Город XXI века: многоэтажный монстр или человеческий остров?

На минувшей неделе во Владивостоке проходила научно-практическая конференция “Региональные проблемы архитектуры и строительства на рубеже ХХI века”. Ее участниками стали не только ведущие специалисты-строители и архитекторы Приморья, соседнего Хабаровска, но и гости из Москвы - самые авторитетные специалисты, представляющие Российскую академию архитектуры и строительных наук (РААСН). Кроме вопросов сугубо технических не раз звучали и такие: каков путь развития национальной архитектуры в соотношении с интернациональной, которая унифицировала и, увы, обезличила города мира? Как вернуть природу в человеческое поселение? Как оградить архитектуру от безумной власти денег? Наконец, каким вообще будет город следующего тысячелетия?

Об этих проблемах мы беседуем с Павлом ДАВИДЕНКО, советником РААСН, зам. директора Центрального НИИ градостроительства (Москва) и Юрием БОЧАРОВЫМ, главным научным сотрудником этого института, академиком Российской академии архитектуры, профессионалом с мировым именем.

Академик Юрий БОЧАРОВ:

- Специалисты вынуждены признать: архитектура последних шестидесяти лет, увы, потерпела полное поражение, она не справилась с индустриальным домостроением. Причем речь не только о советской, но об архитектуре развитых стран мира. Беда в том, что масштаб человека не связался с индустриальным домостроением.

Что это значит? Посмотрите, например, старинные здания: масштаб его соразмерен человеку, связан с ним, ассоциируется с его формами. Дорический - один из трех основных архитектурных ордеров, созданный еще древними греками, - ассоциируется с мужским началом: мощная пластика, фаллические мотивы. Ионический ордер от женщины идет: изящество, утяжеление книзу...

А потом пошла индустриальная спешка... И пейзаж часто не подчеркивался, а подсекался, и масштаб человека исчезал. Его вообще там не стало.

В свое время встречал очень интересные социологические исследования по призывникам в армию: кого-то ведь берут в авиацию - наиболее физически крепких, кого-то во флот, кто-то годится в пехоту. И вот оказалось, есть разница в том, где парень вырос. Если в маленьком доме - он физически, нравственно гораздо более здоров, это высший класс человека. Если в большом секционном - много вопросов... В “сотах” человек становится пчелой, муравьем. Мы еще заплатим очень дорогую цену за наше серийное домостроение. Понимаете, основа общества - семья, а семье нужен дом. А не квартира.

- Но разве это возможно в большом городе?

- Абсолютно возможно! В свое время железная дорога изменила мир, теперь - автомобиль и компьютер. Любая точка города всегда доступна. Только градостроителям надо изменить угол зрения, подумав о последствиях того, что ты делаешь, вот и все.

Павел ДАВИДЕНКО:

- Исследования показывают, что квартиры в многоэтажных домах, начиная с 8-9-го этажа, малопригодны для жизни. Так вот, сейчас во всем мире складывается тенденция - люди должны жить в малоэтажных домах. Это более гуманно, человек не должен терять связи с землей. Да, там, где кипит деловая жизнь, конечно, должны быть высокая плотность застройки, использование подземного и наземного пространства. Но там, где человек живет, где он детей воспитывает, должна быть другая среда - естественная.

И еще одна тенденция градостроения следующего века: нравственным город может быть, только сохранив все историческое и архитектурное наследие прошлого. Бережное отношение к музыке камня, созданной предками, как и умное решение экологических проблем, - основа устойчивого развития.

- Учитывая все, что сказано, скажите, есть в мире города, приближающиеся к идеалу?

Юрий БОЧАРОВ:

- Среди новых российских городов, пожалуй, нет. В старых - есть элементы, они ведь вырастали органически. Я побывал в десятках стран мира и среди лучших назвал бы, пожалуй, города Новой Зеландии. По разным причинам. Например, там нет армии, и таможен почти нет: есть единственная, где проверяли и меня. И где спросили, есть ли у меня обувь, новая она или старая. “Есть, - отвечаю, - а чем она так интересна для вас?” “Старая?! Немедленно доставайте! Санитарного врача сюда!” Оказывается, на подошве могут быть сорняки, и они готовы выдать новые башмаки взамен моих. Вот что охраняет их таможня. Там, несмотря на расцвет современного производства, люди по-прежнему близки к природе.

На самом деле нет ничего проще построить себе дом. Увы, наше общество разучило человека делать это, оно “дает” жилье, выбирает ему норму.

Я, например, построил свой дом в виде летящей птицы: крылья (крыша идет вниз), колонны, “клюв”. Это для того, чтобы дом говорил с ребенком, с человеком. Дом должен разговаривать! Печально, если он молчалив, как эти истуканы, стоящие повсюду.

Но вот парадокс: на фоне этих домов - прелестнейшие женщины, и рубленые конструкции лишь оттеняют их чудные формы. Даже в этом кошмаре женщина остается невыразимо изящной.

Или еще деталь: лестница. Скажите мне, зачем она в доме?

- Ну подниматься на этажи...

- Вот плен функционального мышления! Да нет же. Лестница - чтобы ощутить радость подъема и движения. К сожалению, наша типовая ступенька в 15 см - “мужская”, рассчитана на шаг мужчины. Посмотрите на лестницы Парижской или Венской оперы: там нарядные женщины и мужчины восходят вверх, к празднику. И возьмите наши клубы: дорожка прямо, и весь праздник кончился... Чем рациональнее жилищное строительство, тем тяжелее последствия.

- Юрий Петрович, а что бы вы сказали о нынешнем Владивостоке?

Юрий БОЧАРОВ:

- Владивосток уникальный город как в плане рельефа - не знаю, есть ли более роскошный в мире, - так и в плане наслоения архитектурных стилей - от старинных зданий до безликих коробок и интересных новых коттеджей рядом.

И все же совершенно ясно: город подошел к порогу, вы - у рубежа стремительно нарастающего кризиса, когда необходимо радикально пересматривать концепцию застройки. Радикально! Уже сейчас город захлебывается, это тупик: поток автомобилей, с которым город катастрофически не справляется. Безумная идеология застройки холмов, уничтожения рельефа. Да, ваши градостроители могут гордиться - они победили природу, гигантские здания главенствуют над холмами, они их режут и подсекают. Но природа мстит за такие победы. Человек должен гармонично вписаться в те же холмы, тут подошла бы малоэтажная, исключительно деликатная застройка, которая сохранила бы царствующий холм, гармонию и соразмерность.

То, что город ваш карабкается вверх, - уже не отвечает современности. Кроме всего прочего это просто неудобно людям, связано с неоправданными сложностями (например, подкачка воды).

Тенденция развития современных городов - вширь. И у Владивостока, вопреки сложившимся у вас стереотипам, есть такие резервы. Надо отдавать под жилье, причем малоэтажное, пригород, дачные зоны (крайне неразумно человеку иметь нелюбимую квартиру и любимый домик на природе: жилище должно совмещать функции).

- А как же “легкие” больших городов?

- Современный город может иметь такие “легкие” тут же, в городе, и вблизи жилья. Всего две цифры: в Москве норма зеленых насаждений на душу населения - 20 квадратных метров. А в Вашингтоне - 400.

Почему бы городу не расти в сторону Артема и дальше? Аэропорт, как и морские порты, может стать мощным звеном производственной инфраструктуры, связывающим Приморье с миром. Разумеется, нужны мосты через бухту.

Словом, Владивосток стоит перед глобальной задачей переосмысления своего будущего облика. На месте отцов Приморья я бы объявил большой международный конкурс на концепцию развития и генплан Владивостока. Как это делается в мире, как сделал президент Назарбаев, объявив конкурс на генплан новой столицы Казахстана. Специалисты получили бы колоссальный материал, город - новое дыхание.