«Русский флаг спускаться не должен!»

Невельской, выражаясь современным языком, наше все! Прародитель, главный – наряду с Муравьевым-Амурским –создатель российского Дальнего Востока. Его имя священно для каждого, живущего у Тихого океана. Впрочем, не только у Тихого и не только океана.

Курсант – сверх комплекта

А ведь Невельского могло не быть…

Когда настало время определиться с учебой, вдруг выяснилось, что давняя, еще отцовская мечта отдать сына в Петербургский морской кадетский корпус неосуществима. Во-первых, он юнец-переросток, на год старше положенного для поступления возраста. Во-вторых, когда родственники привезли отрока в Питер, возникла еще одна незадача: набор закончился, курс полностью укомплектован. И тут случилось нечто малообъяснимое.

Заявление переписали, сделав абитуриента на год моложе, а что касается комплекта…

В Центральном архиве Военно-морского флота России сохранился тот самый первый список, утвержденный директором Морского кадетского корпуса знаменитым адмиралом Иваном Крузенштерном. Поверх списка черным по белому вписана фамилия Невельского.

Кто мог посодействовать, у кого хватило смелости хлопотать у Крузенштерна, руководителя принципиального, неуступчивого? И за кого – из обедневшей дворянской семьи затерявшейся в костромских лесах пустоши Дракино, да еще без отца? История об этом умалчивает.

Между тем с первых дней переросток стал проявлять редкостные способности и очень скоро выдвинулся в число лучших курсантов. Отличался необыкновенной любознательностью, читал больше других, изучал историю и географию сверх учебной программы, был непременным завсегдатаем встреч с гостями – мореплавателями, возвратившимися из дальних походов, коих буквально засыпал вопросами.

Учителя готовили к свершениям

Уже тогда, на первых порах, стал интересоваться Дальним Востоком. Любознательного, пытливого мальчика заприметили, доволен был и сам Крузенштерн, может, потому, что не промахнулся.

Невельской блестяще заканчивает корпус, получает звание гардемарина и далее уже в числе избранных становится слушателем первых офицерских курсов, созданных по предложению адмирала Крузенштерна и ставших прообразом будущей военно-морской академии.

Новоиспеченный гардемарин и здесь в числе первых, на практике в учебных походах на него не нарадуются. На выпуске ему присваивается звание лейтенанта флота.

Начинается морская служба, и здесь опять-таки повезло. Служил под началом известных на всю Россию мореходов Мофета и Литке. Особенно большое влияние оказал Федор Петрович Литке. Выдающийся мореплаватель, исследователь, инициатор создания Русского географического общества, Федор Петрович был первым, кто разглядел в Невельском качества настоящего исследователя, целеустремленного, умеющего в буднях и текучке видеть большие цели. И не только разглядел, но и всячески направлял, готовил к выходу на большой оперативный простор.

В поход на Амур

Если проследить хронологию событий начиная с лета 1848 года, обнаруживается интересная особенность: Невельской стремится действовать на опережение. В это время ему присваивается звание капитан-лейтенанта, отныне он вправе занимать командирские должности. Невельской не преминул воспользоваться этой возможностью. Отклонив лестное предложение перейти на один из фрегатов, опекаемых высшими лицами страны, он перевелся на транспортный корабль «Байкал», предназначавшийся для доставки грузов на Дальний Восток.

Судно достраивалось на верфях, и Невельской включился в подготовку к походу. Во многом благодаря его участию транспорт вышел в море на два месяца раньше срока.

Невельской понимал, что это подарок судьбы. «Байкал» преодолел путь до Камчатки за восемь с небольшим месяцев (рекордное для судов подобного класса время), сэкономив тем самым для исследовательских целей три месяца.

Так началось изучение устья Амура. Вопреки инструкциям и предписаниям, на свой страх и риск молодой офицер взялся за опасное и рисковое предприятие. Он хорошо знал точку зрения императора Николая I, начертавшего на докладе руководителя предшествующей и, заметим, неудачной экспедиции Гаврилова резолюцию: «Река Амур нам бесполезна, забыть и больше не касаться…»

Сэкономленные три месяца окупились с лихвой. Невельской добился-таки своего: не только нашел вход в Амурский лиман, но и вошел в устье Амура, а затем на весельных лодках отправился на юг… В результате стало ясно: Сахалин не полуостров, как утверждали великие, например Крузенштерн, а остров.

Царь суров, но справедлив

С этими открытиями Невельской явился в Петербург. Император благожелательно воспринял результаты рейса, но на дальнейшие поиски доказательств возможности захода морских судов в устье Амура наложил запрет. Для чего главный куратор Невельского генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьев был снабжен инструкцией, запрещавшей какие бы то ни было попытки проникнуть на Амур. Что же касается дальнейших исследований, то для этой цели предписывалось основать зимовье на берегу Охотского моря.

Но не таков Невельской, чтобы смириться. Невзирая на «высочайшее повеление», рвется на Амур и 1 августа 1850 года у входа в устье Амура на мысе Куевда устанавливает пост, назвав его Николаевским (ныне Николаевск-на-Амуре. – Прим. авт.).

Это уже слишком, и строптивый капитан едва не оказался под судом и разжалованным в матросы. Спасло заступничество Великого князя Константина Николаевича и… императора, который внезапно сменил гнев на милость, назвав поступок Невельского «молодецким, благородным и патриотическим». Наградил орденом Владимира 4-й степени, а на докладной записке Особого комитета, требовавшего наказать своевольство, начертал: «Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен!»

Очень трудными выдались следующие два года. Лишения, тяготы, острейшие проблемы со снабжением: не хватало продовольствия, лекарств, топлива. И только начиная с весны 1853 года положение стало меняться.

Некрымский вариант Крымской войны

Резко осложнилась международная обстановка – в воздухе запахло порохом. Произошло то, о чем не раз предупреждали столицу Муравьев и Невельской: Англия и Франция не ограничатся Крымом и попытаются устранить русское влияние на Дальнем Востоке.

Последовавшее затем нападение на Петропавловск подтвердило худшее. Между тем, когда англичане, разъяренные неудачей при штурме Петропавловска, бросились на поиски русских кораблей, дабы их уничтожить, те преспокойно скрылись в Амурском лимане.

Даже если бы Невельской не успел ничего больше сделать, то уже только одного спасения русского флота достаточно, чтобы высоко оценить его амурские инициативы, чтобы признать правоту его действий. Ну а после того как англичане и французы, отчаявшись отыскать русские корабли, добрались до залива Петра Великого и появились тут Порт Мэй, Архипелаг Елены и т. п., стало ясно, что дальше медлить с освоением дальневосточных территорий и решением вопроса их юридического статуса просто губительно для восточных интересов империи…

В 1855 году Амурская экспедиция завершила работу и Невельской уже в звании контр-адмирала вернулся в столицу.

Муравьев-Амурский: «Мы сделали доброе дело…»

Возвращение, однако, не стало событием. Более того, его просто не заметили. Ну сходил в экспедицию к черту на кулички, ну и ладно. Люди вон вокруг света под парусами – и ничего.

И только после заключения в мае 1858 года Айгунского договора все встало на свои места. Поздравления от военно-морского ведомства, коллег по службе, участников битв за Амур…

Не осталась в стороне и власть. Адмиралу устанавливается пожизненная пенсия в две тысячи рублей ежегодно, которая распространялась после его смерти на жену и детей. Он был также награжден орденом Святой Анны 1-й степени. Почестей удостоились и соратники по экспедиции, а главный вдохновитель восточносибирский губернатор Муравьев возведен в графское достоинство, отныне он величался Муравьевым-Амурским.

Кстати, Николай Николаевич был первым, кто оценил роль Невельского. Сразу после подписания Айгунского договора отправил письмо адмиралу: «Любезный Геннадий Иванович! Сегодня подписан трактат в Айгуне. Приамурский край утвержден за Россиею. Спешу уведомить Вас об этом знаменательном событии. Отечество никогда Вас не забудет, как первого деятеля, создавшего основание, на котором воздвигнуто настоящее здание. Целую ручки Екатерины Ивановны, разделявшей наравне с Вами и со всеми Вашими достойными сотрудниками труды, лишения и опасности и поддерживавшей Вас в этом славном и трудном подвиге. Искренне обнимаю Вас, благодарю и еще раз поздравляю».

Последний подвиг Невельских

В 1851 году, в разгар очередного броска к Тихому океану, Невельской прибыл в Иркутск. Здесь произошло еще одно судьбоносное событие. На балу молодой офицер познакомился с очаровательной племянницей иркутского губернатора Зарина Катей Ельчаниновой и с первого взгляда влюбился.

Привыкший всегда и во всем ковать железо, пока горячо, Невельской предлагает руку и сердце. Катя отвечает согласием. Едва выйдя замуж, без колебаний решается последовать за мужем в дальнюю дорогу.

Родители в ужасе, близкие и знакомые в шоке: с ума сошла. Катя непреклонна, и молодая чета отправляется в далекий путь.

Сказать, что это было опасное предприятие, значит ничего не сказать. На пути к океану предстояло преодолеть по тайге 1200 верст.

Екатерина Ивановна мужественно переносила все тяготы. Ни одной жалобы, ни слова упрека не услышали из ее уст. Наоборот, она всегда находила слова участия, поддержки. Лейтенант Николай Бошняк потом напишет в своих воспоминаниях, что Екатерина Ивановна служила для них примером мужества и отваги. Прежде всего, наверное, самому Геннадию Ивановичу…

Последние годы были подчинены семье и изданию книги об итогах Амурской экспедиции. Невельские практически безвылазно жили в имении. Заботы о воспитании детей и работа над книгой. Супруги прекрасно понимали, что силы на исходе, здоровье, оставленное там, в походах, уже не поправить. Редкие поездки на воды мало что давали, только время и деньги отнимали, а посему все силы – чтобы издать труд.

29 апреля 1876 года Геннадия Ивановича не стало, и супруге пришлось одной завершать начатое. Поразительно, отмечали современники, откуда у этой ослабевшей, буквально таявшей на глазах женщины брались силы.

В 1878 году книга под названием «Подвиги русских моряков на Дальнем Востоке России» увидела свет.

Екатерина Ивановна успела подписать несколько экземпляров близким и знакомым и вскоре скончалась.

Умирая, сокрушалась, что не успела еще одно дело – написать биографию Геннадия Ивановича, и завещала детям это сделать.

Шел Екатерине Ивановне 47-й год…

P.S. Завещание будет исполнено. Средняя дочь, Ольга Геннадиевна Невельская (в замужестве – Сорохтина), в 1894 году издаст во Франции жизнеописание отца. Это будет первая книга об адмирале Невельском. В России она до сих пор не издана…

Автор: Владимир КОНОПЛИЦКИЙ