Сахар в панталонах

В те времена, когда мы были маленькими и которые ушли безвозвратно (40-50-е годы), очереди были чем-то привычным, без них не обходился, по сути, ни один поход в магазин. С юных лет мы с мамой или бабушкой стояли в очередях…

Мы жили в центре города. Недалеко от нашего дома – на углу улиц Колхозной и 25-го Октября (Семёновской и Алеутской) стоял двухэтажный каменный дом, на втором этаже были квартиры, а на первом – хлебный магазин и сапожная мастерская (сейчас на этом месте остановки автобусов № 17, 23, 40). Другой хлебный был на углу 25-го Октября и Ленинской, напротив ресторана «Золотой Рог». Потом там сделали магазин Военторга. Очередь за хлебом от этого магазина всегда вилась вверх – по Ленинской в сторону Спортивной гавани, иногда она даже доходила до дома, в котором располагался магазин «Охота и рыбалка». Двигалась очередь медленно, потому что хлеб развешивали строго по граммам, на положенную по карточке норму. Маленькие довески, призванные как раз строго соблюдать норму, мы, дети, съедали по дороге домой.

Как-то позже, когда с едой стало чуть легче (в 1947 году отменили карточки), помню, как мы с подружками стояли в очередь за сахаром в магазине на Ленинской, под рестораном «Золотой Рог». Сахара давали по полкилограмма, поэтому мы занимали очередь несколько раз, чтобы купить два килограмма на каждую. А затем к нам подошла женщина и попросила стать с ней в очередь, чтобы она смогла купить сахара побольше. В итоге она купила довольно много, а нам за труды выдала по 10 копеек – на эти деньги вполне можно было два раза сходить в кино. Сахар развешивали в бумажные кульки, а у женщины с собой не было никакой сумки, она проходила мимо магазина и увидела, что «дают» сахар, случайно. Она сложила все кульки на окно, попросила нас покараулить и отлучилась. Вернулась и сложила кульки с сахаром… в панталоны, которые сняла с себя где-то за углом. Завязала штанины узлом, взвалила этот «мешок» на спину – и ушла. И сейчас помню, как мы хохотали, глядя ей вслед. И родители хохотали, когда мы им рассказали.

Длиннющие очереди были в баню, она находилась на улице Пограничной, возле магазина галантереи «Незабудка» (ниже перекрёстка со Светланской), в котором продавались ленты, булавки, нитки и многое другое. Как раз до этого магазина, как правило, стояла очередь из женщин с детьми, желающих помыться. Все стояли с тазами (шайками) под мышкой – они предназначались детям, считалось, что общие тазы для ребёнка – это негигиенично. При этом никого не смущало, что воду из тазов выливали на пол, она уходила в отверстие в углу. Если оно забивалось – волосами, например, все мылись по щиколотку в грязной воде. Впрочем, из бани все выходили чистые, румяные и довольные и про очередь не вспоминали.

Промтоварных магазинов в центре было два – ГУМ и «Зелёные кирпичики». Помню, как наши соседки прослышали, что в ГУМе будут «давать» вискозу. Хорошая красивая ткань в то время была жутким дефицитом. Свободно продавались чёрный сатин, кумач, рядно да блёклый ситец. Бабушка и мама пойти не могли, они работали. Мне дали денег и отправили вместе с соседками. Мы пришли рано утром, но людей уже было много. Стояли мы долго, ткани давали строго по два метра 20 сантиметров в «одни руки» - считалось, что это как раз на два платья (такая была норма, никакие фасоны, рост, размер и прочие соображения тут не учитывались). Так что в дело шли все обрезки и остатки – из них шили карманы, рюши, оборочки. Я купила два отреза, думала, что из одного платье сошьют мне, но взрослые рассудили иначе – зачем девочке платье? У меня была форма, сшитая из какой-то грубой коричневой ткани, на которую пришивались связанные мамой манжеты и воротничок, фартук из чёрного сатина. Дома я носила байковый халатик, а «на выход» и на прогулки имелся сарафан с широкими лямками, сшитый из синего поплина. В парадных случаях к нему надевалась белая блузка из мадеполама. Обувь тоже не блистала разнообразием, тогда все носили белые парусиновые туфли с дерматиновым носом. Мой дядя, вполне оправдывая поговорку «Голь на выдумки хитра», покупал такие туфли, красил их чёрным нитролаком, носил сам и даже продавал. Их охотно покупали – они выглядели дорого, как лаковые. Ещё в продаже были резиновые сапоги и галоши. Они были с полыми каблуками, расширенные кверху. Их ещё называли «кувшинами». Женщины вставляли в каблук «кувшина» деревянные бруски и носили их осенью и зимой – с тёплой стелькой и носком.

Без очередей и проблем можно было купить драгоценности, меха. Но кому они были нужны во время нищеты? Позволить себе мех могли немногие. Помню, папа после длительного рейса получил хорошие деньги и купил маме чернобурку. Она сшила себе пальто, сделала воротник, а из остатков чернобурки и чёрного бархата сделала шляпку. В этом наряде она была хороша невероятно!

А особые очереди были в кино. Например, на индийский фильм «Бродяга». Он шёл в кинотеатре «Уссури». В кассу стояло великое множество желающих. А рядом была особая касса – для моряков загранплавания. Там стоял всего один моряк, сильно подвыпивший. Мы с подружкой подошли и попросили купить нам билеты. Он купил и наши 10 копеек с нас не взял. А ведь мы несколько дней их копили, ездили в школу на трамваях «зайцами», спрятавшись за пассажиров. Так, благодаря доброму мужчине мы и сэкономили, и на Радж Капура посмотрели!

Автор: Маргарита АФАНАСЬЕВА