Сказка с хорошим концом

Хрущевки уже обретают художественность, а вот «крейсера» ещене созрели

Вгород у моря Оксана и Евгений приехали учиться после окончания Новоалтайскогохудожественного училища. Из всех возможных вариантов выбрали Владивосток, и это притом, что у Оксаны, например, былонаправление в институт имени Сурикова в Москве.

Утром увидели – дух захватило

– А все потому, – улыбается Оксана, – что мы выбирали сердцем. Мне всегдахотелось жить у моря. Еще в детстве побывала в Одессе, увидела Черное море, иэто впечатление осталось навсегда. И когда встал вопрос о высшем образовании,единственным городом, который стоял на море и имел институт искусств схудожественным отделением, былВладивосток. Так и решили. Приехали и поняли: не ошиблись. Хотя, признаюсь, несразу поняли.

Прибыли мы глубокой ночью. Шел дождь.Мы шли пешком от железнодорожного вокзала по Корабельной набережной, а потом всопку – на Суханова, где находилисьобщежития. И так, казалось, долго шли – с чемоданами, с этюдниками, с холстами. Я думала: боже, как здесь живутлюди, по таким горам ходят?! А утром, когда мы встали и подошли к окну, тоувидели город после дождя, залитый солнцем, море, на котором играли блики,увидели корабли… Дух захватило! Мы схватили этюдники и побежали к морю рисовать– на Корабельную набережную.

Вряд ли тогда, в начале 90­-х, супругиОсиповы могли подумать, что виды города станут их вдохновением, что по ихпейзажам, подписанным знаменитым «велосипедом» (фирменная подпись Осиповых– два О, соединенные меж собой Е), людибудут влюбляться во Владивосток.

О том, что греет душу

– А когда возникваш знаменитый велосипед-подпись?

Евгений (считая в уме): – 93-й…92-й… Нам только что открывшеесяамериканское консульство заказало пять или шесть работ с видами города. На нихвпервые наша общая подпись и появилась.

Оксана: – Мы учились и вошли в самостоятельную творческуюжизнь во времена, трудные как для страны, так и для ее граждан. Перестройка, 90-е…Искусство никому особенно не нужно было.Но в город стали приезжать иностранцы, они покупали картины. И когда открылась«Ностальгия», художники свои работы понесли туда. Вообще тогда продаватькартины, писать на продажу было неприлично, что ли. А стипендия маленькая, мизерная, жить как-тонужно было. Женя устроился работать. А я, помню, делала брошки. Ракушкисобирали на берегу – белые-белые.Приделывали к ним застежки. А я рисовала на ракушках миниатюры – гейша с сакурой, гейша с трубкой.

Евгений: – Недавно в супермаркете увидел на платье у однойиз покупательниц брошку Оксаны. Изумился – ведь столько лет прошло! Присматриваться было неудобно – брошка была на декольте, но и взгляд отвестисразу не мог.

Оксана: – А потом к Жене на работу зашла одна американка,увидела наш с Женей этюд – видВладивостока. И купила. Мы подумали: нунадо же. Собрали городские пейзажи, что-тододелали. И отнесли в «Ностальгию». И они продавались. Но интересно, чтоденьги, которые мы получали за эти работы, нами как заработок вообще не воспринимались.Казалось, что это просто удача, с неба упало.

– А когда вы сталиосознавать, что это и есть ваш заработок, ваша работа?

Евгений: – Я работал где мог. Сторожем. В рекламномагентстве. Еще где-то. Ксюша работала. Всегда вроде на службе. А писатьне переставали.

Оксана: – Вот когда появились заказчики, тогда мы поняли,что наше творчество может приносить деньги. Я знаю, многие художники не любятписать на заказ, мол, ниже достоинства и так далее. Для меня же люди, которыеумеют писать на заказ и делают это честно, – молодцы. Я это уважаю. И знаете,как это замечательно, когда заказчик приходит, смотрит на работу и говорит: о,это именно то, что я хотел. Это греет душу.

– Когда вы поняли,что доросли до первой выставки?

Евгений: – Когда я психанул и бросил работу. В рекламномагентстве сказали: работать будете больше, а получать меньше. Я закрыл этудверь и открыл другую. Вот так, на решении, что отныне мы занимаемся толькоживописью, и родилась первая выставка.

Кстати,у нас всегда проблема набрать работы на выставку. Их всегда меньше, чем нужно.Мы пишем небыстро, без суеты. И к каждой выставке стараемся не продавать работыили просим покупателей потом дать разрешение выставить. Не все, кстати,соглашаются.

Город для двоих

– На ваших общихработах – ваш общий Владивосток? Или где-то он больше Оксаны, а где-то – Евгения?

Оксана: – Нет, мы уже 26 летвместе и настолько вросли друг в друга, что нам нравится одно и то же. Есликому-тоиз нас не нравится место, картина просто не состоится.

– И у вас не бывает разногласий?

Оксана: – Конечно, бывают!Особенно когда мы пишем портреты. Один видит человека так, другой – иначе. Нет, мы не льем елей ежедневно, спорыслучаются часто, но это естественно. Иначе творчества не бывает. Просто мы научились разделятьобиды, не вносить их в личную жизнь, в семью. И стараемся держать этот разумныйбаланс.

Как только мы состоялись как семейнаяпара, мы тут же состоялись как творческий союз. И это естественно – подойти, когда Женя работает, или онподходит, когда работаю я, и сказать: может быть, тут что-тоизменить.

Евгений: – А часто бывает,что говоришь: возьми да покажи. И подходишь, показываешь.

Оксана: – Поэтому я не могувспомнить даже, когда же мы написали первую совместную работу. Это само собойпроизошло.

– Во всех ваших работах Владивостоктакой теплый, такой романтический.

Оксана: – Мы так его видим. Иничего не приукрашиваем. Владивосток правда такой, как на наших работах. Мы стараемся сохранять в себе топервое ощущение от Владивостока: когда проснулись, подошли к окну, а там – море в бликах, умытый дождем, сверкающий насолнце город. Наш город – это реальная сказка. Сказка с хорошим концом, я в этоверю.

– Вас привлекает старый Владивосток.Современные микрорайоны типа 71-­го, наверное, не могут вызвать вдохновения вхудожнике.

Евгений: – Могут. Они простопока не созрели. Вот хрущевки уже становятся живописными, в них проявляетсянекий ореол.

Оксана: – Город долженразвиваться и строиться, я понимаю. Просто хочется, чтобы застройщики серьезнееотносились к архитектуре, к красоте зданий. Думаю, мы к этому придем.Перерастем эту болезнь.

– Вы стремитесь к тому, чтобы людиузнали место, которые вы пишете?

Оксана: – Нет. Мы пишем то,что нам нравится, а люди уже сами пытаются узнать место. И у нас даже естьработы, где соединены несколько мест в некий общий пейзаж… Это не самВладивосток, а эмоциональное ощущение от него.

– Вы свое будущее связываете сВладивостоком?

Евгений: – У нас все времячемоданное настроение, поэтому, может быть, такая пронзительность и в работах…

Оксана: – Все наши родныеживут в Москве, в Сибири и все время нас зовут. Мы упираемся.

Евгений: – Да уже простоинтересно остаться и посмотреть, каким же оно будет, будущее Владивостока.

Оксана: – Собраться и уехать– нет ничего проще. Но хочется остаться.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ