Мцыри Дальнего Востока, или Тайна человека, с которым встречался Пришвин

После недавних публикаций в газете «Владивосток» серии материалов, посвященных шкиперу Геку, семье Янковских - знаменитых наших первопоселенцев, так много сделавших для развития и процветания Приморья, в редакцию позвонила, а потом пришла Светлана Александровна Першина.

Она принесла альбом с уникальными снимками, некоторые из них почти столетней давности, и рассказала удивительную историю ее отца - Александра Александровича Богоявленского - егеря, охотника, руководителя ведущих оленеводческих хозяйств Приморья, друга семьи Янковских. В Безверхово (бывшем Сидими) есть переулок, названный в его честь - Ленский: в годы советской власти Александру Александровичу пришлось наполовину укоротить фамилию, слишком приметной она была для устроителей пятилеток безбожия в середине 30-х.

А Михаил Пришвин, приехавший в Приморье с сыном, журналистом Львом Михайловичем, летом 1931 года, знал Александра Александровича еще как Богоявленского и сделал его героем своего рассказа «Скверная котлетка». И не только.

«…Мы ездили в Песчаное смотреть спилку пантов, - сделал Пришвин запись 14 августа в своем путевом дальневосточном дневнике. - Но в дождь не летали насекомые, олени охотно ели подножный корм и не заходили в ловушку. Смотрели изюбрей. У них скоро (в сентябре) будет рев. …Изюбрь, как северный зверь, груб, олень - субтроп. животное, гораздо нежнее. Лица китайцев после театра только стали для меня разными, а Александр Александр. Богоявленский, зав. питомником в Песчаном, из 200 оленей в стаде каждого может узнать по лицу.

Талисман: коготь барса, при виде которого всякий, претендующий на славу охотника, говорит напр.:

- Это с задней левой ноги.

И все говорят разное. Алекс. Алекс., убивший много барсов, сказал:

- Могу сказать только, что с задней ноги, а какой задней - не могу…».

Здесь же Пришвин приводит рассказ Богоявленского о том, как тот убил барса ножом: «Под вечер вышел на коз. Увидел барсов и расстрелял все свои пять патронов. Когда подходили к дому, вероятно, один из этих стреляных барсов бросился на собаку с дерева. «Стыдно перед собакой уйти». Подошел ближе, в это время Неро (кличка немецкой овчарки. - Прим. ред.) стряхнул барса, тот прыгнул на меня и сбил с ног. Грызет плечо, а я ножом его тюкаю и ничего сделать не могу, размаха нет, наконец между ребрами весь нож, он дрогнул, я выбился наверх, он внизу, стал нож ему в рот забивать… Неро все время рвал его сзади…».

Охотника спасло то, что он был одет в куртку и штаны из толстой оленьей замши своей выделки, зверь не мог ее порвать. Истекая кровью, он добрался до сторожки, когда была уже совсем ночь, собрав последние силы, взошел на крылечко, отворил дверь, шагнул внутрь и упал в глубокий обморок. Это было вторым его спасением. Если бы Богоявленский потерял сознание на несколько минут раньше, он бы просто замерз - стоял февраль, самые морозы. Об этой истории было рассказано также в журнале «Охотник» (1929 г.).

Судьба его поберегла и подарила длинную, полную труда и приключений жизнь, которую он всю целиком посвятил организации пантового хозяйства в крае.

Александр Александрович родился в январе 1893 года в селе Медведь Новгородской губернии в семье полкового священника. Он получил хорошее домашнее образование, затем окончил первые петербургские политехнические курсы, получив специальность землемера. Работал сначала в Главном переселенческом управлении в Петрограде, потом перебрался в Омск.

- К сожалению, не могу сказать, что привело отца в Приморье, скорее всего, Гражданская война, - говорит Светлана Александровна. - Признаться, я лишь после его смерти узнала о нашей настоящей фамилии. Писала Валерию Юрьевичу Янковскому. Он много раз приезжал к отцу на Сидими в конце 60-х, когда несколько лет жил во Владивостоке, они подолгу беседовали. Я тогда была еще девчонкой.

Знаю только, что примерно с 1920-го отец работал в оленеводческой артели «Сосновые скалы», был егерем у Яна Михайловича Янковского. Артель создали на полуострове Гамова в июле 1917 года на паях - Ян Михайлович Янковский, Григорий Августович Менард, Владимир Михайлович Шевелев, Карл Федорович Филиппек. Позднее, в 1921 году, появился еще один компаньон - Симон Конрад. «Держатели акций» арендовали около двух тысяч десятин земли, перегородив полуостров сеткой длиной в две версты, от бухты Астафьева до бухты Витязь. На тот момент, как свидетельствует архивная справка, у них было около 300 пятнистых оленей (есть сведения, что пяти-шестилетние панты с лобной частью шли в те времена в Гонконге до 700 рублей золотом за пару). Построили дома, связав их телефонным кабелем друг с другом, а также со сторожками оленника, находившимися в разных точках полуострова, и с линией правительственного телеграфа «Пост».

Артель вооружила охрану парка винтовками, приобрела моторный катер, завела верховых лошадей и рабочих быков. Трудились все на совесть, невзирая на «ранги». На Рождество 1919 года Ян Михайлович Янковский скоропостижно скончался. После того, как его жена Ангелина Михайловна с дочерьми в 1922-м уехала в Корею, пай Янковского перешел губернскому земельному управлению. А в марте 1929 года артель «Сосновые скалы» была реквизирована советской властью и передана в ведение Госторга, позже в Наркомат Внешторга.

Богоявленского направили сначала на мыс Песчаный для организации оленеводческого хозяйства, а в январе 1934-го поручили организовать оленеводческий совхоз «Островной» с базой на острове Рикорда. В послужном списке Александра Александровича немало рабочих «адресов», его всегда бросали «на прорыв», зная, что справится, поставит дело самым наилучшим образом. Среди них: зверосовхоз «Путятин», который он возглавлял в военные годы, оленеводный совхоз «Майхэ» (он относился к Всесоюзному пушному синдикату). В октябре 1945 г. его направили на Сахалин для организации звероводческого хозяйства, а заодно поучиться японским приемам разведения норки. Последним местом работы стал оленесовхоз «Сидими», который после пополнения заграничными норками переименовали в зверосовхоз, а в конце 60-х назвали «Амурским».

После выхода на пенсию Александр Александрович остался жить с семьей - Анной Федоровной и детьми в Безверхово, в частном домике в переулке, который позже назовут его именем. Незадолго до смерти (он умер в 1970 году) Александр Александрович напечатал всего в нескольких экземплярах свою монографию «Оленеводческий совхоз в Сидими. 45 лет пройденного пути: с 1922 по 1967 гг.», а почти 20 лет спустя в альманахе «Приморье» вышла его повесть «Записки оленевода», рукопись которой он отдавал еще писателю Георгию Халилецкому. В этих книгах - вся жизнь Богоявленского-Ленского, которая всецело была отдана работе, вернее - любимому делу.

Дом вскоре после его смерти загадочно сгорел - не принял новых жильцов. До этого дочь случайно обнаружила там старый альбом с фотографиями, среди которых, как оказалось, есть снимки, сделанные Михаилом Пришвиным, и отцовские дневники 20 -х годов.

~~Цитата
«Стоят ясные ветренные и холодные дни… Стадо оленей одно, другое, третье. В большом стаде штук 70, среди них много рогачей и сайков. Вот один из рогачей направился к оленухе, она заметила и отошла, он за ней, она в рысь… он за ней, удаляются от стада, спускаются в падь, вот дерево, под ним густая трава, она ложится, он стоит и ревет скорее жалобно, чем грозно… И тут он дежурит долго, все стадо ушло, он будет до тех пор, пока она не встанет… В это время откуда-то со стороны из-за хребта показались рога, голова и весь черный громадный рогач… Он идет... прямо к тому дереву, где лежит оленуха. И когда он показывается, тот отступает дальше, дальше...

Между тем стадо движется в Астафьево, и по пути постоянно рогачи ухаживают и гонят своих оленух до встречи с другим, более сильным, которому обыкновенно уступают без боя…».

(Запись в путевом дневнике М. Пришвина, сделанная 18 октября 1931 г.)~~

Автор: Тамара Калиберова Николаевна