Лариса Белоброва оказалась замешанной в драке. Шахтеров с художниками

Бывшая первая леди Приморья и действующаяактриса театра имени Горького рассказала в интервью «В» о том, почему покой ей толькоснится

Мы встретились с Ларисой Белобровой в театральной гримерке передспектаклем «Tovarich». Беседовать пришлось, когда она готовилась к выходу насцену. Накладывая грим, послушно следуя указаниям театрального парикмахера,актриса одновременно отвечала на вопросы – как всегда, охотно, эмоционально иискренно.

Между Францией и Приморьем

– Моя жизнь в последние тригода, – рассказывает Лариса Дмитриевна, – очень мало меняется. В ней всенемного устоялось – после тех резких перемен. И это прекрасно! Но поскольку япривыкла носиться и по сути человек-мотор, то все равно ношусь: 20 дней живу вМоскве, 20 – во Франции, рядом с дочкой, летаю во Владивосток на спектакли ичтобы увидеться с мамой, друзьями, родными. Словом, покой нам только снится.

– Когда едете во Владивосток, какое слововы используете: «домой», «в гости»?

– Говорят, дом там, где твоякошка. У меня в Москве есть собака и кот, и здесь есть кот и собаки. Но я всееще не могу назвать Москву домом. Здесь, в Приморье, живет моя мама, здесьпохоронены бабушки, дедушки, мой отец. Это – родина. Мне нравится бытьчеловеком, у которого есть корни, поэтому, отправляясь во Владивосток, я еду народину. К маме, к друзьям, в родной театр.

– На этот раз в списке спектаклей с вашимучастием нет «Иванова» и «Поминальной молитвы»…

– Решили, что «Tovarich» –август, не сезон ведь – соберет больше зрителей. Хотя мы, артисты, занятые в«Иванове», просто обожаем этот спектакль, в нем особая атмосфера. Думаю, когдаоткроется сезон и, бог даст, я прилечу, мы сыграем и его, и «Поминальнуюмолитву».

– Что вообще для вас спектакль «Tovarich» – выже играете его не первый сезон?

– Мне иногда кажется, что больше я ничего не играла. Как будтоименно этого спектакля я ждала всю жизнь… Замечу, что после наших гастролей вСанкт-Петербурге этот спектакль поставили в Балтийском доме, и даже АлександрВасильев консультировал их по костюмам, но такого отклика, как наша постановка,он не имел. У них он был решен в комедийном ключе, мы же показываем драму.Драму, которая сегодня ох как актуальна. Брат на брата…

Душа болит за Украину

– Вы следите за событиями на Украине?

– Да как же не следить? У меня душа болит, сердце болит, мнепросто дурно от всего происходящего! У меня мама – чистокровная украинка, дед ибабушка приехали оттуда. Еще в моей крови и казаки, и коренные жители Байкала,но я же знаю, что во мне есть украинская кровь! Я любила и люблю эту культуру.И то, что сейчас там происходит, не может не ранить, особенно тех людей, ктородился в СССР и вырос совсем на других понятиях, на дружбе народов…

Я, конечно, понимаю, что за два-три поколения, которые выросли с1991 года, многое изменилось в сознании наших бывших соотечественников. Это какс детьми эмигрантов, которые забывают язык, культуру предков, если родители неуделяют этому внимания. Вот и здесь выросли дети, которые учились по другимучебникам, которым вкладывали в голову другую историю…

Я с ужасом смотрю на происходящее на Украине, на те лозунги,которые декларируются, на поднявший голову национализм. У нас в Приморье едвали не половина – потомки выходцев с Украины! И с кем нам, простите, драться? Сбратьями?

Вообще, я как мама девочки, которая учится за границей,внимательно слежу за тем, чтобы Яра знала историю России, ощущала себя русской,любила свою родную страну. Она провела часть лета в международном лагере, затемприехала домой, и я организовала ей поездку в Питер, где каждый день былидлительные экскурсии, познавательные, важные. Яре 13 лет, это такое время,когда можно в подростковую голову вложить самые разные идеи, и мне, как маме,очень важно, чтобы дочь думала и воспринимала жизнь так же, как мы: отец, мать,сестры.

– Вы предвосхитили мой вопрос: следите ли за тем, что формируетмировоззрение Ярославы, стараетесь на него влиять?

– Слава богу, во многом взгляды у нас с Ярой одинаковые. Влиятьсложно, очень сложно, я же не нахожусь постоянно рядом с дочкой. Но когда она вМоскве, то слышит все наши разговоры, думаю, прислушивается к тому, что мыговорим, и потому понимает чуть больше, чем ее ровесники. Во Франции она живетне в пансионе, а в квартире, с ней постоянно находится русская гувернантка, такчто в целом я спокойна.

Так вот, Яра вернулась из лагеря, и я спросила, говорили ли тамдети о ситуации на Украине, комментировали ли события. Яра ответила: знаешь,мама, об этом речи почти не было. Но когда однажды зашла, встала одна чернаядевочка и сказала, что, прежде чем судить о чем-то, нужно внимательно почитатьисторию СССР, чтобы не говорить глупостей. И эту девочку все послушали…

– Вы следите за духовным воспитанием дочери? ведь вы глубоко верующий человек.

– Да, конечно. Наши дети причащаются и исповедуются. У Яры,конечно, меньше возможностей, поскольку в городе, где находится ее школа, нетправославного храма. Но когда она в Москве, мы восполняем этот пробел.

– А с профессией она еще не определилась?

– Пока рано об этом говорить, но вот в лагере у них былавозможность выбрать, скажем так, направление деятельности и попробовать себя внем. Яра выбрала правоведение, участвовала в импровизированных заседаниях суда.Ей понравилось.

Больно, что не успела помочь

– Оглядываясь на годы, когда вы были в статусе первой леди,думаете ли о том, что могли что-то сделать иначе или сделать больше?

– Конечно, я могла бы сделать больше. Но только в том случае,если бы не играла в театре, не отдавала силы этой части жизни, своей профессии…

Мои друзья знают, что я по сути стеснительный человек, никогда не просила ничего у незнакомых людей,всегда предпочитала с просьбами обращаться к тем, с кем знакома. Возможно,такая деликатность была излишней и нужно было идти напролом, как танк. Хотя этоне в моей природе.

Знаете, столько за те годы пришлось выслушать и прочитать просьб– от воплей отчаяния до глупостей типа: «У вас все равно денег много, купитемне машину, что вам, трудно?» Но, вспоминая то время, я часто думаю о том, чтоне успела помочь конкретным людям. Тем, кому помощь была действительнонеобходима. Чьи-то письма и просьбы пришли слишком поздно, а кого-то я простоне поняла, не прочувствовала их искренность и боль. И не сумела предотвратитьтрагедию. И это меня действительно по сей день волнует.

– А сегодня вас просят о помощи?

– Да, и я помогаю, если могу. Мы до сих пор очень тесносотрудничаем с Детским фондом, например.

И немного антрепризы

– Есть что-то такое в положении первой леди, по чему вы скучаете?

– Да. Только по одной вещи. Яочень благодарна судьбе за возможностьпознакомиться с персонами, с которыми никогда бы не познакомилась, будучипросто женщиной, актрисой. Я успела узнать огромное количество гениальныхлюдей, а главное – они остались моими друзьями. Это невероятный подарок.

– А в Москве к вам не подбегают сословами: ой, а я вас знаю?

– Бывает (смеется).Иногда по голосу узнают, говорят: а я вас нигде не мог видеть, слышать, может,в кино? Я говорю: кино, в котором я снималась, вы вряд ли видели. И это правда.Дебютный фильм Сережи Степанченко «Следы на песке», в котором я снималась,прошел малым экраном, и немногие его видели. Этот фильм мы делали не для того,чтобы положить Москву на лопатки, а просто потому, что хотели его снять.

– Помимо спектаклей во Владивостоке увас есть творческая жизнь в столице?

– Да, немного. Фильм МаксимаВоронкова «Криминальный блюз», где у меня тоже есть маленькая роль, пока ещетолько озвучивается и на экраны выйдет, наверное, к зиме.

Режиссер Валерий Саркисов,который ставил у нас во Владивостоке «Укрощение строптивой», «СвадьбуКречинского» и «Юлия Цезаря», пригласил меня в антрепризу. Я согласилась, кактолько услышала название – «Драки шахтеров с художниками из-за стюардесс» (смеется).Там подобрался прекрасный состав: Ольга Хохлова, Дмитрий Назаров, ГеоргийМартиросян, Илья Бледный. А пьеса великолепная, из жизни 80-х годов, АлександрОбразцов написал ее в довлатовском стиле. А еще так получилось, что онарассказывает о жизни на Украине того времени. Даже не знаем, как еесегодня выпускать (смеется)…

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ