в тайге, опиекурильни на Миллионке), надо было что-то делать. 

 У Арсеньева были очень жесткие инструкции от Гондатти на этот счет. Сохранились документы, где четко написано: обнаружили фанзу, где хранится мак, – сжигать. Плантации – сжигать. В музее, на выставке «В поисках страны удэхе», есть фотография горящей фанзы со складом опиума…

Продолжение следует

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ