Детства милые мгновенья…

Во Владивосток родители привезли меня в 1951 году. Из Ленинграда. Мне было пять лет. Мой отец Кирилл Шебеко - тогда молодой художник-живописец, выпускник Ленинградской академии художеств; моя мама Людмила Шебеко - выпускница Ленинградского областного учительского института.

Это потом, прожив более полувека в родном и любимом для них городе, они станут: отец – почётным гражданином Владивостока, заслуженным деятелем искусств РСФСР, председателем Приморского отделения Союза художников СССР, профессором, зав. кафедрой живописи и рисунка Дальневосточной академии искусств, член-корреспондентом Российской академии художеств, награждённым Золотой медалью; мама – учителем географии, проработавшей много лет в школе № 13, отличником народного просвещения, депутатом районного совета, руководителем школы передового опыта.

А я, их старшая дочь, вспоминаю Владивосток моего послевоенного детства.

Обещанной квартиры мои родители, как молодые специалисты, не получили. Сначала наша семья ютилась на частной квартире в районе Корейской слободы, а затем нам выделили комнату прямо в художественном училище, где преподавал живопись и рисунок мой отец.

Это старейшее учебное заведение Владивостока находилось напротив здания пригородного железнодорожного вокзала, которого уже давно нет. Нет и самого здания художественного училища. На его месте сейчас находятся Приморгражданпроект и магазин «Домотехника».

Я помню, как выглядывала из окна нашей комнаты и ждала, когда же придёт молочница, у которой мы покупали молоко. А оно тогда стоило 28 копеек за литр летом и 36 копеек - зимой.

Спустя год мама от школы № 13 получила комнату с печным отоплением в квартире № 5 дома № 17 на улице Бестужева. Этого дома тоже уже нет. В восемнадцатиметровой комнате мы жили впятером: я, мои родители, младшая сестра и бабушка. Удивительное было время: при такой тесноте и неустроенности быта мои родители ещё и принимали гостей! Чаще всего это были молодые художники: Кушнарёв, Телешев, Рыбачук, Мазуренко. Нас, детей, отправляли спать к соседям, а взрослые засиживались допоздна…

В то время у отца не было своей мастерской, и в этой же комнате он писал картины, которыми были увешаны стены.

Сжимающие сердце детства милые мгновенья! Среди них - запахи масляных красок, скипидара, натянутого на подрамник холста; запах моря, на берегу которого мы ловили маленьких крабиков и собирали ракушки; это и долгожданное лакомство на полдник в детском саду - кусок серого хлеба с повидлом и сладкий чай из зелёного эмалированного чайника. У младшей сестры была хроническая ангина, врач порекомендовал ей полоскание горла морской водой, и мама отправляла меня, как старшую, с бидоном «на бухту». Да, тогда море было ещё чистое и водой, зачерпнутой в бухте Фёдорова, можно было горло полоскать.

И ещё одна характерная черта того времени. Когда мои родители купили телевизор «Луч» с маленьким экраном, это была такая редкость, а для многих - непозволительная роскошь. Так вот, по вечерам наша комната набивалась соседями, чтобы посмотреть телевизионные передачи, которые начинались в 19 часов. А когда мне исполнилось 9 лет, сбылась моя мечта: с большим трудом родители купили мне пианино, и мы еле-еле втиснули его в ту же восемнадцатиметровую комнату. Это был большой чёрный инструмент ленинградской фабрики «Красный Октябрь».

Выдержав конкурс, я поступила в единственную на весь город музыкальную школу. Сейчас это школа искусств № 1 им. С. Прокофьева. Она находится там же, на улице Уборевича, рядом с ГУМом. Ездила я в школу на трамвае самостоятельно. Мама мне давала 6 копеек: три копейки – туда, три – обратно. Мой путь пешком проходил мимо кинотеатра «Уссури» и ГУМа. Помню ярко освещённые новогодние витрины с движущимися сказочными фигурами. А рядом с входом в кинотеатр были стеклянные витрины, где помещались чёрно-белые фотографии с кадрами из кинофильмов. Обычно люди останавливались и рассматривали их. На них ослепительно красивые и молодые Лолита Торрес, Людмила Целиковская, Любовь Орлова, Лидия Смирнова, Людмила Гурченко…

Директором музыкальной школы была Надежда Головня, а я училась у Светланы Романовской, ныне заслуженного работника культуры. С моей любимой учительницей музыки мы дружим по сей день.

В то время (50-60-е годы прошлого века) люди особенно тянулись к искусству. Никогда не забуду такой случай. Мы жили в коммунальной квартире на Бестужева, и только у нас было пианино. Как-то я прилежно учила на инструменте домашнее задание, а потом вышла в коридор. Вдруг дверь соседской комнаты открывается: «Девочка, это ты сейчас играла на пианино? Сыграй ещё раз, а мы через стенку послушаем!». Это была гостья наших соседей. Нетрудно представить, как я тогда играла, будучи ученицей младшего класса музыкальной школы.

Моё детство прошло на улице Бестужева, а в первый класс я пошла в школу № 13. Тогда она ещё была женской: мальчики и девочки учились отдельно. Сохранилась моя тетрадь, подписанная перьевой ручкой: «Ученицы 1 Б класса 13-й средней женской школы Шебеко Лили». Это был 1953 год. Директором была Руфина Рахова, а моей первой учительницей – Тамара Головакина.

Когда наконец в 1958 году наша семья переехала в 2-комнатную квартиру на улице Ленинской (ныне Светланская), я стала учиться в 28-й школе. Улица Ленинская, 105, кв. 16 – таков наш новый адрес. Здания цирка тогда ещё рядом с нашим домом не было, в подъезде жили известные владивостокцы: на одной лестничной площадке, справа от нас - знаменитый гарпунёр (китобойной флотилии «Советская Россия»), Герой Социалистического Труда Г. Коновалов с семьёй, слева - артисты ТЮЗа Крылов и Раевская. С их дочерью Наташей я училась в одном классе. Помню, как по вечерам, когда её родители были заняты в спектакле, я приходила к ней и мы самостоятельно разучивали на пианино в четыре руки популярный в то время вальс Арама Хачатуряна к драме Лермонтова «Маскарад». В нашем подъезде жил артист театра имени Горького Колесников с семьёй, а на втором этаже – педагоги-музыканты Н. Е. Головня и А. И. Шинкаренко.

Напротив нашего дома, через дорогу, располагался судоремонтный завод, а из окон квартиры был виден док. Интересно было наблюдать, как он заполнялся водой, как входили суда для ремонта. Рано утром мимо нашего дома шла большая толпа трудового народа на Дальзавод. А какие красивые закаты солнца мы наблюдали, стоя на балконе!

Родители постоянно водили нас с сестрой на спектакли в ТЮЗ и театр им. Горького, который в то время располагался в здании теперешней филармонии. Мы знали и любили наших артистов: Козелла, Шальникова, Побегалова, Шитикову, Мялка, Айзенберг… А с дочерью артиста Андрея Присяжнюка Ириной я тоже училась в одном классе.

И ещё одно мгновенье детства. Помню, на защиту дипломов в художественном училище, где до открытия Дальневосточного института искусств преподавал мой отец, мы каждый год ходили всей семьёй. Это был праздник! Я переживала за дипломников, особенно если это были студенты отца, была согласна или не согласна с оценками государственной экзаменационной комиссии. Всплывает в памяти дипломная работа студента Козелла, сына знаменитого артиста Михаила Козелла (он снялся в роли католического священника в многосерийном фильме «Семнадцать мгновений весны»). Она была посвящена революционной теме, а он учился у моего отца.

После «защиты» (как мы тогда говорили) всегда устраивался праздничный обед в нашей теперь уже просторной 3-комнатной квартире № 21 в доме № 66 на Океанском проспекте. Напротив, через дорогу, стояла небольшая деревянная церковь, разрушенная позже. К нам часто захаживал знаменитый приморский художник Иван Рыбачук. Его с моим отцом связывала долгая творческая дружба.

Владивосток моего детства… Я надолго уезжала, видела много городов, но вернулась и долго ещё буду жить в этом городе.

Автор: Лилия КУРАКИНА