За далеким мхом. Долгая дорога по самым дальним нашим островам

Как обычно представляют себе ботаника? С гербарием и лупой? Для некоторых ученых на Дальнем Востоке сюда стоит прибавить минимум 100-литровый рюкзак и резиновые сапоги, потому что полевой сезон - это не шутки. Вместе с ботаниками из Биолого-почвенного института ДВО РАН это «научное» оборудование (и кучу другого) протащил в экспедиции по Южным Курилам корреспондент «В».

2 августа, Итуруп, город Курильск. Такую погоду на севере называют «бус» - морось вперемежку с густым туманом. Город из двухэтажных деревянных бараков зеленого цвета; такой же барак, только обшитый пластиком, - гостиница. Из вахтовки выбираются четверо человек с огромными рюкзаками и ящиками какого-то скарба, не без проволочек поселяются в гостинице.

Даже слегка надоело озадачивать попутчиков, на вопрос: «Что же вы будете делать?» - отвечая: «Собирать мхи».

«Зачем?» - тут же удивится собеседник, и не так-то просто растолковать, что такое изучение флоры, фундаментальная наука и т. п. Обычно обходишься чем-нибудь вроде: «Чтобы знать, где что растет...».

Записываем в анкеты свои данные, цель приезда. Компания получилась пестрая - четыре человека, из четырех поколений, четыре направления работы. Вадим Бакалин, начальник экспедиции, 31 год, кандидат биологических наук, бриолог (специалист по мхам), работает в Биолого-почвенном институте ДВО РАН. Вячеслав Юрьевич Баркалов, 53 года, доктор биологии, занимается высшими растениями (травы, кустарники, деревья), ведущий научный сотрудник БПИ. Алексей Олейников, инженер Института водных экологических проблем (Хабаровск), в отряде совмещает должность рабочего с изучением млекопитающих (в основном грызунов). Наконец, ваш корреспондент совмещает ту же должность с написанием этих строк.

Как ни странно, ни разу не спросили: «А на чьи деньги?». Ответить было бы проще: в этом году Вадим выиграл грант на проведение исследований, предоставленный Национальным географическим обществом США (NGS).

На Итурупе собирались быть только проездом, главная цель путешествия - остров Уруп, третий по величине из Курил, почти необитаемый. Там никогда не было постоянных поселений, и о многом в его природе наука, как говорится, молчит. Корреспондент «В» предвкушал встречу с урупской экзотикой - огромные валуны, гейзеры, трещины в скалах, истекающие серной кислотой...

Но все очевиднее становилось, какой бардак творится на островах с транспортом. Даже на Итуруп отряд еле прорвался с Сахалина - все пароходные места распроданы на две недели вперед, коренные курильцы не могли добраться домой, мы чудом попали на самолет. Что уж говорить про необитаемый остров? Золотодобытчики, работающие на Урупе, обещали подвезти нас туда на самоходной барже, но ее почему-то не выпускают из порта. Пробовали арендовать малый рыболовный сейнер, но, как нам объяснили товарищи, командующие тут промыслом, день простоя МРСки во время путины - это такая куча денег, которую не потянет никакое географическое общество.

- Ладно, - сказали мы товарищу, - не нужно нам целого дня, отвезите хоть на север Итурупа (он тоже почти необитаем), это лишь несколько часов.

- Так, - видимо, в шутку скомандовал товарищ, - завезти их на север и забыть. Потом кости вывезем...

Увы, Уруп оказался недоступен. Приходится срочно менять маршрут, работаем по запасному плану: Итуруп, хребет Богатырь, вулкан Стокап - две недели. А потом видно будет.

...20 лет назад и вездеходная. Когда-то в этих горах стояла база географов, которую еще до перестройки успели бросить, к ней-то и должна вести дорога. Но с тех пор покинутый в глуши проселок успел отбиться от рук, одичать. Вступил в свои права страх и ужас этих островов - бамбучник.

Описать это растение приморцу довольно трудно. Стебли толщиной с палец, высотой метра два и растет сплошной стеной, проглатывая старые дороги. Представьте, что продираетесь через лес алюминиевых удочек - наверное, ощущение будет похожее. Собственно, никакой дороги не видно, вообще ничего не видно, кроме зеленой стены. То, что было дорогой, нащупываешь только ногами.

От пограничной части двигаемся к хребту. Похоже, у воинов учения, где-то неподалеку гремят взрывы и выстрелы, как бы не вылезти невзначай на полигон... Алексей делает самую тяжкую работу – «причесывает» бамбуки, т. е. идет первым, наклоняя стебли в нужную сторону, двигаться за ним гораздо легче. Каждые метров 30 заросли расступаются и дорога превращается в несколько метров болотистой лужи. Так и идем: бамбук - лужа, бамбук - лужа.

Вадим ведет отряд по карте и GPS (спутниковому навигатору). Он вырос в Мурманской области, работал в Полярно-Альпийском ботаническом саду. На Курилах работает третий год, а еще были Корякия, Камчатка...

Начинается подъем. Вместо ровной желтой дороги, так хорошо трассировавшейся с самолета, оказался глубокий желоб вроде русла сухой реки, заваленный серыми валунами. Бамбучник отступает на обочины, зато временами среди камней встает ольховый стланик - тоже невеликое удовольствие.

Кругом все больше медвежьих следов. Косолапые на Итурупе хоть и небольшие (как все островные популяции), зато живут привольно. Вячеслав Баркалов на ходу постукивает о камни железной копалкой для растений - медведь не любит металлического звона.

Дорога лезет все выше, поднимается на хребет, теперь пойдем по седловинам в сторону Стокапа. За весь день ни одного ручья. На ночлеге спасает оригинальный способ: в сыром склоне прорезаем две наклонные борозды и на их пересечении втыкаем копалку - с нее в миску по каплям стекает влага.

Впервые за время подъема тучи сошли с гор и над лагерем - крупные звезды. Справа их не видно, просто темнота, это - конус Стокапа. Мы пятый день в пути, высота 1400 метров, до кратера совсем немного. Журчит ручей, вытекая из снежника, - плоская снежная шапка лежит в распадке, рядом растут желтые цветы.

- И вот, - рассказывает Вячеслав, стоя над костром, - каждый день у нас на базе играл приемник, и на его голос стал прилетать большой хищник, подорлик, что ли, вот такой, красивый. Нам так нравилось, прямо на руки садился! Хотели уж его с собой взять, но побоялись: нам на лодке сплавляться, а у него когти, проткнет еще...

За плечами у Вячеслава Юрьевича 32 полевых сезона, Коряцкое нагорье, Амур, но больше всего - Курилы. Он успел посетить все крупные острова, кроме Шикотана, насмотрелся всевозможных случаев из полевой жизни, его рассказов хватило на все путешествие.

На следующий день, оставив весь груз в лагере, группа поднимается в кратер. Только корреспондент «В» остался на стоянке дежурным.

По соседнему склону параллельно троим ученым бредут двое медведей. Что зверям тут делать? Никакой растительности на этой высоте толком нет, есть им нечего, гуляют, что ли?

На следующий день начинаем спуск. Позади долгий путь по хребту: развалины геологической базы, снежники, альпийские поляны, ольховый «чепыжник», в котором порой приходится лезть на карачках или тащить за собой рюкзак волоком; под конец - рыхлые осыпи по склонам.

Но с утра видно, что день для спуска не очень. На горах висит облако, то есть опять тот же бус, только еще гуще, чем внизу. Порой просто обычный дождь.

- Если только немного прояснится, - говорит Вадим за завтраком, - начнем спускаться.

Меню не шибко разнообразное: утром гречка с тушенкой, вечером макароны с тушенкой. Скоро, правда, оно хочешь не хочешь, а изменится, сегодня съедаем последнюю банку, останутся просто макароны...

Кажется, стало светлее, начинаем двигаться вперед и вниз. Слезаем с хребта не с пустыми руками.

- У туриста рюкзак с каждым днем становится легче, - говорил Вадим еще внизу, - а у нас, наоборот, все больше и больше образцов.

У него в рюкзаке с каждым днем добавляются образцы мхов, собранных в бумажные конверты, у Вячеслава - гербарий - толстая пачка газетных листов (в том числе немало из «В») , между которыми сушатся собранные растения. Алексей каждую ночь ставит ловушки, отмеряет и взвешивает пойманных мышей и полевок. Работа идет полным ходом.

Выходим на серую рыхлую осыпь. Идем сначала чуть вверх, до ручья, и по его руслу собираемся спуститься. Но облака решают по-своему.

Слышны диалоги вроде:

- Куда мы идем?
- Туда...

Или:

- Долго еще подниматься?
- Не знаю.
- Вот и я не знаю...

Наконец решаем, что пора сворачивать вниз. Какие-то осыпи, опять проклятый бамбук, каменная береза, русло сухого ручья, обрывы, которые приходится обходить по густым зарослям. Через несколько часов оказываемся в каком-то глубоком желобе, пережившем, похоже, страшный камнепад - весь загроможден колоссальными глыбами, многие из которых куда выше человека, между ними сочится грязноватая вода. Что это еще за место? (Как потом выяснили - вулканический разлом).

Лезем по желобу вниз, спуск ужасно пологий, высоту теряем плохо, но все-таки природа становится более «земной», мы постепенно покидаем горы. Через пару часов вдруг чудо: казавшаяся уже вечной облачная дымка расходится в одно мгновение, и впереди открывается прекрасная узкая долина, кроны густого леса, а где-то вдали - море, Охотское море! Туда, на побережье, мы и движемся. Обернувшись, понимаешь, что это не дымка расступилась, а ты вышел наконец из облака.

Долина, может, и выглядит красиво, но вблизи не лучше и не легче того, что в облаках. Кое-как находим место для ночлега, потом лезем дальше. В каменном дне желоба вода местами выточила настоящие ванны, круглые, полные какой-то мути и со скользким дном. Есть еще каналы, похожие на водостоки; подходя к одному из них, Вадим кричит уже спустившемуся Алексею:

- Ты тут как прошел?
- Напрямую.
- То есть?
- Съезжаешь и ногами об березу тормозишь...

Лехе, видимо, такое не впервой, его полевой опыт даже пугает. В этом году он пять месяцев в поле - родился в Бикине, с детства знаком с глушью.

Уже под вечер мы с Вячеславом Юрьевичем во время очередной передышки стали прислушиваться к какому-то странному шуму.

- Слышишь, как море шумит? - говорит он.
- Да, только что-то слишком монотонно.
- Может быть, это дождь? Идет стеной где-то по бамбучнику, движется сюда.

Ну, нет! Еще только дождя не хватало на наши согнутые спины. С нетерпением бреду на шум узнать, что же это. Все оказывается куда приятнее: наш желоб утыкается в реку, и на ней, выше по течению, шумит водопад. Идти по реке в резиновых сапогах куда легче, чем по разлому. Спугнув своим измученным видом небольшого мишку, добираемся к устью. Вот оно, море!

В начинающихся сумерках, обалдевший, смотрю на хребет позади - еще вчера мы были там.

Охотское побережье, залив Одесский. Какая-то рыбацкая изба. Все полки и лавки вокруг печки заполнены конвертами с мхом. Его обязательно нужно просушить, мокрый он весит слишком много.

По надписям на стенах понятно, кто здесь жил: «Путина-2006!» и каково тут жилось: «Мужики, валите отсюда, здесь ловить не х..!». И т. п.

Вечером к избе с грохотом подъезжает вездеход - военный гусеничный транспортер, с которого сняли большую часть брони. На нем - местные стражи порядка: милиция, лесники, рыбинспектор. Оказывается, нам придется потесниться - у ребят выезд, и они будут ночевать вместе с нами.

Между тем инспектора начинают готовить ужин.

- Мужики, мы вам все равно спать не дадим, садитесь с нами. Не стесняйтесь, давайте так: у нас все общее, кроме оружия.

Опасно делать такие заявления путешественникам, у которых давно кончилась тушенка и которые сидят на супе из не пойми чего. Но за язык никто не тянул!

Через несколько дней, когда обеим командам пора было продолжать путь, инспектора перевезли нас на своем «звездолете» через болотистую речку, на переправу через которую мы убили бы целый день. Расстались на океанской стороне, где речка Йодная впадает в Тихий океан. Дальше пойдем вдоль моря до того места, откуда когда-то стартовали. На следующей стоянке под вечер разревелся медведь. А мы соорудили костер из здоровенных бревен и легли спать.

Уже стемнело, когда «Игорь Фархутдинов» причалил в Малокурильске. Мы лишь немного успели посмотреть на скалы шикотанского побережья, потом спустилась ночь. Конечно, довольны, что успели на пароход, что (а здесь такое бывает) нас не увезли вместо Шикотана куда-нибудь в Холмск. С Итурупа везем небольшую научную радость: Вячеслав Баркалов нашел у залива Доброе начало рощу ели Глена. Это растение на острове искали 40 лет.

Одно плохо: куда идти среди ночи? Есть ли тут гостиница? Где хоть палатку разбить в крайнем случае?

И вдруг удача: встречаем группу из Тихоокеанского института географии, земляки! Оказывается, в Малом есть база географов, нас обещают разместить.

Долго, правда, мы на базе не засиделись. Пора выбираться в маршрут.

По сравнению с Итурупом Шикотан кажется просто санаторием - пройти и даже проехать на мотоцикле можно почти везде. С улыбкой топчешь тридцатисантиметровые бамбучки. Топографические названия давал какой-то поэтичный товарищ: бухты Звездная и Дельфин, мыс Край света, острова Грига, Айвазовского и Девятый вал...

Небольшой Шикотан оказался неожиданно щедр на научные новинки: Вадим Бакалин нашел растение из группы антоцеротовых, раньше их с острова не привозили. Это примерно то же самое, как открыть на Шикотане хвойные растения или цветковые; антоцероты - очень древний отдел. Вообще здесь нам попадалось много реликтовых растений. Вячеслав Баркалов нашел вид зверобоя, похоже, вообще неизвестный для науки.

А вот корреспондент «В» нашел себе разве что приключения. Придя в поселок Крабозаводск за продуктами, повстречал двух очень нетрезвых путинщиков из Находки. Пока я пил с земляками любезно предоставленное ими пиво, они, прозрачно намекая друг другу, решали, грабить меня или не грабить. Мнения разделились, и корреспонденту удалось удрать.

Эх, Находка, Находка! А все-таки стоило ли ехать восточнее Японии, чтобы повстречаться со своей собственной приморской шпаной!

Вообще путинщики показались нам очень печальным зрелищем. Еще на Итурупе, когда начальник лесхоза подвозил нас в последний день до порта, мы проезжали рабочие общежития.

- Вот, - говорил он, - отсюда вчера нескольких «упаковали» на пять лет.

Палатки советовал ставить подальше от общаг.

Другой знакомый на наше предложение оставить перед маршрутом часть вещей в его общежитской комнате сказал:

- Если есть, что красть, оставляйте.

По обочине ковыляли нетрезвые кавалеры с еще менее трезвыми дамами...

Кажется, только что ты лез по вулканическому разлому и думал, что это никогда не кончится. Но кончилось все очень быстро. И не только разлом. Очень скоро закончилась дорога по двум островам - все за 40 дней. Кое-как пролезли на «Марину Цветаеву» с картонными коробками образцов в придачу к родным 100-литровым рюкзакам. Пока пароход грузился на Кунашире, бегали по палубе, пытаясь поймать мобильную связь (на Шикотане ее до сих пор нет), позвонить домой.

Вадим увез с собой во Владивосток больше 1500 конвертиков с мхами, Вячеслав - тысячу растений, Алексей - промеры с 177 грызунами. Пишущий эти строки - 567 фотографий.

- Конечно, - отвечает Вадим, - жалко, что на Уруп не попали, а на Итурупе и Шикотане все удалось.

На Сахалине уже почти осень, начинают окрашиваться деревья. Но во Владивостоке еще почти лето. Мои спутники, правда, в городе не засидятся: Вадиму Бакалину через несколько дней ехать на гору Снежную (юг Сихотэ-Алиня), Вячеславу Баркалову - в Ханкайский заповедник, Алексею Олейникову - в Ботчинский (Хабаровский край). Такая уж полевая жизнь.

Автор: Александр Великанов