Местность привлекательная… Отравляет только соседство тигров

Граф Николай Муравьёв-Амурский писал военному губернатору Приморской области контр-адмиралу Петру Казакевичу 15 января 1860 г.: «... все распоряжения мои относительно занятия правого берега р. Уссури и постройки на Уссури канонерских лодок остаются в прежней силе, равносильно как и распоряжения касательно раннего выхода нашей эскадры в море… описи берегов и, наконец, занятия двух пунктов на берегу при заливе Петра Великого… Так как я ввиду политических обстоятельств будущего лета усматриваю совершенную крайность в том, чтобы Россия стала твёрдою ногою на всем прибрежье до границ Кореи, то долгом считаю подтвердить Вам снова о занятии военными постами в нынешнем году гаваней Новгородской и Владивосток».

Как только на Амуре начался ледоход, в Николаевске стали готовиться к предстоящей экспедиции. 2 июня 1860 г. военный губернатор Приморской области контр-адмирал Казакевич поднялся на борт транспорта «Манджур», чтобы попрощаться с чиновником особых поручений графа Муравьёва-Амурского есаулом Кукелем и пожелать ему удачи. По пути транспорт зашёл на Сахалин в Дуэ, где засыпали в трюм 12 тысяч пудов угля. Был ещё один заход — в Ольгу.

По первоначальному плану держали курс на Посьет, где должен был высадиться капитан Черкавский со своей командой, а затем уже в бухте Золотой Рог оставить прапорщика Комарова с солдатами. Но сильный туман заставил изменить маршрут. Решено было зайти вначале в Золотой Рог. В 15 часов 20 июня «Манджур» бросил якорь. Было довольно тепло — 18 градусов, тихо, туман совсем разошёлся.

«...Я вышел на берег вместе с капитаном Черкавским, начальником нашей сухопутной команды, для выбора места для разгрузки строительных материалов, — вспоминал позднее Кукель. - Отлогий берег, заросший травой, постепенно поднимался в гору, которая была усеяна деревьями: липой, клёном, чёрной берёзой, дубом, пробковым деревом и другими породами: богатая растительность, прекрасный климат и удобная гавань делали эту местность очень привлекательной; но и здесь соседство тигров должно было отравлять спокойствие первых жителей. Напуганные рассказами о тиграх, мы взяли с собой 12 унтер-офицеров, вооружённых револьверами; выйдя на берег, наша команда разбрелась в разные стороны, и мы в высокой траве не могли видеть друг друга; вдруг слышу ужасный крик одного из солдат, затем треск тростника, направляющийся в мою сторону; и ещё не успел сообразить, что предпринять, как увидел перед собой жёлтую шерсть зверя, который, как мне показалось, готовился сделать прыжок; признаюсь, я со страха присел на землю, так как был уверен, что это тигр, но животное, сильно напугавшее не только меня, но и мою команду, оказалось дикой козой, которую мы вспугнули своим поведением. Выбрав место, мы свезли на берег две пушки с боевыми снарядами, а также доски и брёвна, заготовленные для постройки казармы на 100 человек...».

Сохранилась и другая запись, относящаяся к историческому дню основания Владивостока. Она была сделана рукой мичмана Новицкого в шканечном журнале транспорта «Манджур»: «Сего числа свезено на берег: ящик с амуницией— 1, бочек с мясом — 4, пеньки — 25 пуд., ящик с ружьями, патронов 2160 штук, котлов чугунных — 3, верёвок — 50 метров, листового железа - 5 пудов 20 фунтов, невод — 1, лошадь — 1 и быков — 2. В 12 часов воды в транспорте 24 дюйма. Сего числа отправлено на берег: 1 обер-офицер, 2 у. о. (унтер-офицера. — Прим. авт.) и 28 человек рядовых № 4, линейного батальона для занятия поста».

Автор: Амир Хисамутдинов