Дума рассмотрела вопрос о домах терпимости
ТЕМА, прямо скажем, скользкая. Однако заметим, что век и более назад о проституции писали много и часто, не стесняясь подробностей. Если говорить о Владивостоке, то улицы Пекинская (Адмирала Фокина), Семеновская (более известная как Колхозная), Корейская (Пограничная), Пологая и Фонтанная были известными кварталами «красных фонарей».
Публичные заведения наполняли бюджет ВладивостокаПубличные дома обычно являлись собственностью города и приносили немалый доход в бюджет, а вот деятельность вольных проституток преследовалась. Организация домов терпимости, надзор за ними, содержание в надлежащем виде считались важной задачей градоначальства.«Больной вопрос»Именно так называлась статья, появившаяся в газете «Дальний Восток» в феврале 1907 года. Ее автор, подписавшийся псевдонимом Киевский, писал: «Разговоры о несметном богатстве Дальнего Востока, всякие рассказы о бурной «холостяцкой» жизни, а впоследствии и война сделали то, что на Дальний Восток вместе с многочисленными коммерсантами и искателями счастья устремились «милые» создания. Города Дальнего Востока, в том числе и Владивосток, положительно осаждались этими созданиями, и никакие меры не могли воздействовать быстрому росту проституции. Сюда приезжали из разных мест России, но главный контингент проституток давала Одесса…» Тут автор, видимо, имеет в виду тех, что прибывали морским путем, через два океана, причем это не всегда были незамужние дамы. Вовсе не нищета, а желание подзаработать привлекало в портовые города Дальнего Востока женщин, причем не только из России. Местной спецификой являлось то, что работали в борделях не столько русские жрицы любви, сколько китайские и японские. В этом заключалась опасность использования проституток военными разведками соседних стран – в пьяном виде в постели чего не скажешь. Что же касается русских «дам полусвета», то зачастую к их доходному занятию снисходительно относились мужья, а то и сами сдавали своих прелестниц (к слову, и дочерей тоже) «в аренду». Бывали даже случаи, когда семья, заработав деньги, уезжала «на Запад», а потом женщина возвращалась обратно, продолжая прежнее занятие. Тот же автор далее писал так:«Разбора в этом «товаре» не было, а потому отлично устраивались и старые, и полууродливые, мало имеющие облик женщины. Во время войны я жил подолгу и во Владивостоке, и в Харбине, и в том и в другом городе наблюдал за проститутками. Конечно, в смысле циничности и разврата Владивосток во многом уступает Харбину... Ненормальная тыловая жизнь этих городов дала проституткам полную возможность открыто и нагло заниматься своим делом. Вы их видите и раскатывающими, важно развалясь в экипажах, по улице, и в театре в первых местах, и в цирке – словом, везде, где есть публика. Они не стесняются своего ремесла, а наоборот, сознавая свою «ценность» и понимая, что они необходимы для той пошлой жизни, которая была и не скоро скроется еще с Дальнего Востока, всячески стараются обратить на себя внимание».Власть и «сласть»Разумеется, такая свобода нравов устраивала далеко не всех обывателей. В 1907 году газета «Дальний Восток» сообщала: «Жители Пологой и ближних к ней улиц собирают подписи на новом ходатайстве во владивостокскую городскую управу относительно перевода домов терпимости в более отдаленную часть города. В своем ходатайстве просители указывают на центральное положение Пологой улицы, а также упрекают думу, что такой важный вопрос она до сих пор еще окончательно не решила». Городская дума отреагировала и 3 апреля на своем заседании рассмотрела вопрос «О домах терпимости», решив перенести их на окраину Владивостока. О дальнейшем развитии событий местные газеты сообщали так: «Содержательницы домов терпимости по Пологой и Матросской улицам ввиду того, что они должны перенести свои дома во вновь отведенные для них места, подали Военному Губернатору следующее заявление. Никто из них не имеет собственных домов, а снимают таковые в аренду. Домовладельцы же, которых они просили выстроить во вновь отведенных кварталах дома, отказались это сделать, находя установленные думой арендные условия невыгодными. Содержательницы домов изъявляют согласие заключить контракты, если городское общественное управление само выстроит для них дома. Военный Губернатор, найдя это заявление основательным, просит городскую управу внести на обсуждение думы вопросы: 1) о пересмотре аренды участков для постройки домов терпимости; 2) обсудить предложения содержательниц этих домов и заключить с ними контракты, если дума признает возможным выстроить дома на городские средства». Так что власть, можно сказать, заботилась об этой стороне городской жизни. Одновременно велась борьба с нелегальщиной – той самой, которая мешала «организованному» ремеслу. Газета «Дальний Восток» в августе 1907 года сообщала: «Полицейской властью сделано распоряжение о том, чтобы с 15 сентября был сделан обход по всем гостиницам и меблированным комнатам на предмет обнаружения проживающих там проституток, которым запрещено с указанного числа жить в гостиницах». Иногда такие меры даже давали результат, за который можно было отчитаться: «Привлечена к ответственности содержательница номеров «Владивосток», крестьянка Иркутской губернии Т.Д. Сенжина, за содержание в своих номерах женщин, занимающихся проституцией». Бесконечная борьбаРазумеется, развитию и процветанию проституции все это не мешало. В 1908 году газета «Дальний Восток» писала практически то же самое: «В целях искоренения развивающегося в городе уличного разврата полицмейстером в изданном приказе по полиции преподан чинам полиции ряд указаний, как следует поступать в борьбе с этим злом. Кроме того, в целях оздоровления и безопасности населения от заразных болезней, а особенно войск гарнизона, возбуждено ходатайство о легализации проституции путем численного увеличения домов третьего разряда, которые доступны санитарно-исполнительному надзору; этой мерой достигнется уменьшение тайной проституции, борьба с которой в нашем городе особенно трудна». Но и увеличение числа публичных домов, и превентивные меры типа облав по гостиницам помогали мало.Не подлежит сомнению, что проституция практически всегда связана с преступностью, причем это касается не только подпольного бизнеса. Вот один пример. В июне 1909 года местной полиции стало известно, что при ресторане «Светланка» имеется тайный публичный дом, руководит которым заведующая оркестром Эмма Косатти, итальянская подданная. При проверке выяснилось: «Факт нахождения в оркестре девиц, занимающихся развратом и специально служащих для приманки в ресторан мужчин, вполне подтвердился, причем оказалось, что из числа 10 девиц оркестра только 4 действительно музыкантши, а остальные проститутки». А в сентябре того же года полиция «накрыла» женщин, занимавшихся этим при пивном зале Петра Белова на Первой Речке.В 1910 году газета «Текущий день» писала: «Неоднократно нами было обращаемо внимание на то, что в последнее время во Владивостоке развилась тайная проституция и неразрывно с сим понаехала масса «телохранителей» преимущественно южного типа, занимающихся кроме эксплуатации женщин еще и другими всевозможными темными делами. Сильно разрослась и уличная проституция: «гастролерши-иностранки», бродя по Светланской, зазывают проходящих мужчин на дом, где, по их уверениям, гости будут познакомлены с девочками от 13 лет». Так что практически все усилия полиции обстановку в этой сфере не улучшали. Из городских веселых заведений постоянно поступали криминальные новости примерно такого рода: «На Старо-Корейской слободке в доме свидания N 10 В.М. Яценко на почве ревности покушался на самоубийство – произведен выстрел в левый висок. Пострадавший доставлен в горбольницу»; «За торговлю «живым товаром» и доставку во Владивосток из Франции проституток для местных публичных домов задержан и заключен под стражу французский гражданин Анатоль Ловаль»; «Составлен протокол на содержателя ресторана «Волна» по Пологой улице за нанесение побоев и содержание в течение 4 дней в запертой комнате Иулианы Приемской...» И даже о применении технических новинок на случай облавы: «Третьего дня в Корейской слободке полицией открыт проложенный под землей кабель, соединяющий два японских дома терпимости. В последних в задних комнатах найдены телефоны. Длина прокладки его – около 200 саж. Проложен через улицу. Идет дознание». О времена, о нравы!Проституцию часто связывают с падением общей морали. Так это или нет – можно спорить. Подобные взгляды высказывались и век назад. «Проституция является продуктом несовершенства общественного строя, продуктом, пышно цветущим на почве нищенства и невежества, и одними полицейскими мерами этого искоренить нельзя», – так считала процитированная в начале статьи газета 1907 года. Однако существовала проституция всегда, по крайней мере, с античных времен. И далеко не все из этих лет отличались «нищенством и невежеством». Да и в нашу просвещенную эпоху официальные публичные дома существуют, причем не в самых отсталых странах. Так что вопрос этот очень неоднозначный. Мудрец Овидий писал: «Стоит распутная женщина, которую купить может каждый за известную плату, и телом, которое отдает в распоряжение каждого, старается приобрести жалкие богатства. Кобыла не требует платы от жеребца, ни корова от быка, и баран понравившуюся ему овцу не старается заманить подарком. Только женщина радуется, исторгнув взятку с мужчины, она одна назначает плату за ночь, одна отдается внаем и назначает цену за собственное удовольствие». Что ж, рассуждение вполне справедливое. И никак не свидетельствует о падении нравов, поскольку сказано это около тысячи лет назад.
Автор: Иван ЕГОРЧЕВ
