Год семьи. Дети и деньги

Сердобольные люди сейчас искренне радуются, ведь в наших земляках вновь проснулась извечная российская жалость – детей, заполонивших государственные учреждения, опять берут в семьи. Чиновничьи реляции вдохновляют – в 2007 году в крае родилось на 1208 малышей больше, чем в предыдущем (что, естественно, связывается с материнским капиталом); 656 обездоленных ребятишек обрели новые семьи, в связи с чем закрыто три детских дома; зарегистрировано 373 кандидата на усыновление и опекунство; зарплата приёмных родителей составляет от 6,2 до 12 тысяч рублей. Последние постановления, принятые на государственном и местном уровнях, действительно радуют. Однако, если не доверять слепо цифрам и посмотреть на ситуацию трезво, всё выглядит не так уж радужно.

Проблему, которая возникла с перестройкой и которая мучила страну много лет, невозможно решить в короткие сроки. Это как болезнь – врачи говорят, что долго болевшего человека за неделю не вылечишь. Так и здесь. Наш народ, особенно в отдалённых деревнях, где давно нет никакой работы, в большей своей части деградировал. Не надо стыдливо закрывать на это глаза и делать вид, что ничего страшного не произошло. На самом деле мы потеряли целое поколение, превратившееся в алкоголиков и бездельников. Они лишены многих человеческих чувств, в том числе самого главного – родительской любви. Рожают и бросают, причём одного за другим. Пусть в 2007 году забрали 656 детей, скоро на их место придут новые.

Сегодня хотелось бы лишь на одном примере показать, что происходит с приморской семьёй.

Надеждинский район, село Ключевое. С ведущим специалистом по охране прав детства Светланой Викуловой заходим в разрушающийся дом. Когда-то здесь располагался детский сад, потом его передали многодетной семье Гаврилович. Казалось, живи и радуйся, воспитывай шестерых ребятишек – места всем хватит. Однако в нос ударил спёртый воздух, одна из дверей завешена одеялом. Отодвинув его в сторону, видим утрамбованную землю (деревянный пол на дрова извели?), вместо стекла в окне плёнка. За другим одеялом-дверью – в пустой комнате кровать, на которой спят двое. Между прочим, уже почти полдень. Парень приподнимает голову: «Не, я не Гаврилович, и она тоже не Гаврилович». В этой развалюхе везде бутылки, впрочем, вокруг дома их тоже предостаточно. Полнейшая разруха. А ведь, как говорит Светлана Александровна, детский сад был в своё время хороший, красивый. Теперь же его называют приютом бомжей.

Через некоторое время, исколесив Ключевое, видим на улице двух алкоголичек. Да вот же она, Лилия, которую мы ищем. С ней сестра Дуся. На вид этим женщинам далеко за 50, на самом деле многодетной мамочке всего 31 год. Неряшливая одежда, испитые лица. «Лиля, ты на суд завтра придёшь?» - спрашивает Викулова. В ответ равнодушное: «Нет». «А что с ребёнком делать?» - уже в спину удаляющейся женщине кричит Светлана Александровна. Лиля через плечо агрессивно бросает: «Вам надо, вы и думайте». Разговор идёт о седьмом ребёнке, родительских прав на которого тоже надо бы лишить эту машину по производству детей. Вот только решить этот вопрос очень непросто. Создаётся впечатление (не только по данному случаю, а в целом по краю), что ретивый народ на местах не то взял под козырёк, исполняя пожелание губернатора о закрытии детдомов, не то и в самом деле получил указание свести до минимума официальное число обездоленных. Иначе трудно понять, почему в Надеждинском районном суде в конце декабря не было положительного решения по исковому заявлению от 12.Х.07 г. органов опеки и попечительства по лишению так называемой матери родительских прав. В этом заявлении чётко написано: «Ответчица злостно уклоняется от выполнения своих родительских обязанностей по воспитанию и содержанию ребёнка, не заботится о нравственном, умственном, физическом, психическом развитии сына, злоупотребляет спиртными напитками, в быту характеризуется отрицательно, нигде не работает, ведёт аморальный образ жизни». С 2004 года эта семья состоит на учёте как неблагополучная, в 2005-м шестеро детей были изъяты. По поводу же седьмого ребёнка, родившегося в 2006 году, суд никак не примет решение: «А вдруг мать изменилась в лучшую сторону?». Куда уж лучше, если мальчик сейчас живёт на птичьих правах в приёмной семье и совершенно не интересует родную мамочку. Кстати, это уже стало нормой – рожают одни, а воспитывают другие.

Говорят, что в развалившихся деревнях, где нет никакой работы, люди оказались в безнадёжной ситуации, что не все сильны духом и их нужно пожалеть. Объясните, ради бога, за что жалеть? За то, что продолжают размножаться и не думают о будущем своих малышей, за то, что пальцем не пошевелят, чтобы навести порядок в доме и засадить огород? Зачем им дети? Во-первых, чтобы через несколько лет получить материнский капитал. Во-вторых, какие-никакие, но детские пособия существуют, на бутылку хватит. В-третьих, условно осуждённые прикрываются ребёнком, чтобы не отправиться на зону.

Теперь несколько слов о возросшей активности наших земляков, об их стремлении взять чужого ребёнка. С одной стороны, в ноги этим людям надо поклониться. С другой – возникают некоторые сомнения (естественно, по поводу не всех). До того, как по решению губернатора стали выплачивать на содержание детей приличные суммы, ажиотажа не наблюдалось. Могут сказать: без денег ребёнка не поднять. Однако те, кто действительно хотел помочь детям, брали их и пять, и десять лет назад. Семьи Бардело, Стекольщиковых и другие забирали из государственных учреждений больных ребятишек, не прося никакой помощи, рассчитывая только на собственные силы. Они подняли на ноги уже много наших маленьких земляков. Нынче деньги стали стимулом. А вдруг их перестанут выплачивать? В прошлые годы даже небольшая задержка выплат опекунам вызывала шквал телефонных звонков в редакцию – мол, безобразие, кинуло нас государство. Где гарантии, что в ближайшее время, когда произойдёт новый рост цен на всё, новоиспечённым родителям не покажутся недостаточными нынешние суммы?

На местах специалисты, убедительно прося не называть их фамилии в газете, рассказывают о том, что люди откровенно заявляют – работы нет, так хоть детей на воспитание возьмём. Как им отказать, если все документы в порядке? Любовь же – понятие эфемерное. Ну а те, кого давно пора лишить родительских прав, приносят в суды положительные характеристики, которые получают, устроившись временно на работу. Судьи делают вид, что верят этим бумагам. Создаётся впечатление, что просто не хотят картинку портить – мол, ситуация значительно улучшилась.

Безусловно, всё, что делается для детей в последнее время, особенно в Приморском крае, вызывает уважение. Ни в одном регионе не платят столько приёмным родителям, нигде не поставлена задача ликвидировать детские дома и подарить каждому несчастному ребёнку семью. Только нужно ясно понимать – наскоком эту проблему не решить. Ради красивых показателей нельзя раздавать детей людям, которые будут относиться к своим воспитанникам лишь как к источнику денег. Категорически нельзя оставлять малышей жить с матерями-алкоголичками. Но главное – бесполезно ставить столь глобальную задачу до тех пор, пока деревня будет стоять на коленях и людям негде будет работать. В Приморье телегу поставили впереди коня. На местах же люди, ответственные за детство, ретиво взяли под козырёк – мол, быстренько исполним. Раздать детей – не самая большая проблема. Не пришлось бы только через несколько лет восстанавливать детдома, как сейчас детские сады.

Автор: Галина Кушнарева Михайловна