Жаркое лето 45-го года
Советский Союз до конца был верен союзническим обязательствам
Советский Союз до конца был верен союзническим обязательствамНа протяжении почти всей Второй мировой войны американцы упорно и настойчиво пытались втянуть Советский Союз в войну с Японией. Помимо попыток заполучить доступ к дальневосточным аэродромам, с которых янки намеревались совершать налеты на Японские острова, о чем подробно рассказывалось в предыдущем очерке под рубрикой «Форпост», в действие приводились и другие рычаги. 
На страницах американских газет сплошь и рядом раздавались возмущенные голоса: мы, дескать, оказываем помощь по ленд-лизу, а эти неблагодарные русские не идут навстречу. В Конгрессе США даже делались предложения о приостановке программы ленд-лиза. Подводные провокации Имели место и другие, но уже не столь явные действия. В годы войны в Тихом океане было потоплено несколько судов дальневосточного торгового флота. Долгое время считалось, что это дело рук японцев, даже фигурировало в качестве одного из обвинений на Токийском судебном процессе. Но уже вскоре после войны просочилась информация, что это результат, скажем так, ошибок со стороны заокеанского союзника. Несколько лет назад эту версию всесторонне разбирал исследователь В. Стрельбицкий, детально проанализировавший почти все случаи «таинственной» гибели пароходов. А совсем недавно видный российский ученый, японовед Кирилл Черевко в своем труде «Серп и молот против самурайского меча» уже без всяких околичностей заявил, что все, ранее загадочные шесть потоплений были совершены американцами. И эти действия предпринимались с единственной целью – столкнуть лбами соседей. Книга К. Черевко вышла несколько лет назад, но никто за океаном даже не попытался потребовать сатисфакции. Сей факт, пожалуй, лучше всего говорит, чья кошка съела сало…Всячески домогались советской активизации на востоке и англичане. Наконец, политику «подталкивания» активно проводил в жизнь Китай. Чан Кайши постоянно инициировал советского посла Александра Панюшкина: ставьте вопрос перед Сталиным!Дайте только срок – будет вам урок!
На Сталина не надо было давить. Вождь, да простят историки это просторечие, спал и видел тот час, когда отдаст приказ Красной армии начать боевые действия. Об этом он недвусмысленно заявил еще в декабре 1941 года на встрече с министром иностранных дел Англии Энтони Иденом и в дальнейшем при каждом удобном случае давал понять западным лидерам, что ни на йоту не отступит от своего обещания, но при одном условии: японский вопрос будет решаться после завершения войны с Германией. Неизбежность, пусть пока еще гипотетическая, будущей войны на востоке прекрасно иллюстрируется следующим примером. В мае 1943 года началось строительство железной дороги Комсомольск-на-Амуре – Советская Гавань протяженностью почти 450 км. «Ветка» вводилась с вполне конкретной целью – обеспечить в будущем доставку частей Красной армии для войны с Японией. Вдумайтесь: в это время на советско-германском фронте все силы напрягаются на подготовку крупнейшего сражения на Курской дуге, а Государственный комитет обороны во главе с его председателем И. Сталиным находит время для решения далеко еще не сегодняшних стратегических задач на Дальнем Востоке. Первые составы по новой дороге должны были пройти 1 августа 1945 года, но зэки-стахановцы (именно они, родимые – чего греха таить! – возводили этот «аппендикс» Транссиба) сдали дорогу на месяц раньше срока – 25 июня. За этот трудовой подвиг, а также сверхплановую добычу колымского золота и успешную реализацию ряда других гулаговских проектов всемогущий тогдашний шеф Дальстроя генерал Никишов будет удостоен звания Героя Социалистического Труда. Воистину, как говаривал классик, великое, но жестокое и немилосердное время!Плата за Перл-ХарборОкончательно вопрос решился в феврале 1945 года на Ялтинской конференции трех держав. Но сначала о противодействии сталинским военным планам, неожиданно возникшем в его окружении. Сначала заместитель министра иностранных дел С. Лозовский, а затем другой заместитель министра иностранных дел И. Майский направили вышестоящему руководству обстоятельные записки, в которых настойчиво рекомендовали воздержаться от резких движений, дождаться окончания действия Советско-японского пакта о нейтралитете (апрель 1946 года), а затем действовать сообразно ситуации. Рисовали благостную картину мирного разрешения южносахалинской и курильской проблем, тот же Майский не без пафоса утверждал о перспективе разрубить дальневосточный «гордиев узел» «без единого выстрела».
Звучало красиво, но на Сталина все эти прожекты не производили ровным счетом никакого впечатления. Пусть не покажется странным, а для японского читателя еще и обидным, но советский лидер не верил ни единому слову, исходящему из Страны восходящего солнца. Показательно в этом отношении признание дипломату Льву Карахану, высказанное в частном послании еще в середине 20-х годов и ставшее известным совсем недавно.«Здравствуй, друже! Как здоровье, самочувствие?.. Дела с Китаем, видимо, пошли у тебя недурно (речь, по-видимому, идет о заключении в июне 1924 года советско-китайского мирного договора. – Прим. авт.). А как с Японией? Можно ли надеяться на благоприятный исход переговоров? Не верь японским дипломатам ни на секунду: самая вероломная публика (курсив наш. – Прим. авт.). Верь фактам… Привет! И. Сталин». Откуда у Иосифа Виссарионовича столь откровенное неприятие – трудно сказать. Конечно, он хорошо знал о японской интервенции на Дальнем Востоке в годы Гражданской войны в России в 1918 – 22 годах. Не исключено, однако, что корни неприятия восходят к началу 1900-х годов, когда деятельность российской социал-демократии, в том числе и большевиков, активно спонсировалась определенными японскими кругами – особенно в преддверии и непосредственно уже в ходе Русско-японской войны 1904-05 годов. Сталин вполне мог быть в курсе…Сия страница отечественной истории открылась опять-таки совсем недавно, и у нас еще будет время поговорить подробнее о малоизвестных деталях этого, с позволения сказать, «интернационализма»…
Как бы там ни было, но советский вождь никого не слушал, гнул свою линию и, когда ситуация созрела, заявил четко и недвусмысленно: войну против Японии СССР начнет после окончательного разгрома Германии. Прозвучало это историческое заявление, как уже говорилось, на Крымской конференции лидеров трех держав-союзников – США, СССР и Англии. 11 февраля 1945 года в Ялте Сталин, Рузвельт и Черчилль заключили сверхсекретное соглашение, предусматривавшее вступление Советского Союза в вой-ну на Дальнем Востоке через 2-3 месяца после капитуляции Германии. Западные союзники приняли выдвинутые советской стороной условия, а именно: сохранение статус-кво Внешней Монголии, то есть Монгольской Народной Республики, восстановление принадлежавших России прав, нарушенных нападением Японии в 1904 году, конкретно речь шла о возвращении южной части Сахалина, о постановке под международный контроль торгового порта Дайрен (Дальний), возвращение прав на Порт-Артур как на военно-морскую базу СССР, совместная эксплуатация Китайско-Восточной и Южно-Маньчжурской железных дорог (КВЖД и ЮМЖД), передача Советскому Союзу Курильских островов. СССР также брал на себя обязательство заключить с Китаем при посредничестве США договор о дружбе и союзе, направленный на освобождение Поднебесной от многолетней японской оккупации.Такова была цена для японской империи за Перл-Харбор…«Император желает покончить с войной…» После Ялты японцы встревожились не на шутку, всячески искали подступы к советскому руководству, иногда даже пытались надавить на чувства. Так, вскоре после Крымской конференции представитель министерства иностранных дел Японии Миякава на встрече с советским послом Маликом заговорил об ожидающих Японию тяжелых временах - нельзя ли войти в положение? В ответ посол напомнил о беседе в июле 41-го главы их внешнеполитического ведомства Мацуоки с тогдашним полпредом СССР в Токио Сметаниным. Советский дипломат поведал Мацуоке о том критическом положении, в котором оказался Советский Союз на начальной стадии войны, на что последовал высокомерный ответ: «Союз Японии с Германией является основным курсом внешней политики империи, и если Германия обратится к нам с просьбой, то последняя должна будет учесть эту просьбу…». И это говорил человек, совсем недавно, в апреле 1941 года, скрепивший своей подписью советско-японский пакт о нейтралитете, - о каком добрососедстве можно говорить? Услышав это от Малика, Миякава едва не лишился дара речи и только выдавил: «Неужели Мацуока мог так сказать?..».5 апреля 1945 года в соответствии с установленной процедурой Советский Союз денонсировал пакт о нейтралитете с Японией. Спустя два месяца, когда уже многое прояснилось, японская сторона передала в МИД послание императора Хирохито о готовности направить в Москву своего официального представителя - бывшего премьер-министра принца Коноэ. В послании говорилось, что император желает как можно скорее покончить с войной, предлагает договориться на определенных условиях. С Америкой и Англией не получается – те требуют безоговорочной капитуляции, а это невозможно, поскольку японцы будут драться до победного конца.Даже стоя на краю пропасти, лидеры империи не могли примириться с неизбежным.После Потсдама 
26 июля 1945 года в Берлине от имени правительств Великобритании, США и Китая была опубликована Потсдамская декларация, закрепившая требование к Японии о безоговорочной капитуляции.Между тем находившаяся в Потсдаме советская делегация была ознакомлена с текстом декларации постфактум, после передачи в печать, - неслыханное нарушение не только протокола, но и просто джентльменских отношений между союзниками…Это был первый, но далеко не последний случай, когда американцы, еще вчера клявшиеся в верности союзническому долгу, уже на следующий день, как ни в чем ни бывало, с присущей только янки бесцеремонностью давали понять: главные задачи решены, а посему - гуд бай, господа союзники!Стало ясно, что Советский Союз может быть отодвинут, а то и вовсе отстранен от дележа дальневосточного пирога. Правда, о таком развитии сценария в Москве догадывались раньше и заблаговременно приняли меры к ускорению действий. Постановлением ГКО СССР от 3 июня 1945 года был утвержден состав советских вооруженных сил, предназначенных для переброски к границам Маньчжурии. Планировалось, что в этой грандиозной операции примут участие 36 дивизий, которые должны были прибыть в места передислокации на 946 специально оборудованных эшелонах. Переброска войск на восток происходила в условиях повышенной секретности и началась еще с конца весны 45-го…С мая по 8 августа 1945 года на границу с Маньчжурией было перевезено, как указывается в исторической справочной литературе, более 403 тыс. военнослужащих, 7137 орудий и минометов, 2119 танков и самоходных артиллерийских установок, 17 374 грузовика, около 1,5 тыс. тракторов и тягачей, авиапарк пополнился сотнями новейших самолетов.Вторая война с Японией Между тем американцы, несмотря на успехи, прекрасно сознавали, что если не вступит в войну Красная армия, то их высадка на острова может обернуться громадными потерями в живой силе. Что, кстати, наглядно подтвердили бои на Окинаве. При взятии этого острова американцы потеряли 12 тыс. солдат убитыми, 34 тыс. были ранены. Эмиссары нового президента США Трумена всячески торопили Москву…
28 июня Ставкой Верховного главнокомандующего был утвержден план войны. Первоначально боевые действия планировалось начать 20—25 августа и закончить в полтора-два месяца. Перед войсками была поставлена задача ударами из МНР, Приамурья и Приморья расчленить войска Квантунской армии, изолировать их в Центральной и Южной Маньчжурии и полностью ликвидировать. В свою очередь, Тихоокеанскому флоту предписывался ряд задач: не допустить высадки японского десанта в Приморье и проникновения японских ВМС в Татарский пролив; нарушить коммуникации японских ВМС в Японском море; нанести авиационные удары по портам Японии при обнаружении скопления там военных и транспортных судов противника; поддержать операции сухопутных сил по занятию военно-морских баз в Северной Корее, на Южном Сахалине и Курильских островах.Между тем, в сроки проведения операции пришлось вносить коррективы. Директиву о вступлении Советского Союза в войну против Японии Сталин подписал в 16 часов 30 минут 7 августа, то есть после получения известия об атомной бомбардировке Хиросимы. 9 августа глубокой ночью передовые и разведывательные отряды Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов под командованием соответственно маршалов Советского Союза Р. Малиновского и К. Мерецкова и генерала армии М. Пуркаева под общим командованием маршала Советского Союза A. Василевского пересекли государственную границу между СССР и Маньчжоу-го. С наступлением рассвета к ним присоединились главные силы трех фронтов, пограничники и моряки Краснознаменной Амурской речной флотилии.В тот же день, сразу после полуночи, советская авиация нанесла бомбовые удары по городам марионеточного государства, подверглись налетам бомбардировочной авиации военно-промышленным объекты, важные железнодорожные узлы.«Хорошо отмобилизованные и обученные советские войска, - указывает российский историк А.А. Кириченко, - смяли разбросанные части Квантунской армии, которые оказывали упорное сопротивление только в отдельных пунктах».Нашим войскам удалось в кратчайшие сроки преодолеть высокий хребет Большой Хинган, прорваться в центр Маньчжурии. Наиболее показательными в этом отношении явились действия 6-й гвардейской танковой армии генерал-полковника Кравченко, которая за первые три дня с начала войны без боев преодолела 450 километров. Даже суперкритически настроенный по отношению к Советам небезызвестный Виктор Суворов-Резун признает хинганский танковый прорыв одной из самых блестящих операций второй мировой войны. Задача Советской армии в значительной степени облегчалась тем, будем объективны, что авиация Америки просто свирепствовала в небе над Японией. Только в течение марта и первой декаде апреля 45-го в результате «ковровых бомбардировок» было уничтожено свыше 1,2 млн жилых зданий, тысячи предприятий. Военный потенциал страны резко упал, сократился выпуск самолетов, боеприпасов, вооружения.Усугубила и без того безрадостную ситуацию атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки.Все это вместе взятое тем не менее нисколько не умаляет успехи советских вооруженных сил. Стремительный разгром Квантунской армии помимо всего прочего не позволил реализовать «Проект-731» - бактериологическую войну.Уже после войны стало известно, что готовясь к отражению возможного наступления советских войск, Квантунская армия под покровом «оборонительного» плана ускорила работы по созданию бактериологического оружия. Бывший главнокомандующий Квантунской армией Отедзо Ямада в конце 1949 года сделал на Хабаровском судебном процессе сенсационное признание: «Вступление СССР в войну против Японии и стремительное продвижение Красной армии вглубь Маньчжурии лишило нас возможности применить бактериологическое оружие…». Капитуляция 10 августа в 3.00 правительство Японии, в соответствии с мнением императора, единогласно одобрило решение о принятии Потсдамской декларации при условии сохранения прерогатив императора. «Теперь, после атомной бомбардировки и вступления русских в войну против Японии, – констатировал министр иностранных дел Японии Того, – никто не возражает против принятия декларации».18 августа Ямада на встрече с советским командованием в Шеньяне (Мукден) огласил приказ о прекращении военных действий и разоружении Квантунской армии. А 19 августа в Чанчуне он подписал акт о капитуляции.Тем временем советские войска всячески стремились к максимальному расширению территории, которая к моменту окончания войны оказалась бы под контролем советских войск. Так, 18—19 августа высадились воздушные десанты в Харбине, Гирине, Шеньяне и Чанчуне, пленив при этом императора Маньчжоу-го Пу-И, а также в ряде других городов Маньчжурии. Красная Армия быстро продвигалась в южном направлении, заняв 22—23 августа Порт-Артур и Дальний.Занятие Северной Кореи в соответствии с договоренностями с командованием американских вооруженных сил осуществляли, в частности, ударные части 1-го Дальневосточного фронта и десантники Тихоокеанского флота. 11 и 12 августа были высажены морские десанты в портах Юки и Расин, 16 августа – в Сейсине, 24 августа осуществлена авиадесантная операция в Пхеньяне и Канко, где также была принята капитуляция японских войск.Аналогичным образом без раскачки разворачивались Сахалинская и Курильская операции – на островах сопротивление было наиболее ожесточенным, что привело к многочисленным потерям. Советский Союз максимально быстро воспользовался плодами своих многолетних усилий по восстановлению и закреплению стратегических позиций на Дальнем Востоке.
Автор: Владимир КОНОПЛИЦКИЙ
