Куда пойдут российские города?

Кочевничество против оседлости

Сейчас становится все более очевидно: человечество переживает кризис оседлости. Отсюда появление новых форм кочевничества – номадизма. Значительным числом людей, прямо по Пушкину, вдруг «овладело беспокойство, охота к перемене мест».

Факторы, вызывающие номадизм, многообразны. Здесь и стремление вырваться за рамки мирового гетто, где уровень жизни сведен к возможности потреблять не больше одного доллара в день, и стремление выучиться и перейти в следующий социальный слой – из торговцев, скажем, во врачи и инженеры, и стремление получить доступ к интересному перспективному делу, и, наконец, желание просто убежать от «мерзости запустения», вырваться из некой серой обыденной «дыры», где ничего не происходит, в центры интенсивного проживания. Один год жизни в подобной среде интенсивной коммуникации равен трем-пяти годам существования в месте с разряженными, ослабленными системами взаимодействия.

В СССР жизнь в менее комфортных условиях – в жаркой Средней Азии, на Дальнем Востоке, в городах за полярным кругом – была связана со служением, смысл которого определяло государство. После развала СССР человек сам должен был формировать смысл жизни в конкретном поселении. Иногда, к сожалению, вопреки деятельности государства. Мне вспоминается приезд в начале 1990-х Егора Гайдара в Комсомольск-на-Амуре, где он цинично заявил, что жизнь людей в этом месте никому не нужна. Так же целый ряд «деятелей» пытался отменить, перечеркнуть смысл жизни людей в поселках на БАМе.

Но, слава Богу, российские люди перетерпели, выжили, и сегодня государство начинает вновь возвращаться к пониманию необходимости освоения огромных территориальных пространств России. И прежде всего на Дальнем Востоке. Но как это можно сделать в современных условиях – с открытыми границами, свободой движения информации, самоопределением людей? Насильно никого сегодня не заставишь ехать в глушь, на неудобицы.

Для решения этой задачи важно понимать, как меняются сегодня смысл и назначение города.

Тренды урбанизации

Урбанизация – формирование новых, модернизация старых городов, изменение их масштабов (одни города разрастаются в агломерации, другие «усыхают» до средних размеров) – это не единый всеобщий тренд, а пересечение многих трендов. По крайней мере, мне этих трендов видится пять.

Первый – традиционный тренд урбанизации, связанный с исходом сельского населения в города: та революция урбанизации, которая началась в Европе в XIV веке и произошла в XVII-XVIII веках, а в России – в XX веке, связана практически с искоренением сельского населения. Этому тренду сегодня следуют Китай и Индия, где каждые три-четыре года будут появляться новый индийский Чикаго или новый китайский Нью-Йорк.

Второй тренд – формирование города глобализации на основе мировой миграции и формирования контрсоциального, контркультурного гетто. Когда вокруг процветающего города посреднических консалтинговых, финансовых услуг формируется система обслуживания дорогой агломерационный жизни. Таким городом мировой глобализации в России стала сегодня Москва. При этом город глобализации – это отнюдь не обязательно мировой город. Это может быть периферийный, очень провинциальный город, включенный в основной тренд глобализационных изменений, который задается внешними игроками, а данный город просто волочат вслед за складывающимся трендом. Так, на мой взгляд, Москва все больше превращается в поселенческую набухающую «опухоль». Она жертва процессов глобализации, а не активный субъект их проектирования и формирования.

Третий тренд урбанизации – это тренд трансферта, или переноса, столиц. Мы эти тренды видим в Бразилии, Казахстане, где город меняется, принимая на себя принципиально новые функции или освобождаясь от груза старых.

Но нам особенно важен четвертый тренд – это целенаправленное волевое формирование новых городов, фактически строительство городов с новыми возможностями с нуля на новых территориях. Эти новые города должны преодолеть традиционное расщепление на место для работы и место для проживания.

Существует еще пятый тренд урбанизации: он связан с модернизацией города как обновления инфраструктуры и восстановления здесь смысла жизни.

Машина по производству стилей жизни

В ответ на подвижность человеческих перемещений начинает переопределяться функция города. Современные мировые города – это законодатели мод и своеобразные фабрики новых конкурентных стилей жизни: работы, общения, одежды, природной среды, жилья, музыки, живописи, кино, – которым люди стремятся подражать по всему миру.

Города вытягивают людей из разных далей, предъявляя им притягательные стили и формы жизни, в буквальном смысле одевая их, формуя и внешний, и внутренний облик, вставляя в их уста и сердца определенные мелодии, заставляя визуализировать и представлять вполне определенные образы.

Но, на мой взгляд, именно сейчас, в условиях продолжающегося мирового финансово-цивилизационного кризиса, решается вопрос: возникнет ли мода жить и работать в России и какое содержание будет вложено в эту моду?

Города Razvitie

Что Россия может противопоставить Нью-Йорку, Лондону, Амстердаму или, может быть, предложить в качестве альтернативной трансграничной кооперации совместно с Токио, Пекином и Дели?

Россия стоит перед возможностью запустить новую волну урбанизации на Дальнем Востоке на основе уже существующих городов, выстраивая рядом с ними новые города-спутники, новые модельные поселения, формирующие вокруг существующих городов городские агломерации.

Эти новые города должны притянуть к себе молодежь, которая захочет сама формировать ландшафтную среду и культурные центры как форпосты принципиально новых возможностей.

Основу этой новой сетевой урбанизации составят города Razvitie, образующие новую агломерационную волну.

Эта агломерационная волна будет, безусловно, связана с новой инфраструктурно-технологической революцией, которая начнется сначала на Дальнем Востоке. Основу этого инфраструктурного рывка должна составить мультиинфраструктура следующего поколения в формате «умного города»: сверхскоростной транспорт, новая энергетика и телекоммуникации с Интернетом вещей и событийным Интернетом.

Создание новой инфраструктуры определяет систему разнообразных высокотехнологических индустрий нового поколения, связанных с производством новых материалов, композитов, катализаторов, лазеров, приборов. Эти производства должны быть размещены здесь, на Дальнем Востоке. Они составят основу перспективных типов занятостей и будущих профессий.

Сверхскоростной транспорт «сминает» различие города, загородной усадьбы и внегородского поместья, позволяя рассредоточиться и жить внутри дикого природного ландшафта, а также связывает различные поселенческие центры в единый агломерационный комплекс.

Новый уровень телекоммуникационных возможностей позволяет спроектировать и представить всему российскому сообществу сеть будущих городских центров с типами индустрий и устойчивыми потребителями продуктов этих индустрий, культурными и образовательными функциями, формами и способами коммуникативных взаимодействий. Таким образом, речь идет не о том, чтобы начать строить монопрофильные промышленные поселки. С самого начала необходимо спроектировать культурно-институциональную среду будущей волны урбанизации на Дальнем Востоке.

Эта культурно-институциональная среда – в виде городов на БАМе, новых поселений вдоль Транссиба, городов-спутников Владивостока, Хабаровска, Благовещенска и Читы – должна быть вписана в процессы трансграничного соразвития и взаимодействия с Японией, Китаем, Кореями. Основным субъектом запуска этой волны урбанизации мог бы стать Владивосток – на основе проектирования модельного города-спутника одного из типов переосвоения Дальнего Востока.

Вещи, из которых будут состоять города Razvitie

Жилые дома и общественные здания в перспективных городах развития могут строиться из цветного «умного» стекла, которое, в частности, производит сегодня «Асахи гласс корпорэйшн». Это стекло представляет собой особый тип мембран, которые могут менять прозрачность и однонаправленно пропускать или, наоборот, удерживать тепло. Из компонентов этого стекла делаются солнечные батареи. Многоэтажное общественное здание может представлять собой гигантский телемонитор. Выстроенная из такого стекла группа домов может образовывать стоячую цветную волну, которая в течение дня меняет свой окрас.

Из данного стекла могут строиться вписанные в ландшафт уникальные сооружения – типа известного «дома над водопадом» Фрэнка Ллойда Райта.

Помимо общественного сверхскоростного транспорта, индивидуальным массовым транспортом жителей Дальнего Востока в будущем могут стать самолето-вертолеты, спроектированные коллективом известного дизайнера Владимира Пирожкова. Подобный транспорт способен сделать элементом городских агломераций внегородские усадьбы, находящиеся в самых удаленных уголках природного комплекса. Это в известном смысле мечта современных архитекторов: соединить несоединимое – первозданную природу и городскую среду.

Основная функция городов Дальнего Востока – это трансферт новых технологий из инженерных центров Юго-Восточной и Северо-Восточной Азии в Россию, а также «привинчивание» новых российских фундаментальных решений к технологическим возможностям. Результатом подобной динамики должен стать специально оформляемый новый тип собственности на трансферт технологии, которыми должны владеть жители городов Razvitie.

Важнейшим центром культурной жизни этих городов должны быть знаньевые музеи не только про прошлое, но и про возможности будущего.

В создаваемых городах Razvitie обязательно должны проектироваться места общественной событийности – площади, набережные, культурные центры. Очень знаменательно, что создание во Владивостоке моста, соединившего берега бухты Золотой Рог, вдруг стало таким местом общественной событийности и народных гуляний. Превращение в реальность только воображаемых возможностей формирует общественную событийность.

Досье «В»

Юрий Вячеславович Громыко – директор Института опережающих исследований, лауреат Государственной премии РФ, член рабочей группы проекта Транс-Евразийский пояс «Развитие» (Razvitie) – ТЕПР.