Охотники за китами
В МУЗЕЕ имени В.К. Арсеньева в январе прошла выставка «Труженики моря», посвященная китобоям, рыбакам и рыбообработчикам Дальнего Востока. Сюрпризом для ее первых посетителей стал ретроспективный показ документального фильма «Дорога легла за экватор» – кинорассказа об антарктической экспедиции китобазы «Советская Россия» в 1964-1965 годах. Фильм снял и режиссировал Петр Якимов, кинооператор студии «Дальтелефильм». Одним из героев киноленты был гарпунер Владимир Стрельский.
Родина ждала от них трудовых подвигов и мясаМатрос – это перспектива! К сожалению, из-за болезни он не был на просмотре «Дорога легла за экватор». Годы и тяжелый труд основательно подорвали его здоровье. К 77 годам Владимир Андреевич пережил смерть жены, сердечный приступ и инсульт. Ему трудно ходить и говорить, но память у него ясная. …В китобои и вообще в Приморье Володя Стрельский попал случайно. Сам он родом из поселка Смиловичи. Есть такой населенный пункт под Минском. В 1957 году правительство объявило оргнабор добровольцев на освоение Дальнего Востока. Владимир приехал во Владивосток, где оформился грузчиком в рыбном порту. Однажды на причалах Дальзавода судьба свела его с Юрием Сергеевым, знаменитым капитаном, будущим Героем Социалистического Труда. Он тогда был старшим помощником капитана китобойного судна «Трудфронт». Сергеев посоветовал 20¬летнему парню пойти к нему матросом. – Матрос – это перспектива! Окончишь мореходное училище, капитаном станешь, – сказал Юрий Георгиевич. Китобойное судно «Трудфронт», построенное в начале 30¬х годов на верфи в Тансберге (Норвегия), обслуживало китобойную базу «Алеут» вместе с однотипными пароходами «Энтузиаст» и «Авангард» также норвежской постройки. Эти суда с паровыми двигателями, длиной 37,8 метра и водоизмещением 538 тонн были оборудованы гарпунными пушками и паровыми лебедками и развивали скорость 12,8 узла. – Мы их называли паровичками. Они были низкими, их заливало, как подводные лодки, даже при слабой волне. Но это были крепкие и надежные пароходы. Я на «Трудфронте» отработал почти год. В 1958 году в Приморье пришли дизельные китобойные суда. Их строили в городе Николаеве на Украине. И я перевелся матросом-плотником на новый китобоец «Восхитительный», где капитаном был Домбровский Андрей Станиславович. Он же, кстати, капитанил и на «Трудфронте». Гарпунером на флотилии был Илья Григорьевич Коновалов. Он отличался меткостью и удачливостью. За путину никогда меньше сотни китов не добывал. В экспедиции 1957 года на счету Коновалова 270 китов! За этот рекорд ему присвоили звание Героя Социалистического Труда. Илья Григорьевич был для меня образцом для подражания. Когда мы вернулись из экспедиции, я сразу же записался на курсы гарпунеров, – вспоминает Владимир Стрельский. Идет охота на китов, идет охота! На курсах начинающие гарпунеры учились различать виды китов, изучали повадки этих животных и, конечно, осваивали гарпунную пушку, разбирая ее до винтика. Главным гарпунером-наставником был Илья Коновалов. Чуть позже он учил Стрельского бить китов во время экспедиции «Алеута» в Антарктику в 1960 году. Коновалов всегда стрелял в кита первым. Это называлось «взять на линь». Своему «подмастерью» он поручал добивать огромное животное вторым выстрелом. – Сначала мы добивали китов с линем. Но потом, чтобы ускорить процесс охоты, стали добивать без линя, но стреляли слабым зарядом. Чтобы гарпун не прошил тушу навылет, если он попадал в желудок кита, – бывало и такое. Если в сердце, кит погибал сразу. Иногда выстрелишь, а выстрел не смертельный. Раненый кит, почувствовав опасность, пытается уйти в глубину. Лебедка свистит, от капронового линя дым валит, того и гляди лопнет, – говорит Владимир Андреевич. В конце 50-х годов прошлого века советский китобойный флот получил новые гарпунные пушки калибра 90 миллиметров, с дальностью боя до 100-120 метров. Но, чтобы была гарантия попадания, китобойцы подходили к китам на 30-60 метров. – Промахи были. Особенно во время волнения моря. Случалось, что линь обрывался и гарпун тонул. Но на нашей зарплате это не отражалось. На китобойце было 50¬60 запасных гарпунов, уже готовых к стрельбе, только гранату навинчивай, – улыбается гарпунер. План превыше всего Уроки Коновалова пошли впрок. Когда в 1961 году на Дальний Восток прибыла новая китобойная база «Советская Россия» для промысла китов в Антарктике, Владимира Стрельского включили в ее состав уже как опытного гарпунера. В первый состав флотилии входило семь китобойных судов (позже количество китобойных судов «Советской России» будет увеличено до 20 единиц. – Прим. авт.). – Мы тогда сработали очень хорошо. Только наш китобоец добыл за первый антарктический рейс «Советской России» около 300 китов. В те годы эту статистику нельзя было разглашать. Потому что наша работа в Антарктике была секретной. Даже радиосвязь базы с берегом была закодирована. А китобои вообще в эфир не выходили. Мы общались с «маткой» в УКВ-диапазоне специальными кодами, – вспоминает былые дни старый гарпунер. Естественно, я интересуюсь у Владимира Андреевича: – Не жалко было китов убивать? Все-таки живое существо. – Жалко, конечно. Но план тоже надо было выполнять. Это дело святое. Родина ждала от нас трудовых подвигов и китового мяса. Насчет китового мяса Стрельский не шутил. В 50-70-е годы советское правительство уделяло огромное внимание добыче китов. Кашалотов, финвалов, сейвалов, синих и горбатых китов убивали тысячами. На их дешевое и полезное мясо делалась ставка в решении продовольственной программы того времени. В те годы зарплата у среднестатистического советского гражданина была в пределах 90-120 рублей. А килограмм свинины или говядины в магазинах Владивостока в начале 60-х годов стоил от 1 рубля 70 копеек до 2 рублей 50 копеек. В то же время килограмм китового мяса можно было купить за 54 копейки! А китовое сердце – по 1 рублю 17 копеек за кг. Правда, граждане неохотно, даже настороженно брали «китятину», несмотря на массированную рекламу этого морского деликатеса. В Советском Союзе в яслях и детских садах детям каждый день давали по ложке рыбьего (китового) жира. Поэтому слово «рахит» было чуждым для лексикона «хомо советикус». Наград не дождался Профессия китобоя была в СССР престижной и высокооплачиваемой. После удачного рейса гарпунер мог купить автомашину ГАЗ-21 «Волга» (в 1961 году цена «Волги» составляла 5100 рублей. – Прим. авт.) В Приморье китобоев почти боготворили. Когда флотилия возвращалась домой после многомесячной экспедиции, к морскому вокзалу, где швартовалась китобаза-матка, стекался буквально весь Владивосток во главе с первым секретарем крайкома КПСС и председателем горисполкома. Гремела музыка, звучали торжественные речи, проливалось море радостных слез, а потом город на неделю уходил в запой. Китобои не только зарабатывали очень хорошо, но и кутили неслабо. С барского плеча они одаривали таксистов, музыкантов и официантов владивостокских ресторанов фантастическими чаевыми.Некоторые, ступив на родную землю, фрахтовали сразу три таксомотора: первая машина везла китобоя, вторая – его чемоданы, третья – шляпу. И никого это не удивляло, человек заслужил почет, уважение и отдых... В общей сложности Владимир Стрельский бил китов 13 лет, до 1973 года. Потом, после окончания Владивостокского мореходного училища, где он учился заочно, гарпунер Стрельский переквалифицировался в штурмана. Ни медалей, ни орденов за свой нелегкий труд на благо Родины он не получил. Правда, премии китобоям давали регулярно…. На сегодняшний день известны имена и фамилии 69 гарпунеров, работавших на китобойных судах флотилий «Алеут», «Владивосток», «Советская Россия», «Дальний Восток», второй Дальневосточной флотилии. Большинство из них уже покинули этот мир. Несомненно, людей этой мужественной профессии было гораздо больше. Но их след затерялся в песках истории.СПРАВКА «В»В СССР промыслу китов придавали большое значение: страна поднималась из военной разрухи, нужны были деньги, продовольствие и другие народные товары.По оценке капитана-директора китобойной флотилии «Слава» А. Н. Соляника, результаты добычи за один рейс его судов заменял забой более двух миллионов голов овец. Кашалотовый жир применялся в текстильной, химической промышленности, спермацет кашалота и амбра – в парфюмерии и косметологии. Из мяса китов производили колбасы, консервы, белковые концентраты, из печени вырабатывали витамины, лечебные препараты, в частности инсулин. Кормовая мука и упаренные бульонные концентраты добавлялись в корм животных и птиц. Делались попытки использовать шкуру кашалота в кожевенной промышленности – для изготовления обувных подошв. Один рейс «Славы» давал в начале 1950-х годов более 80 млн руб.(советских рублей)прибыли.
Автор: Сергей КОЖИН
