Чибрики-тошнотики и тушенка от врага
Огромное вам спасибо, дорогие сотрудники редакции «В», что дали нам, детям войны, возможность поделиться своими воспоминаниями.
Темнота и страх
Я родилась в городе Тотьма Вологодской области в 1937 году. В это время мой отец проходил срочную службу в армии, а мама и я поехали к родне в Ярославль. В 1940-м отец отслужил, вернулся к нам и устроился на работу в милицию. Ему дали комнату в бараке в поселке на девять таких же домов, где мы все и жили. В 1941-м родился мой братик Боря, а вскоре началась война…
В первый год отца, как милиционера, не призывали. А в 1942-м он ушел на фронт добровольцем – воевать рвались все мужчины. В том же году папу ранило, он оказался в госпитале в Москве. Чтобы увидеть его, мама поехала туда. Ради этой поездки ей пришлось продать единственное пальто – зимнее, теплое, с красивым лисьим воротником. Отец поправился и снова ушел на фронт.
Ярославль постоянно бомбили. Особенно Московский вокзал, через который шли эшелоны – с эвакуированными на восток и с продуктами, снарядами – на запад. Бомбили и ярославские заводы.
Мы все время жили в страхе и в темноте: на окнах затемнение, а бомбили чаще по ночам. Как только начинали выть сирены, отключалось электричество, мы ложились в кровати и укрывались с головой.
Жили трудно. Очень голодно. Рвали траву, выкапывали на полях мерзлую картошку, из которой мама делала лепешки и пекла их без масла, просто на сковороде. Лепешки эти в народе называли «чибрики», про них даже песенку пели: «Чибрики-тошнотики, какая ваша честь, если бы не чибрики, чего бы стали есть»…
Плюс похоронка, минус паек
Как семье бойца Красной армии, нам раз в месяц приносили паек. Приходил милиционер и выдавал буханку белого хлеба и 500 граммов сливочного масла. Какой для нас, детей, это был праздник! Особенно для Бори, который рос болезненным, худеньким.
Осенью 1943 года у братика началась двусторонняя пневмония. Он задыхался, кашлял. И умер. Как сказала мама, Боренька «сгорел»…
В том же году принесли похоронку на отца. Помню, как мама бегала по коридору барака и кричала-выла… Соседки выскочили из своих комнат, утешали ее, кто-то говорил, что, возможно, похоронка ошибочная, что всякое бывает. Но она была настоящей. Много позже мы получили письмо от сослуживца папы, который сообщил, что он скончался от ран в госпитале города Алексеева Белгородской области и похоронен в братской могиле…
Мама работала на заводе, была истопником и шофером на машине «ГАЗ». Грузовик этот был совсем старый. В его кузове стоял титан, который топили деревянными чурками, чтобы водитель не замерз зимой. Однажды в дальнем рейсе «газик» застрял в чистом поле и мама больше 12 часов в ледяной кабине ждала, когда придет помощь. Она замерзла так, что не могла двигаться. В дом ее внесли на руках. А валенки на ногах пришлось разрезать, потому что ноги распухли. Соседки оттирали маму спиртом, наутро ее положили в больницу, где она провела несколько недель. Под старост ь у нее жутко болели ноги…
После гибели папы паек нам приносить перестали. Жить стало совсем голодно.
Шоколад существует!
Подкармливали нас с мамой соседки. Одна работала в столовой и часто приносила картофельные очистки, мы их жарили, и это был сытный ужин. Иногда она приносила подкисший суп, его мы тоже ели, а потом сильно тошнило…
В нашем барачном поселке был магазин, где отоваривали продуктовые карточки. Заведовала им Анна Алексеевна Чеснокова (светлая ей память). Она выдавала нам по доброте душевной хлеб под запись: карточки давали 1-го числа каждого месяца, а к 26-27 мы с мамой уже всю норму выбирали. И вот три-четыре дня до конца месяца давала нам Анна Алексеевна хлеб под честное слово.
В 1944 году барак № 2 в нашем поселке отгородили колючей проволокой и поселили там пленных немцев. Мы с ребятами бегали смотреть: такие же они, как мы, или на людей совсем не похожи? Они лопотали что-то по-своему, относились к нам, детворе, дружелюбно, а однажды просунули через проволоку целую плитку шоколада. Мы, дети военного времени, даже не знали, что это такое. Попробовали – сладко, а вкусно как!
В другой раз один немец подарил мне банку тушенки. Я принесла ее домой, а мама меня ругала: зачем взяла у врага? Но голод не тетка, съели мы немецкий подарок. Мама набрала картофельных очистков, кореньев капустных, сварила и положила туда две ложки тушенки. Ох, как вкусно было! Так понемногу та банка и закончилась…
9 мая 1945 года встретили мы, как в песне, со слезами на глазах. Верили, что счастье теперь обязательно придет.
Мама повторно вышла замуж, с отчимом они завербовались на Сахалин и меня увезли. На Сахалине я встретила своего будущего мужа, с ним и приехала в 1957 году в Приморье.
Л. ЛОМОВА, Владивосток
«Я помню. Помните и вы»
Мы продолжаем, уважаемые читатели, публиковать письма, приходящие от вас на акцию «В». В них труженики тыла, дети войны делятся воспоминаниями о том, как пережили Великую Отечественную. А вы помните, КАК это было? Помните, как жилось тогда, что люди говорили, что делали, как выносили это неимоверно трудное время?
Расскажите нам о том, что вы помните. Этого нельзя забывать, эти воспоминания не должны уйти и кануть в безвестность.
Расскажите! Мы не имеем права забыть эти четыре страшных года – с 1941-го по 1945-й.
Ваши мама, папа, бабушка или дедушка рассказывали вам, как жилось во время войны? Поделитесь с нами, со всеми читателями «В».
Наш адрес: 690014, Владивосток, Народный проспект, 13, газета «Владивосток», акция «Я помню. Помните и вы».
Для электронных писем: news@vladnews.ru с пометкой «Акция «В»
