Люблю смотреть на звезды...

Владимир Нескоблинов из той породы людей, которые работают, как и живут, – вдохновенно, во всю мощь и широту натуры, на взлете. Он и сейчас, в свои 72, трудится – зам. начальника отдела по работе с недвижимостью в  Главном управлении Центрального банка России по Приморскому краю. Правда, уже скорее по необходимости – на пенсию в три с  небольшим тысячи рублей, которую ему, профессионалу высшей пробы, положило государство за более чем 40-летний строительный стаж, не проживешь. Но человек не привык плакаться в жилетку. После работы он спешит на дачу, где что-то мастерит в доме. У него золотые руки, он все умеет – слесарничать, столярничать, плотничать, вот и тепличку построил.

Вместе с женой Нелли Михайловной с удовольствием “ковыряется” на грядках,  в последнее время еще увлекся разведением роз. А вечерами любит смотреть на звездное небо, отыскивая созвездие Лиры, Кассиопею, свой зодиакальный знак Овна,  и “думать о многом и ни о чем”.

Справка «В»
Родился в 1934 г. в городе Борисоглебске Воронежской области. Окончил Хабаровский горный техникум, по специальности «промышленное и гражданское строительство», затем Дальневосточный политехнический институт. С 1957-го по 1975 г. возводил новые и реконструировал старые шахты в г. Артеме, прошел путь от мастера до управляющего  трестом «Дальшахтострой».
В 1975 г. стал  главным инженером Главвладивостокстроя, с 1988-го и в течение 10 лет был его  начальником.
Заслуженный строитель РСФСР, ветеран труда, награжден орденом Трудового Красного Знамени (1970 г.), знаком “Заслуженный изобретатель” (на его счету около 20 изобретений). Отмечен тремя медалями ВДНХ: двумя золотыми, одной серебряной – за новые технические решения на заводах стройиндустрии Приморья.
Совместно с А. Бахтеевым и Б. Котляровым написал книгу “Размах” к 35-летию Главвладивостокстроя-Приморкрайстроя (1996 г.). Женат. Имеет двоих детей и троих внуков.

Корни 

- Владимир Васильевич, таких, как вы, в народе зовут двужильными, откуда силы берутся?

- Думаю, от корней, от рода. Появился на свет в старинном городе Борисоглебске. Мама - Мария Васильевна родила семерых детей, выжили двое – старшая сестра Мария и я, у нас с ней разница в 10 лет. Отец - Василий Павлович служил в царской армии, после революции и гражданской работал молотобойцем, токарем, кузнецом.

Детство пришлось на военные годы. В первый класс пошел в 42-м, было это на станции Завитая в Амурской области, куда наш клан Шатиловых, Нескоблиновых, Железновых,  Щербаковых переселился, спасаясь от голода еще до Великой Отечественной. Мы и войну пережили, потому что друг другу помогали – это у нас в крови.

В школе к нам относились, как к взрослым, мы и взрослели быстрее. По большому счету, детства не было. Все каникулы работал, какой там пионерский лагерь: железнодорожные пути восстанавливал, щебенку таскал, чтобы было, на что тапочки и шаровары купить и в семью денег принести. Первые часы тоже приобрел на свои. Когда в частном доме жили, летом коров пас, сено косил, на огороде в 15 соток помогал управляться. При этом на танцы успевал бегать. Вальс научил танцевать Сергей Григорьевич Чискидов, школьный учитель по астрономии и рисованию, замечательный был человек, любовь к звездам тоже от него.

В выпускном классе я и двое моих друзей тянули на золотую медаль, но подвел английский – в 10-м целый год не было учителя по этому предмету. А когда отправился в Томск поступать в горный институт,  срезался на химии. Вернулся домой, год работал мотористом в паровозном депо, семья жила трудно, отец к тому времени стал инвалидом - покалечил руку.

- А как в Приморье попали?

- Учился в Хабаровске в горном техникуме, там познакомился со своей будущей женой Нелли. Вместе отправились по направлению восстанавливать и строить шахты Артема. Она тоже всю жизнь работала в строительной отрасли, несмотря на то, что в семье родились двое детей – дочь Ирина и сын Олег. Этому делу было отдано почти 20 лет жизни. В Артеме тогда сложилось целое поколение молодых специалистов: Н. Дудченко, В. Панов, Д. Латушкин, Л. Ефимиков. В это же время Большой Камень строил базу для подводных лодок и для утилизации радиоактивных отходов. Нас, молодых специалистов, туда бросили на прорыв. В Большом Камне пробыл три года, строил как раз тот комплекс, который японцы сейчас финансируют для захоронения отходов. Это было 40 лет назад. Потом кто-то умный в правительстве нашелся и сказал: хватит нам одного Северодвинска. Стройку законсервировали, и совершенно напрасно.

Орден Трудового Красного Знамени в память о тех временах.

Большой Владивосток

“Владивосток в отличие от себе подобных городов позже всех в Союзе начал плановое строительство, так как с начала 30-х годов (с даты создания военно-морского флота на Тихом океане) вплоть до 1960 г. статус города был не определен… Это военно-морская база СССР на Дальнем Востоке… или город – административный центр края. Этот период в жизни Владивостока – упущенная возможность… беда, растянутая во времени. Нашелся же позднее государственный человек, который взял на себя ответственность за решение интересов и обороны страны, и стремительное развитие города на Тихом океане. Этим человеком был Н. С. Хрущев”. (книга “Размах”, А. Бахтеев, В. Нескоблинов, Б. Котляров, 1996 г.).

- Знаковое постановление Совмина СССР от 18 января 1960 года “О развитии города Владивостока” круто изменило судьбу столицы края. Что вы сегодня можете рассказать о строительстве Большого Владивостока?

- В Главвладивостокстрой я пришел в 1975 году - главным инженером, спустя 13 лет его возглавил. При этом успел окунуться в такой размах, который сегодня и не снится. А первым начальником главка был назначен заместитель председателя Приморского совнархоза Василий Андреевич  Поликанов, человек безупречного авторитета, обаяния и потрясающей работоспособности. Тогда умели концентрировать материальные и людские ресурсы. Не прошло и месяца после принятия постановления, как к строительству было привлечено 30 союзных, республиканских и местных проектных организаций, среди них Ленгипрогор, Горстройпроект Госстроя СССР, наш Приморгражданпроект. Программа-минимум предусматривала за короткий период построить  заводы крупнопанельного строительства  общей мощностью 315 тыс. кв. м. жилой площади в год, цеха по производству железобетона производственного назначения  - 100 тысяч  кубометров, кирпичные заводы, жилье и объекты быта.

- Сейчас, правда, народ, живущий в “хрущевках”, сетует на крохотные кухни, а архитекторы - на безликость типовой застройки…

- В то время государство действительно строго регулировало нашу деятельность. Нормы и ГОСТы не давали шагнуть ни вправо,  ни влево, и жилье было не таким комфортным, как сейчас. Но в тот момент стояла одна главная задача – обеспечить людей жильем, причем бесплатным. И когда горожане переселялись в новые дома из бараков, они были счастливы.

Только в нашем главке коллектив насчитывал около 50 тысяч человек: автомобилисты, механизаторы, стройиндустрия. На объекты каждый день выходили 17 тысяч строителей. Даже в конце 90-х годов мы вводили свыше 625 тыс. кв. м. жилья в год, до полутора десятков детских садов по краю, три - пять школ, несколько поликлиник, плюс мощные сельскохозяйственные комплексы, такие как птицефабрика, свинокомплекс, комбикормовые заводы. К тому времени уже построили завод стройиндустрии в пос. Заводском, завод бетонных блоков в пос. Тереховка - все это было направлено на строительство малоэтажных зданий коттеджного типа. Построен был завод по выпуску обоев и линолеумных полов голландской технологии в  Уссурийске.

Надо сказать, что в последние годы, перед тем как все рухнуло, мы здорово раскрутились. Еще бы годика два – три, и вошли бы в силу. Причем все делалось планово.

Что касается типовых проектов, лично я всегда спорил с Москвой, почему мне выделяли на строительство кв. метра жилья 180 - 220 рублей, в то время как, скажем, в Латвии – 320.

- Увидела в вашем семейном архиве американскую газету с портретом Нескоблинова…

- О, это отдельная история. Как только открыли Владивосток, это было в 1990 году, к нам ринулись бизнесмены из капиталистического мира (мы тогда еще жили при социализме), чтобы познакомиться, понять, можно ли с нами сотрудничать. Из Сиэтла приехала большая группа деловых людей. Один из членов делегации сфотографировал меня и прислал газету, позже мы с ним встречались в Америке в середине 1990-х, я попал туда в составе делегации от нашего министерства строительства в районах  Дальнего Востока и Забайкалья. В то время мы как раз начали создавать совместные предприятия (с разрешения М. Горбачева). Правда, с американцами у нас ничего не получилось...

Пытались налаживать контакты с  Северной Кореей: им нужны были крупнопанельные дома, а нам - облицовочная плитка, которая там производилась высокого качества и в большом количестве. С Индией тоже шли переговоры. Но наиболее успешно сложились отношения с финнами. Мы подписали контракт о совместной деятельности по глубокой переработке древесины. Даже успели закупить часть оборудования. В то время у главка, который преобразовали в территориальное строительное объединение “Приморкрайстрой”, был свой Верхнеперевальненский леспромхоз. Мы построили в Дальнереченске два цеха: по выпуску  ДСП, изготовлению встроенной мебели, с плановой мощностью 1 млн. кв. метров мебели для строящегося жилья: то, что сейчас из Республики Корея приходит в разобранном виде.

На этом наш большой размах закончился, “на взлете подстрелили”, пришли другие времена: перестройка, приватизация, растаскивание собственности. Наш  главк выбросили как ненужный элемент. И мы остались ни с чем.

Мысли вслух

- Что, на ваш взгляд, происходит сегодня со строительством в “Большом Владивостоке”?

- Сейчас, по некоторым данным, в Приморье действует около двух тысяч  строительных компаний, большинство из них – во Владивостоке. Это в основном мелкие разрозненные фирмы, которые, как правило,  возглавляют люди, далекие от профессии строителя: моряки, бывшие военные, работники торговли. Я ни в коей мере не берусь судить их - они приспосабливаются к той жизни, какая есть. Вот и получается, что у нас обваливаются крыши, дома строятся, где кому вздумается и как вздумается. Проектируются магазины, банки и при этом почему-то не предусматривается стоянка для автомобилей покупателей и клиентов. А как же правила, СНиПы?  

Организующей строительной отрасли в крае нет. А без нее никак не обойтись, она необходима, как дирижер в оркестре. Тем более сейчас, когда президент Путин наконец заговорил о том, что пора восстанавливать стройиндустрию, отказываясь от неквалифицированного труда иностранных рабочих. 

Но ситуация такова, что сейчас все заводы стройиндустрии, которые мы  когда-то построили, технологически и физически устарели. В правительстве говорят: в России не хватает цемента, его сегодня везут из Болгарии, а наш Спасский завод, который я вводил в эксплуатацию в 1975 году, где люди работали сутками, чтобы запустить в срок предприятие, выпускавшее 2 млн. 400 тыс. тонн классного высокомарочного цемента, где он сегодня? Почему стоит?

Строительным специальностям тоже никто не учит. Во Владивостоке был строительный и военный техникумы, где готовили арматурщиков, бетонщиков, плотников, каменщиков, маляров-штукатуров. В свое время у главка был учебный комбинат, где люди повышали квалификацию. Существовала профессиональная преемственность поколений. Теперь этого нет.

Есть лишь разрозненные попытки организовать тендеры, конкурсы. Нужно найти разумное решение по возрождению профессии строителя и того строительного комплекса, который необходим, как выясняется, не только социалистическому, но и капиталистическому способу производства.

Почему мы так боимся произнести “государственное планирование”? Почему все сваливаем на рынок – его диктует товар. А развитие основных мощностей государства  должно вестись в плановом порядке. Америка – яркий тому пример.

- Что-то вас радует в новом облике Владивостока?

- Нравится, как реставрируют дома в исторической части города, но, увы, далеко не все. То, что сегодня творится с мансардами, которые нахлобучивают на исторические дома в самом сердце старого Владивостока, – полный беспредел. Это уродует лицо города, неужели властям все равно? Раньше был градостроительный совет, который бы не допустил ничего подобного. Где он сейчас?

- Ваше мнение по поводу элитного жилья, которое возводится в столице Приморья...

- Это отдельный вопрос, смотря что вкладывать в понятие “элитное жилье”. Я хочу сказать о другом – во Владивостоке элитного жилья уже достаточно. Сейчас важно найти решение, как быстро и качественно наладить строительство доступного жилья  для среднего класса и социально незащищенных категорий людей. Вспомним, Б. Ельцин в свое время заявлял: квадратный метр жилья  для народа не должен превышать 400 долларов, а он сейчас стоит почти в пять раз больше. 

Я изучал опыт ипотеки еще при советской власти в Германии в конце 1980-х. Приведу конкретный пример. С нашими специалистами работала молодая семейная пара - переводчик и гид, оба студенты, которые уже приобрели однокомнатную квартирку по ипотечному кредиту. Еще во время учебы с ними заключили контракт на дальнейшую работу, который является гарантом их платежеспособности, а университет выплачивал дополнительную сумму для погашения части кредита.

Какая речь может идти об ипотеки у нас, когда при средней зарплате в  7-8 тысяч рублей (согласно официальным данным) метр жилья в Приморье стоит около  двух тысяч долларов?

Эта политика государства должна в корне меняться и согласно Конституции быть социально направленной. А пока бизнесмены от строительства получают барыш в 200-300 процентов.

Личное

- Владимир Васильевич, как вы любите отдыхать?

- Дома - чтобы жить по своему расписанию и заниматься любимыми мелочами, ходить на рыбалку, путешествовать по краю. По туристической путевке нигде не был,  по работе - объехал полмира. За всю жизнь два раза отдыхал в Шмаковке и однажды - в Железноводске, поправлял здоровье.

- О чем мечтаете?

- Мне 72 года, по-хорошему, о душе надо думать. Очень хочется успеть  побывать на родине, в Борисоглебске, и на ст. Завитая, где прошли детство и  юность. Причем в Амурскую область думаю отправиться на машине, я еще за рулем.

- Что вспоминается из прошлых трудовых будней и побед?

- Многое. Как, к примеру, когда был еще инженером в главке, у министра Караваева прибавку к зарплате нашим малярам выбил.

Или какой праздник на душе был, когда запустили в Дальнереченске цех ДСП на импортном оборудовании (там на наладке работало немало иностранцев: шведы, немцы, японцы, канадцы). Это произошло 30 декабря 1979 г. Помню,  когда пошла первая партия ДСП, которая была прочнее половой рейки в три раза, и канадец Боб Нил, отвечавший за технологию, расписался на ней, слезы навернулись на глаза. Это была победа! Я позвонил в крайком, доложил и попросил, чтобы Бобу разрешили приехать в “закрытый” Владивосток - он мечтал посмотреть город. Ломакин, в то время первый секретарь крайкома, дал добро, согласовав вопрос с соответствующими органами. И я смог показать коллеге и подводную лодку, и 33–й причал, и город, который люблю всем сердцем. Правда, сейчас очень печалюсь, что он переживает далеко не лучшие времена.

- Из детей кто-то пошел по вашим стопам?

- Дочь Ирина. Она окончила ДВПИ по строительной специальности и уехала в Находку, сказав: “Папа, во Владивостоке меня твоя фамилия давит. Я хочу все сделать сама». Работала на стройке мастером. Потом перешла в управление. Не так давно получила еще одно образование – экономическое и защитила кандидатскую диссертацию, сейчас преподает.

Внучка Дашенька, дочь Ирины, студентка ДВГТУ, учится в Строительном  институте. Фамильная строительная династия продолжается.

Автор: Тамара КАЛИБЕРОВА, Юрий МАЛЬЦЕВ (фото), «Владивосток»В материале также использованы снимки из семейного архива Владимира Нескоблинова