Живое чучело
Тигр двигался медленно и бесшумно... В какой-то момент, напружинив мышцы, изготовился к прыжку: зрачки застыли, клыки чуть оскалены. Таким вот гордым и опасным красавцем он предстает перед посетителями зала дикой природы музея им. В. Арсеньева.
Чтобы добиться этого идеального сходства чучела с реальным зверем, Александру Даневичу пришлось немало трудиться. Шкура уссурийского хищника долго пылилась без надобности, да и выделана была неправильно: морда почти отсутствовала, мех клочьями лез. Но руки мастера оказались золотыми - шкуру он “спас”, используя профессиональные секреты. Точно рассчитанная, вычерченная и вылепленная скульптура отлично “вписалась” в “одежку”, пасть, отлитую из специальной ортопедической пластмассы, не отличишь от настоящей, и глаза совсем живые. Рядом гордо вскинул голову изюбр, чуть дальше за стеклом витрины насторожился заяц-беляк. В недавно открывшейся музейной экспозиции “Коренные народы Приморья” высится бурой глыбой трехметровый медведь. Все эти экспонаты сделал таксидермист Александр Даневич.
Когда Саше было 4 года, сосед принес из леса убитую сову. Старший брат-школьник просветил, что из птиц и животных можно делать чучела. Из той совы ничего не получилось, но желание дарить вторую жизнь зверушкам крепло с каждым днем. Кошка принесет мышь, лягушка попадется в руки или достанется охотничий трофей - Александр пытался делать чучела из всего. Не было специальных учебников, опытного наставника, но Саша не уставал пробовать тысячи способов, снимал и выделывал шкурки, сохранял их, сшивал.
В 10 лет он сделал чучело летучей мыши, которое и стало первым в домашнем музее. Сегодня в нем десятки экспонатов. Позже, когда Даневич все же добыл книги по таксидермии, он лишь получил подтверждение правильности того, к чему пришел опытным путем.
Как вы понимаете, вопроса в выборе профессии не существовало. Профессия не должна была мешать хобби. И поразмыслив, Александр стал охотником-промысловиком. За годы он привык отмахивать десятки километров от родного поселка под Хабаровском до своего таежного участка, в одиночку ходить на любого хищника. Окутанный парами химикатов, часами корпел в мастерской над очередным чучелом. Главная задача - не просто изготовить его, а сделать живым: удивленным, испуганным, озлобленным.
- Парадоксально, но я считаю, что, глядя на мои чучела, люди начинают любить и понимать живое. Ведь дикая природа недоступна большинству. А увидев вблизи тигра, оленя, рысь, птаху с цветным опереньем, люди начинают относиться к этому совсем иначе, испытывать причастность, чувствовать связь с природой. Ведь мы - всего лишь ее часть, и не самая лучшая...
На вопрос, считает ли он себя царем этой самой природы, Александр ответил отрицательно.
- Павлов не прав со своей теорией, все сводя только к рефлексам. Животные в естественной среде очень мудры. У них свои законы, которые гораздо правильнее наших, человеческих. Мать никогда не бросит детеныша, даже если она понимает, что через минуту погибнет. Поединок двух хищников - только на равных, ни один зверь не убьет исподтишка.
Сегодня для Даневича нет невозможного. От самого крупного зверя до мышки величиной с полпальца, птицы, рыбы - любое чучело выходит у него совершенным. Для этого мало владеть техникой, надо наблюдать животное в тайге, изучить его. Профессия охотника-промысловика дает такую возможность, а заодно позволяет напитаться энергией и силой тайги.
Эту первозданность Даневич всей душой стремится перенести в музей. Например, какая разница, чем имитировать снег? Но от истоптанных семейством диких кабанов белых комьев как будто веет холодом. И видишь уже не замшелый экспонат, а щетинистого, злого зверя. Конечно, пространство зала ограничено, но Александр мечтает, что в будущем здесь будет сцена схватки двух хищников, все животные разместятся не на подставке за стеклом, а в привычной среде и посетители из шумного города вдруг попадут в тишину леса.
