Приморье пламенем объято, уже рванул боекомплект

Во всем винят этот расползающийся по сухой траве и кустарникам и охвативший почти весь край огонь нынешней безводной весны. Говорят, что пал пришел к Барано-Оренбургскому, военному поселку в Пограничном районе, из Китая. Языки пламени, раздуваемые сильным ветром, вначале взялись за свинарник, а когда он вспыхнул, переметнулись через дорогу, пространство перед ограждением и нырнули за бетонный забор, опоясывающий огромную территорию, где в боксах и на дворах стояла боевая техника артиллерийского полка.

Сначала загорелся бокс, а затем взорвался первый снаряд... Случилось это в 15.15 в пятницу.

Неестественная утилизация

С 1993 года Приморье с завидной регулярностью - примерно раз в год - посещает одна и та же напасть: взрываются склады боеприпасов - Вторая Речка (1993), Новонежино (1994), Таловый (1995), Боец Кузнецов (1996), Горностай (1997). Однако произошедшее в Барано-Оренбургском в этот ряд не вписывается.

Реформируемая, сокращаемая и не финансируемая армия ведет себя в Приморье как при отступлении, бросая все, что не требуется для сохранения минимальной боеспособности. Среди брошенного зачастую оказывались арсеналы, которые надо было и без того утилизировать, но на это не было средств. Не хватало средств и на охрану. В итоге то ли пал, то ли халатно брошенный “бычок” восполняли недостаток средств ежегодно происходящим явлением, которое после пережитых стрессов и не самых строгих “разборов полетов” (поскольку пока обходилось без человеческих жертв) в определенных кругах цинично стали называть “естественная утилизация устаревшего боезапаса”. Не в последнюю очередь за такую утилизацию пока не заплачено жизнями потому, что все до сих пор взрывавшиеся склады находились вдали от жилья. Сложилась даже негласная практика поведения пожарных команд и спецподразделений при подобных ЧП: эпицентр оцепляется, разлет осколков и возможное распространение огня приблизительно контролируются, но к рвущимся снарядам или бомбам люди не идут - пусть все взорвется, потом в тишине и не под осколками потушим и обезвредим оставшееся.

В боксах Барано-Оренбургского рвались совсем другие снаряды - не устаревший боезапас, это был боекомплект техники, готовой к применению. Самоходные артиллерийские установки, бронемашины не были законсервированы или подготовлены к утилизации - они были на ходу и были вооружены не учебными болванками, а используемыми в бою снарядами.

Уж эту утилизацию (когда вместе с боксами были уничтожены и сами машины) никак естественной не назовешь. К слову сказать, если на Второй Речке в 1993 году рвались 45-мм снаряды да осветительные ракеты, перепугавшие своим мертвенным светом 800-тысячный город, то в Барано-Оренбургском калибры были на порядок другими - 120-мм, 150-мм.

И самое страшное - вся эта вакханалия происходила в непосредственной близости от жилых пятиэтажек. Ближайшие дома стоят от много принявшего на себя бетонного забора буквально в 100 метрах. Немного дальше - школа... Сейчас стекол в этих домах нет. Полуразрушены крыши.

Чудесное спасение

Самый заклятый атеист поверит в бога, когда узнает, что в огне было уничтожено около 2 тыс. снарядов, несколько десятков единиц боевой техники и тонны нефтепродуктов - люди были рядом, и никто не погиб. Просто чудо... Бронетранспортеры, артиллерийские установки, штабные машины, тягачи - все на ходу, заправленные и укомплектованные боезапасом. В боксах - резина, ГСМ. Очевидцы рассказывают, что взрывами сносило башни БТРов, а металл корежился в огне, как фанера.

Чудо и то, что огонь и взрывы уничтожили только полностью один бокс и другой - частично. Между тем уже в третьем по очереди от эпицентра пожара хранились реактивные снаряды - куда бы они полетели, доберись до этого бокса огонь?

Отдадим должное рядовым пожарным и бойцам полка - они сделали все возможное, чтобы не допустить огонь к третьему боксу. Здесь не ждали, когда “взорвется все, что взрывается”. В бронемашинах и бронежилетах люди шли к огню и давили его. Именно в таких ситуациях проявляется “русское чудо” - откуда-то берутся смекалка, сноровка. Все делается на удивление слаженно и эффективно. Правда, именно в таких ситуациях возникает и очень “русский вопрос” - да как же могло такое случиться?

Глава администрации Пограничного района Анатолий Роженко рассказывает, что этот кошмар продолжался всего лишь час - в 16.15 огонь был локализован. Люди из домов и школы были спешно эвакуированы, автобусы были буквально “революционно экспроприированы” у турфирм, встречавших на станции Гродеково “челноков” из Китая.

Анатолий Роженко, когда ситуация стала подконтрольной, сказал: “Ясно, что район нужно укреплять пожарной техникой”. Как ни странно, но пожар на армейском (режимном) объекте тушили почему-то гражданские команды. Народ и армия едины? Или у военных нет своих спецчастей для подобных ситуаций?

Защита или угроза?

С сожалением констатируем: военные (в высоких погонах) в Барано-Оренбургской баталии выглядели растерянно. Комдив Владимир Чистяков нервно оправдывался, когда напряжение спало: “Был сильный пал, был сильный ветер, огонь перекинулся...”. Неужели некому было подумать, что перекинется, пока горел свинарник? Или свинарник загорелся после того, как вспыхнул пожар в боксах? Много остается вопросов...

В Барано-Оренбургское примчался и губернатор края Евгений Наздратенко, не успевший даже заехать домой после возвращения в тот день из Москвы. Однако камуфляжная телогрейка была на нем - видимо, висит в гардеробе кабинета рядом с официальными пиджаками: на случай очередной “естественной утилизации”. После того как все улеглось, Наздратенко принялся защищать военных перед журналистами: “Вооруженные силы требуют не критики, а поддержки. Это итог непродуманной реформы, а не вина кадровых офицеров, среди которых опять будут искать крайних”. Все же и он признал: “Такого уровня серьезного предупреждения еще не было. Нужно делать серьезные выводы, а может быть, даже кричащие. Если выделять из бюджета края деньги на поддержание боеспособности армии, то это уже трагедия для государства”.

Договорим за Наздратенко: боевой артиллерийский полк не в состоянии защитить себя от пожара, более того, реально угрожает жизни гражданского населения. Что же это за реформа, которая для своего же населения из армии-защитницы создает армию - носительницу опасности? В конце концов, может быть, не кадровых офицеров следует называть крайними, а вспомнить о верховном главнокомандующем, министре обороны? Где границы их ответственности?

Между тем каким бы страшным ни выглядело это совпадение, но на заседании краевой комиссии по чрезвычайным ситуациям (гражданской комиссии!), где обсуждалась пожароопасная обстановка в Приморье, буквально за день до происшедшего из уст представителя армии звучало: “Мы останавливаем огонь в 500 метрах от арсеналов. Опахивать склады нечем - нет топлива. Охрана из рук вон плохая - нет людей. Рвануть может где угодно со дня на день”.

Рвануло...

Что же имел в виду этот полковник, выступая на гражданской КЧС? Чтобы краевая дума разработала проект местного закона о налоге на меры безопасности при ежегодной естественной утилизации?

К слову, о безопасности. Среди гражданского и военного генералитета, примчавшегося под осколки в Барано-Оренбургское, журналисты не заметили одну далеко не последнюю в крае персону - начальника управления Федеральной службы БЕЗОПАСНОСТИ (выделено нами), а заодно и представителя президента (верховного главнокомандующего) генерал-лейтенанта Виктора Кондратова. Возможно, были более важные дела. Только не в ведении ли ФСБ эти странные, с жуткой регулярностью повторяющиеся то в одном, то в другом уголке края канонады? Ноябрьский салют на Горностае так и остался эдаким необъяснимым явлением природы, и ни ФСБ, никто другой так и не ответил, что же стало причиной взрыва торпед, которые без взрывателей можно бросать с вертолета на вертикально вкопанный рельс, и с ними ничего не случится?

Трагедия Барано-Оренбургского со всей очевидностью показывает: реформируемая армия, теряя финансовую поддержку, не реформируется, а становится беспомощной. Странным образом этот опасный процесс дополняется усилением ограничений на право общества получать информацию о том, что реально происходит в вооруженных силах. Кто-нибудь может дать ответ: в чем суть этой пресловутой реформы?

Обратим внимание читателя на одно обстоятельство: в этой публикации не названа ни армия, ни дивизия, в состав которых входит полк, на территории которого случился этот ад. Хотя лишь 5-летний ребенок не знает, что это за армия и дивизия. Однако “низ-зя” - это запрещает прессе принятый в этом году и подписанный президентом перечень сведений, отнесенных к государственной тайне.

Видимо, и на вопрос, почему в мирное время мирные жители оказались в “зоне поражения”, мы тоже услышим: “Государственная тайна...”

Автор: Отделы информации и репортажа "В", Вячеслав ПЕНЯЗЬ, пресс-департамент администрации края (фото)