Дядя Вася - краснофлотец
Большекаменский дворик начала 70-х. Ласковый, розовый от уставшего за день солнца летний вечер. Наконец-то улеглись-успокоились сугробы тополиного пуха. Из раскрытого настежь окошка куда-то зовут с собой не в меру восторженные от окружающей действительности живчики-"Самоцветы"...
Ребятня ускакала по домам, к телевизорам, сметенная кличем-паролем "Ну, погоди!" На лавочках у подъезда остались только тетеньки-бабульки, коих ничуть не заинтриговали новые волчьи-заячьи коллизии. Им вполне предостаточно своих, доморощенных, в основном соседских, коллизий для идущего в ежевечернем "прямом эфире" в их же исполнении бесконечного сериала под условным названием "Что? Где? Когда?" (а заодно и "С кем?"), необычайно познавательного и замечательного произведения устного коллективного творчества (сколько нового и интересного смогли бы узнать о себе фигурирующие в нем действующие лица!), отчего оно, вне всякого сомнения, занимает достойное место среди подлинных шедевров этого немеркнущего во все времена искусства.
С лавочками идеально гармонирует доминошный столик, популярный как среди ровесников (чаще всего - супругов) обитательниц тех лавочек, так и у представителей поколений, не могущих похвастать столь богатым жизненным опытом. Но даже среди людей опытных, искушенных, бывалых, знающих "че по чем", всегда найдется самый-самый...
А вот и он сам: для друзей-соседей - Петрович, а для нас - дворовых мальчишек и парней - дядя Вася, или просто Дядьвась. Среди коллег-доминошников сей замечательный дедок слывет непререкаемым авторитетом, маэстро "костяшек".
Вот и сейчас - пропустив первый "замес", спешит он к столику, откуда доносится любезный его сердцу стук, подобный тому, что издавала бы "лилипутская кузница". Он шустро семенит своими ножками, маленький, плюгавенький, с выцветшими редкими волосенками и глазками-щелочками, в которых нет-нет да и промелькнут этакие "чертики".
Физиономия у дяди Васи уже заметно раскраснелась - любит, однако, он "енто дело" и свято блюдет верность непреходящей своей любви. И, надо сказать, делает это замечательнейшим образом. Берет поллитровку, наливает себе граненый, "хлопает" его, и тут же водой из-под крана наполняет наполовину опорожненную тару под самое горлышко, с удовольствием комментируя сей факт: "Эх, была "белая", стала - "Перцовая"! Потом вновь вливает в себя стаканчик полученной жидкости, повторяет свой "опыт", и так до тех пор, пока в поглощаемом напитке ощущается "градус"...
Вот он занимает место за столиком, который тут же, в предвкушении игры экстракласса, обступают зеваки-болельщики и игроки, дожидающиеся своей очереди взять в руки заветные кости - игра идет парами, на вылет. Но, как говорится, бывает и на старуху проруха - через 10 минут дядя Вася со своим партнером уступают игровые места очередникам. "Гроссмейстер" объясняет случившийся конфуз роковыми ошибками партнера и тут же удаляется домой, в "тренерскую", откуда, впрочем, скоро возвращается, уже не так резво, да "фэйс" его успевает за время "отдыха" приобрести радикальный багровый колер.
Подойдя к столику, он, нисколько не интересуясь перипетиями турнирной борьбы, усаживается на лавочку, закуривает беломорину и обращается к нам, молодым любителям, "забить козла":
- Эх, мальчишки! В молодости-то я не такой был... Высокий, кудрявый, красивый... на гармошке играл. На флоте служил, на Балтике, орудием главного калибра командовал, на эсминце, да...
Приезжаю, бывало, в свою деревню, на побывку, а девки за мной - табунами, на заборы лезут и с ними валятся... да! А что? На мне ж - бушлатик, тельняшечка, бескозырочка, клеша, маузер на боку...
Тут дядю Васю окликнул из окошка его "ассистент по опытам", дядя Володя, выдав при этом серию весьма выразительных жестов.
- Пацаны, я щас...
"Щас" продлилось не более пяти минут. Вернувшись на свое место, дядя Вася вопросительно посмотрел на нас и медленнее, чем обычно, произнес:
- Так на чем я остановился, ребятки?
- А как девки с заборов падали...
- Ну да! Понятное дело: на мне ж - шинелка, буденовочка, сапожки х-х-х-ромовые, шашка на боку...
Да, что называется, "приехали". Но молчим, не ловим рассказчика на слове, а спрашиваем как ни в чем не бывало:
- А в танке, как оно было?
- В танке? Это когда? Совсем вы меня, пацаны, запутали... Да ну вас к лешему!
Краснофлотец-кавалерист отрывается от лавочки и направляется туда, где только что было "щас". Походка дяди Васи оставляет для нас открытым вопрос относительно его славного боевого прошлого: качается он, как вылитый матрос, но по кривым ногам - явный кавалерист... Одним словом, глухо как в танке!
