Отражение плоти и выражение духа

В прошлом году Старый Войт с Миллионки – так себя называет художник Владимир Старовойтов - показал нам «Разрезанный гранат» - натюрморты, а нынче представил на суд зрителей ровно 60 портретов – 29 живописных и 31 графический. Случай в выставочной жизни В

25 апр. 2008 Электронная версия газеты "Владивосток" №2329 от 25 апр. 2008
e634ce46048c87c3b829589cf541efa2.jpg

В прошлом году Старый Войт с Миллионки – так себя называет художник Владимир Старовойтов - показал нам «Разрезанный гранат» - натюрморты, а нынче представил на суд зрителей ровно 60 портретов – 29 живописных и 31 графический. Случай в выставочной жизни Владивостока почти небывалый!

Выставка завершена, книга отзывов заполнена восхищёнными отзывами, и наконец-то можно спокойно поговорить с автором. Оглянуться, так сказать, подвести итоги…

- Что лежит в основе твоего интереса к портрету?

– Существует древнейшая легенда о первом портрете: один покрытый шерстью обезьян влюбился в маленькую изящную обезьянку, взял палку и обвёл контур тени возлюбленной на песке, так родился первый художник и первый портрет. Потом уж они вместе любовались цветами, восходами, закатами и парусниками на горизонте.

Вот и я, когда-то в юности впервые взявши в руки карандаш, сразу начал рисовать своих подружек и друзей – однокашников по биофаку ДВГУ.

Портрет всегда был для меня самым главным и привлекательным жанром. Я думаю, так на мне сказалась его объективная роль, его первенство в мировом искусстве. На портрете основана вся историческая, вся жанровая живопись. Дюрер, Гольбейн, Веласкес, Рубенс, Рембрандт, Энгр, Делакруа, Ван-Гог прежде всего были потрясающими портретистами, для них важнее всего человек. А как тонко постигли искусство портрета российские художники! Рокотов, Боровиковский, Левицкий - эти имена известны всем со школьных времён, как в дальнейшем имена Брюллова, Кипренского, Репина, Серова…

Вот и мне хотелось подключиться к великому процессу одухотворения плоти. Это же чудо, когда на листе бумаги несколькими движениями руки, карандаша, кисти создаётся живой образ человека!

Недавно разговорились мы с господином Камохара, генеральным консулом Японии во Владивостоке, и он, чтобы подчеркнуть буддийский взгляд на искусство, сказал: тот, кто не знаком с учением просветлённого Будды, рисует человека, кто знаком с ним, рисует цветок, а кто глубоко постиг учение - рисует камень. Я засмеялся и сказал: «Камохара-сан, я не буддист, я православный, и я повторю мысль Христа: человек не часть Вселенной, он сам Вселенная». При этом надо сказать, что буддист сидел в моей мастерской - позировал с котом на коленях и поблёскивал золотой оправой очков.

- Почему же на выставках сегодня так редко можно увидеть портреты?

- Это тенденция дня сегодняшнего. А когда-то портрет чуть ли не преобладал в выставочных залах! Первейшим портретистом, конечно, был и остаётся Иван Рыбачук. Степана Арефина знают как мастера натюрморта и театрального художника, а он был ещё и потрясающий рисовальщик и портретист.

Ну а сейчас портрет как-то потеснился, дал место пейзажику, закатику, восходику - милым картинкам родной природы - это в салоне, а в постмодерне превратился в пародию. Там живому и непосредственному портрету вообще не место, всё занято тотальной насмешкой, иронией.

Мне показалось забавным совпадение двух выставок во времени и пространстве. Моя открылась 2 апреля на Алеутской, 14а, а выставка московских постмодернистов – 3 апреля через дорогу - в музее. У них муляжи и перепевы давно набивших оскомину мотивов. У меня – живые портреты людей, которых я знаю. Это хорошо! Зритель почувствует разницу.

И я знаю точно, портрет возродится …

Пока живы люди, пока живы художники, и портрет не умрёт. И я жажду рисовать людей! Помните, как говорил Ван-Гог? «Я предпочитаю писать глаза людей, а не окна и купола соборов». А Винсент – это тот художник, которого я полюбил с юности и которому всегда хотел подражать.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ