...И тогда он выстрелил себе в сердце
Тайна «прогрессирующего недуга» Александра Фадеева
Тайна «прогрессирующего недуга» Александра Фадеева13 мая – горестная дата в истории русской литературы. 55 лет назад ушел из жизни Александр Фадеев. Знаменитый советский писатель покончил жизнь самоубийством, застрелившись у себя на даче в подмосковном поселке Переделкино.Вот уже более полувека смерть писателя будоражит умы, вызывает всевозможные толки. То и дело появляются исследования, авторы которых пытаются найти ответ на вопрос: что же подвигло к трагическому исходу? Из всех версий центральное, доминирующее, а если еще точнее, господствующее место занимает версия чувства вины за репрессии сталинского периода. Дескать, когда вождь помер, пошли оттепель, реабилитация, открылись масштабы содеянного. Фадеев увидел, что тоже причастен, и совесть не выдержала…Первые вопросы возникли уже на следующий день – с появлением в газете «Правда» некролога. В главной коммунистической газете страны черным по белому было написано: «А. А. Фадеев в течение многих лет страдал прогрессирующим недугом — алкоголизмом…». Между строк некролога так и чувствовалось неудовольствие, плохо скрываемое раздражение. Невольно напрашивалась мысль: а не сводят ли счеты?.. Хотя на первый взгляд оснований для подобных предположений не имелось. К моменту своей трагической гибели Фадеев практически отошел от руководящих дел в Союзе писателей СССР (от должности генерального секретаря СП был освобожден еще в 1954 году), его имя практически не упоминалось в печати, больших литературных замыслов тоже как будто не было. Фактически отошел и от общественной деятельности во Всемирном совете Мира.После гибели Фадеева в его кабинете на столе было найдено письмо, которое сразу после происшествия изъяли спешно прибывшие высокие чины из органов. Плотный запечатанный конверт успели заметить поспевшие на дачу соседи – от них и пошли слухи по Москве. Что было в том письме, никто не знал. В ЦК партии, естественно, хранили молчание, в дальнейшем все считали, что письмо уничтожено, и вдруг спустя 34 года выяснилось, что каким-то чудом оно сохранилось! И когда было обнародовано – осенью 1990 года в газете «Гласность» – все встало на свои места. Но не будем забегать вперед.Его приметил СталинАлександр Фадеев въехал в литературу на белом коне. В 1927 году вышел в свет его роман «Разгром», в основу которого были положены события в родном Приморье в годы Гражданской войны. Написанный ярко, с большой художественной силой, роман сразу выдвинул 26-летнего писателя в первые ряды нарождающейся советской литературы. Сколько было надежд, чаяний! Молодому писателю казалось, что он способен горы свернуть. Задумывает новые произведения – большой роман «Провинция», приступает к написанию еще более, по его словам, значительного полотна – романа «Последний из удэге» и…Практически одновременно окунается в литературнообщественную, с другой стороны – литературно-административную деятельность. Становится одним из руководителей Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП), возглавляет ряд журналов. На молодого боевитого литератора и общественного трибуна обращают внимание в верхах, в числе наиболее избранных он приглашается на литературные посиделки к А. М. Горькому, в которых участвует высшее руководство во главе с самим Сталиным. Нет, не закружилась у молодого писателя голова от столь стремительного взлета. Более того, стал тяготиться своим положением. Как творческая личность, он прекрасно сознавал, что вся эта суета ему, как писателю, ничего хорошего не сулит. Под всяческими предлогами пытается вырваться из засасывающей общественной работы и вообще хочет уехать из Москвы. Так, в начале 30¬х годов совершает две продолжительные командировки в Приморье, где напряженно работает над романом «Последний из удэге», который, к сожалению, остался незавершенным.Но власть его уже не выпускает. Очень часто можно слышать, что Сталин привлек Фадеева потому, что тот был предан вождю. Но, во-первых, Генсек партии никогда не испытывал недостатка в преданных мастерах пера (впрочем, только ли мастерах пера?), во-вторых, были не менее, если не сказать больше, преданные. Те же Киршон, Афиногенов, Авербах… Но Сталин предпочел сделать своей правой рукой в литературе именно Фадеева. Почему именно его?.. На беду Фадеева (а скорее всего, вовсе и не на беду), со второй половины 30-х годов верховное советское руководство принципиально поменяло фишки своей кадровой политики. На руководящие посты, причем практически во всех сферах, на смену старой ленинской гвардии, точнее, деятелям интернационалистского толка, стали выдвигаться национально ориентированные кадры. К тому времени идеи мировой революции себя изжили, а посему интернационал уступал место тем, для кого ближе не мировой революционный пожар, а проблемы собственного государства. Фадеев в этом плане был просто уникальной находкой. По натуре – революционный романтик, свято верящий в реальность коммунистических идей, с другой стороны – в отличие от доктринеровфанатиков был далек от того, чтобы сбрасывать с парохода современности все прошлое. Наконец, он был смел и решителен, не боялся отстаивать свои взгляды, мог возразить даже самому Сталину, о чем совсем недавно стало известно из мемуаров близкого друга Фадеева, литературоведа Корнелия Зелинского.
В 1943 году Фадеев по личному указанию вождя берется за написание романа «Молодая гвардия», ныне широко известного. Трудился вдохновенно, с огромным творческим подъемом. Еще и потому, как скажет потом сам писатель на одной из прессконференций, что в жертвенном подвиге юных молодогвардейцев он увидит себя, своих друзей из далекой партизанской юности.Роман вышел в 1946-м и имел оглушительный успех. По мнению ряда исследователей, ни одно литературное произведение советской эпохи ни до, ни после не пользовалось таким признанием, как «Молодая гвардия».Но тут случилась беда. Режиссер Сергей Герасимов снял по роману одноименный фильм. При просмотре Сталин обратил внимание, что в картине не отражена руководящая роль партии. На что режиссер, оправдываясь, ответил, что он строго следовал тексту романа, а в романе таковой роли нет…Кончилось тем, что Фадееву пришлось роман переписать, «дополнить». Естественно, вымышленным материалом, так как партийным руководством там и не пахло. Специалисты в один голос отмечают, что вторая редакция получилась хуже. И не столько по причине вплетения в канву повествования партийного заказа. Первоначальный текст был цельным, законченным произведением, а искусственно привнесенные «архитектурные излишества» стали той самой пресловутой ложкой дегтя… Переделка романа сопровождалась погромной критикой в печати, писателю пришлось «признать ошибки». Без пощады к самому себеБеда не приходит одна. Вскоре после «молодогвардейской» эпопеи Фадеев по совету, а точнее, партийному наказу, секретаря ЦК КПСС Георгия Маленкова берется за роман «Черная металлургия». Работа была в самом разгаре, первые главы уже печатались в журнале «Огонек» и получили высокие оценки (см., например, мемуары Ильи Эренбурга «Люди. Годы. Жизнь»), как вдруг выяснилось, что новаторы-металлурги, коих так настойчиво навязывал высокий партфункционер, оказались шарлатанами. Коллеги Фадеева, тот же Эренбург, советовали выйти из ситуации простым, апробированным способом: внести обычные творческие коррективы и преспокойно довести дело до конца.Но у Фадеева, безоговорочно поверившего в высокий партийный заказ, уже не было сил перестроиться. В довершение всего умирает Сталин. Тут-то и подняли головы недруги, завистники. Стали возвращаться из лагерей репрессированные писатели.Превалирует точка зрения, что именно развенчание культа личности Сталина сыграло роковую роль. Но вот какая особенность. Предъявляя сплошь и рядом обвинения в причастности Фадеева к репрессиям коллег по цеху, авторы сих посылов почему не вдаются в подробности. Называют Ивана Макарьева, еще одну-две фамилии… А вот список тех, кого удалось отстоять, гораздо длиннее. Доподлинно известно, что Фадеев не дал добро на арест Петра Павленко, Ильи Эренбурга, Константина Федина, поэта Сергея Васильева – может, поэтому их не тронули? Анна Ахматова, которой так доставалось, в том числе и от самого генсека Союза писателей, напишет однажды Фадееву: «Вы, Александр Александрович, единственный человек, на кого можно положиться в наше трудное время…». Фадеев в течение 14 лет возглавлял союз и на него, как на первое лицо, хотел он того или нет, падала тень за отступления от законности. Другой бы на его месте пережил бы, переморщился, публично осудил бы, а при случае и принес бы извинения. Как говаривал один острослов: кто из нас тогда не колебался и не ошибался вместе с «руководящей и направляющей». Скажем, драматург Николай Погодин после развенчания Сталина тут же внес исправления в пьесу «Человек с ружьем», и «обновленный» спектакль, уже, разумеется, без такого «малопримечательного» персонажа, как Сталин, продолжал, как ни в чем не бывало, ставиться на всех сценах страны. Еще более разительный пример – Константин Симонов. Любимец партии, обласканный Сталиным (при жизни вождя удостоился шести (!) Сталинских премий, а после разоблачений столь же решительно повернул на 180 градусов и получил уже Ленинскую премию). И ничего – никто не укорял, не стыдил, не взывал, да и сам особых комплексов не испытывал. Фадеев же, будучи честным и принципиальным, отвечающим за все, решил таковым оставаться до конца… В последнее время нередко появляются публикации, в которых чуть ли не под микроскопом «препарируются» творчество, жизненный путь и даже быт Фадеева. С кем дружил, а с кем нет, с кем спал, а какой отказал, с кем пил и сколько пил…Самое поразительное другое. Практически никто не обращает внимания на куда более существенное: из сильных литературного мира сего только Фадеев отважился рассчитаться за прошлое столь решительным образом. Что бы там ни говорили, что бы ни «откапывали», а такой поступок сразу все снимает.Завещание-приговорФранцузский писатель Пьер ла Рошель поступил так же, правда, по несколько иным причинам. Уходя навсегда, записал в дневнике: «Писатель должен понимать, что отвечает за свои слова жизнью»…Столь строгий и беспощадный счет предъявил себе и Александр Александрович Фадеев.Вместе с тем предъявил еще один счет – властям предержащим – в том самом таинственно исчезнувшем письме. Только в 1990 году партноменклатура, к тому времени потерявшая все, что можно было потерять, решилась обнародовать Фадеевское послание, ставшее по сути приговором: «Не вижу возможности дальше жить, так как искусство, которому я отдал жизнь свою, загублено самоуверенно-невежественным руководством партии и теперь уже не может быть поправлено. Лучшие кадры литературы – в числе, которое даже не снилось царским сатрапам, – физически истреблены или погибли благодаря преступному попустительству власть имущих; лучшие люди литературы умерли в преждевременном возрасте; все остальное, мало-мальски способное создавать истинные ценности, умерло, не достигнув 40–50 лет.Литература – эта святая святых – отдана на растерзание бюрократам и самым отсталым элементам народа, с самых «высоких» трибун – таких, как Московская конференция или XX партсъезд – раздался новый лозунг: «Ату ее!»…Литература отдана во власть людей неталантливых, мелких, злопамятных… Литература – этот высший плод нового строя – унижена, затравлена, загублена. Самодовольство нуворишей от великого ленинского учения даже тогда, когда они клянутся им, этим учением, привело к полному недоверию к ним с моей стороны, ибо от них можно ждать еще худшего, чем от сатрапа Сталина. Тот был хоть образован, а эти – невежды.Жизнь моя как писателя теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушиваются подлость, ложь и клевета, ухожу из этой жизни…»Комментировать этот документ нет смысла, в нем все сказано. Жизнь дала четкий и однозначный ответ, кто оказался прав: партийная бюрократия или писатель-патриот, писатель-гражданин…* Письмо А. Фадеева печатается с некоторыми сокращениями.
Автор: Владимир КОНОПЛИЦКИЙ
