Легенды и тайны Змеинки

Наш дом до 1954 года находился буквально у берега бухты Диомид на Змеинке. Рядом - дорога, огибающая наше подворье, идущая сверху вниз и переходящая в развилку; одна уходила к корпусам завода, вторая - влево вниз, прямо к кромке берега и далее к конюшне воинской части и к нефтебазе флота, что на мысе Анна. На развилке дорог стоял модельный цех для литейки завода.

Во дворе у нас росла большая липа, которая цвела каждый год. И мы собирали этот цвет в наволочки, которые нам давали родители, потом его засушивали и зимой использовали как заварку к чаю.

С этой липой связан один забавный случай. Наш дядя Володя решил испытать парашют собственной конструкции. Смастерил нечто, напоминающее парашют, привязал к нему нашего пса Тарзана, затащил на верх этой липы, как можно выше, и сбросил вниз... Конечно, «парашют» не раскрылся, а Тарзан потом долго ходил с шиной на задней лапе…

Выше дома, у дороги, росла боярка. Этот огромный куст всегда давал хороший урожай, по осени покрывался красными вкусными ягодами. Правда, с косточками.

Вспоминаешь детство, и всплывает многое… Солдаты, проходящие рядом с домом, на плечах – винтовки, они несут уже накачанный аэростат на мыс Анны. Часовые, охраняющие склады фуража, конюшню, что располагалась прямо у береговой черты. Сейчас на этом месте котельная завода. Иногда, когда машина воинской части с продуктами проезжала мимо нашего дома, солдаты, сидящие в кузове, бросали нам одну или две буханки хлеба, мы, детвора, несли их в дом. И лакомились!

Несмотря на то, что мы жили на своего рода режимной территории и гости приходили к родителям только с разрешения начальника завода, для нас, мальчишек, преград не существовало, ведь в любом заборе всегда отыщется лазейка. К нам приходили друзья, мы шли купаться на берег бухты Диомид. Надо сказать, что вода была чистейшая. Та часть берега, что в сторону нефтебазы, – идеальный песок, настоящая лагуна; правее же, ближе к заводу, располагалось плато с водорослями, где водилось много креветок. У нашего соседа, деда Лемешко, была плоскодонка, на которой он периодически тралил «чилимов». И каждый раз почти по ведру. Мелких использовал на наживку для ловли рыбы, а крупные шли на еду. Изредка он угощал и нас. Надо сказать, что в бухте Диомид рыбы в те времена было достаточно. Даже зимой на подлёдный лов рыбаки дальше Диомида не ходили - всегда был улов. Бухта замерзала напрочь. Катера не ходили, да и лёд некому было колоть. Так что с мыса Чуркина на Змеинку люди ходили по льду.

За мысом Анна располагалась «первая рыбалка». Сейчас там склады, когда-то была транспортная контора. Дальше - в районе мыса Острого - «вторая рыбалка» (сейчас там дикий грязный пляж). В то время там стояли домики, жили рыбаки, была организована артель. Зимой и летом здесь добывали рыбу неводом.

«Первая рыбалка» от «второй» отделена громадными четырьмя оврагами. В первом – огороды артели. Второй овраг знаменит тем, что до войны в нём обретался хунхуз. Место было настолько удачно выбрано, что мы, пацаны, уже вдоль и поперёк облазившие эти овраги, и то случайно обнаружили пристанище хунхуза. Крона громадного куста закрывала вход в землянку. Мы обнаружили там следы кострища да осколки глиняной утвари. Стены были обрушены; собственно, это место напоминало небольшой проём в боковине оврага. Рядом, в пяти метрах, бил родничок, причём он не замерзал зимой, так что с водой проблем не было. В настоящее время там расположена котельная, которая обогревает гараж ДМП, родничок засыпан, а жаль!

Когда мама по воскресеньям устраивала постирушки, мы втроём – старшая сестра Валентина, брат Володя и я - носили воду из этого ручейка (400 метров в один конец). Зимой ходили по снегу и гололёду – три-четыре ходки каждый. Уже позже была поставлена водонапорная колонка, стало немного легче.

В третьем овраге располагалось стрельбище, и каждую субботу и воскресенье там тренировались в меткости военнослужащие ближайших частей. Позже этот тир-овраг завалили бочкотарой.

Ну а четвёртый овраг примыкал ко «второй рыбалке», которая прекратила своё существование ближе к концу войны. Летом мы с мальчишками проводили всё своё время на «первой рыбалке». Чистейшая вода, песок от берега и далее вглубь. При отличной погоде - целый день на пляже. Питались морепродуктами: из толстой проволоки делали копьё метра полтора и в воде добывали крабов. Конечно, не камчатских, но довольно внушительных размеров. Называли их «плаунами», потому что последние задние лапки у них были плоскими. Довольно много на дне было гребешка. Уж не знаю почему, но мы его игнорировали. Наверное, хватало крабов. Бывало, идёшь по воде, а из песка торчат створки ракушки, подденешь её ногой, так она отскакивала метра на два - как реактивный снаряд.

Когда зимой в бухте Диомид корюшка стала хуже ловиться, на подлёдный лов рыбаки стали выходить в район «первой рыбалки». Вот в один из таких зимних дней при прекрасной солнечной погоде и отличной видимости (кажется, это был февраль) со стороны острова Скрыплёва послышался шум самолёта. Вынырнул он из-за мыса Басаргина, уходил курсом примерно на мыс Гамова. Следом за ним - два истребителя. Замелькали огоньки выстрелов, и вдруг неизвестный самолёт задымил и, резко клюнув, рухнул вниз. Всё произошло так быстро, что никто не мог понять, что же случилось. Через какое-то время прилетел вертолёт, покружил над этим местом и улетел. Было это в начале 50-х…

Мы ходили в школу № 27, что на Диомиде. Маршрут лежал мимо завода № 92, лакобаночного завода (теперь там корпуса радиозавода) и через овраг - к школе. Позже нас перевели в школу № 35, у которой номер был, а здания не было. Поэтому приходилось учиться один год в бараке, а второй - в старом помещении штаба воинской части на Змеинке. Ну а восьмилетку заканчивали уже в 27-й школе имени Микояна. В свободное время мы играли в «зоску» - ногой выбивали кусочек свинца, прикреплённый к шубейке, в «чику», «об стеночку». Одно время увлекались «поджигами» (самопалами) и, конечно, играли в войну. Очень любили футбол – на Змеинке имелось два поля. Одно - там, где расположен бывший клуб завода № 60, второе – в районе автодрома. Сами мастерили самокаты. Да и игрушки для себя делали сами: трактор – из ниточных катушек, самолётики, которые пускали с рогатки… Иногда собирались вечерами у знаменитого «зелёного дома» - двухэтажной малосемейки. Кто-то выносил лото, и, расположившись на одном из крылец этого дома, мы играли…

В кино ходили или в клуб 92-го завода, или в кинотеатр имени Фрунзе, что был на мысе Чуркина. Сейчас на его месте – дорога и автобусная остановка «Чайка».

Летом родители иногда брали нас с собой в город, в центр. Тринадцатый автобусный маршрут ходил неважно, а катером - более удобно. Со Змеинки ходили в то время небольшие катера типа «морской трамвай». 20 минут – и ты на 36-м причале. Родители отоваривались на Суйфунском базаре, нам же покупали по стакану варенца и по булочке. У входа на базар, слева, был киоск, где продавалась медовуха на розлив. Сорок копеек стаканчик. Мать разрешала официально отцу выпить пайку, и он, крякнув, довольный вступал на территорию базара.

Единственное спокойное место отдыха в нашем районе – сопка Змеинка, историческая, легендарная, загадочная.

Почему загадочная? С южной стороны, где более пологий склон, сопка была сплошь усеяна пулями. Стреляными, разбитыми в лепёшку. Попадались и целые, ушедшие в грунт. Говорили, что здесь во время интервенции был бой. А старожилы рассказывали, что при заселении этого района в конце 20-х годов был обнаружен блиндаж с останками японских солдат, который впоследствии был засыпан, завален камнями. Подтверждением этих слов было и то, что на сопке иногда находили штык-ножи к японским винтовкам. Что же на самом деле там было? Версия про тир-стрельбище слишком проста, да и стрельбы устраивались неподалёку – в третьем овраге. Возможно, на сопке и правда был японский наблюдательный пост, который контролировал движение кораблей в акватории, а затем японцев выбили части Красной Армии. Между прочим, в 1985 году у подножия сопки был найден штык-нож от японской винтовки – его вымыло из грунта ливнем.

Есть и другая легенда. С южной стороны сопки стоит огромный камень. Поговаривали, что этим валуном были придавлены мальчик, девочка и собака. На камне виднелись следы - полустёртые буквы, написанные красной краской, но что написано – уже не прочесть. Этот громадный камень там и по сию пору! При строительстве гаражей его пробовали отбуксировать трактором, но он не поддался. Пробовали развести снизу костёр – авось расколется, но нет! Стоит себе и стоит, как монолит.

С вершины сопки Змеинка прекрасно просматриваются пролив Босфор-Восточный, бухта Диомид, мыс Чуркина. Садись – и наблюдай суету города-порта во всей красе: как скользят буксиры, как заходят корабли… Мальчишками мы видели в Босфоре кита, что-то кричали, махали руками, а он, грациозный и важный, выпускал вверх фонтанчик воды. Восторга было - не описать! Но даже этот восторг мерк перед тем, как заходили в порт китобои. Уже от острова Скрыплёва флотилия выстраивалась в колонну: впереди шла плавбаза, а следом в кильватер один к другому по корме правого и левого борта - китобои. Флаги, торжественно-неторопливый ход… Это незабываемо. Вечером после прихода китобоев гудели рестораны во всём городе.

Автор: Анатолий НАДЕИН