Сергей Бодров посадил Чингисхана в клетку. И возвеличил Шмаковку

Сергей Бодров-старший известен зрителю по фильмам «Давай сделаем это по-быстрому», «Медвежий поцелуй», «Кавказский пленник». Знаменитый режиссер посетил «Меридианы Тихого», здесь он представил фильм «Монгол» о жизни и формировании личности хана Тимуджина (более известного нам как Чингисхан). В понедельник Сергей Владимирович ответил на вопросы журналистов.

- Как вы съездили в Шмаковку?

- Я вернулся на родину, где долго не был. Жизнь моя изменилась, но Шмаковка для меня осталась родной, там я провел 12 лет. Я рос с бабушкой и дедушкой. Дедушка был полковником медицинской службы, врач, начальник шмаковского военного санатория. Бабушка - подполковник медицинской службы. Замечательная семья. Четыре ружья, четыре собаки, лодка… Мы ходили на рыбалку, охотились. Счастливое было время, сейчас я очень часто вспоминаю семью.

- Почему вы решили обратиться к истории? Тем более взяли именно этот сюжет?

- Я обычно не думаю очень долго над сюжетами. У меня сейчас такой этап в жизни, когда считаешь, а сколько картин тебе осталось сделать. Хочется делать что-то, что останется надолго. Я считаю, что это - такая картина, которая имеет шансы остаться. Тем более, во мне течет азиатская кровь.

- Почему вы взяли именно этот период его жизни?

- На мой взгляд, он самый интересный, наиболее важный. Еще Лев ТОЛСТОЙ сказал, что все важное случается с человеком в детстве. И очень многое в судьбе человека зависит от того, какое у него было детство. Для меня история - это вариант. Я рассказываю о том, что могло бы быть. И никто меня не переубедит, что было иначе. Это - право на режиссерский взгляд, на вымысел в конце концов. Есть у Чингисхана десять лет жизни, в которых он вообще неизвестно где был - историки спорят. Здесь встает вопрос источника: откуда мы черпаем информацию? Для нас очень важны исследования Льва Николаевича ГУМИЛЕВА.

- Была ли реакция монголов на картину?

- Была и очень жесткая. Это была вообще главная тема для разговоров в Монголии целую неделю. Национальный герой сидит в клетке - вы только представьте себе! В прошлом году было 800-летие монгольского государства, и шло много разговоров о том, чтобы перенести столицу Монголии - Улан-Батор на старое место, в Каракорум, потому что монголы верят, что Чингисхан вернется. И то, что первый сын - не от него, они как-то воспринимают. А вот у нас по сценарию и второй тоже не от него - это их возмущало. Раздавались протесты, что фильм нужно закрыть. Говорили, что когда выйдет фильм, китайцы отнимут у монголов пол-Монголии, потому что сын у него от китайца. Хотя сейчас все успокоилось.

- На кинофестивале представлен еще один фильм, японо-монгольский. Он так и называется: «Чингисхан»…

- Интерес к этому персонажу закономерен. Вот сейчас якуты снимают фильм, в котором утверждают, что Чингисхан - якут. И это нормально. Я не смотрел японскую картину, честно говоря, не хватает времени. Я удивляюсь, почему до сих пор никто не снял приличную картину о Чингисхане! У нас, я считаю, первый серьезный фильм об этом персонаже.

- Ваш предыдущий фильм, «Кочевник», перекликается с «Монголом». А что в планах?

- Это была просто работа: меня попросили закончить картину, начатую другой группой режиссеров. На мой взгляд, это совсем разные вещи. И тогда было сложно: все-таки не я начинал снимать, не я актеров подбирал… А о творческих планах я не люблю говорить, но меня многие спрашивают, будет ли продолжение «Монгола». Возможно, будет.

- Что было самым сложным в процессе съемок? На каком этапе вы поняли, что картина удалась?

- Я до сих пор не понял, удался фильм или нет. Его хорошо приняли во Владивостоке, но еще надо посмотреть реакцию в стране, в мире. Картина сложная. Ты едешь в Китай, пытаешься понять местную психологию, делаешь ошибки, чего-то не понимаешь. 600 человек труппы, около 150 переводчиков. Надо иметь необычайное терпение, ведь если переводчик что-то не очень точно сказал, сразу начинаются проблемы.

- Интересное решение - сделать фильм на монгольском языке…

- Для меня даже не было вопросов, на каком языке снимать. Конечно, были предложения сделать фильм на английском - тогда бы был другой бюджет. Но зритель хочет настоящего. Он уже научился отличать настоящее от искусственного.

Немонгольских актеров там было только два - японец, который играл самого Тимуджина, и китаец, сыгравший Джимуху. Они полгода занимались с преподавателями и сейчас даже могут общаться на монгольском.

- Монголия ассоциируется с шаманизмом…

- Я работал с художником из Бурятии. Он чувствует себя монголом, и именно он посоветовал мне обратиться к главному шаману Монголии и попросить разрешения на съемки. Я считаю, мы очень правильно поступили. Когда берешься за такой предмет, надо вести себя подобающе. Шаман нам потом сказал, что мы первые, кто к нему пришел. Мы снимали в бывшей империи Чингисхана - это не Монголия, а Северный Китай. По всем местам там стоят монгольские могилы.

- Еще в одном известном фильме, «Медвежий поцелуй», есть эпизоды с шаманами, танцующими у костра…

- Знаете, я рад, что вы вспомнили этот фильм. Очень женская картина, женщины вообще больше ее воспринимают. Когда я был ребенком и жил на Дальнем Востоке, в той же Шмаковке, несколько раз был на шаманской церемонии. Я запомнил, что шаман пел песню: «Мой отец был медведем». И я, ребенок, ему поверил. Верю и сейчас.

Автор: Валерия Федоренко Павловна