Как хорошо, что он был, или Рыцарь театра
Ох, уж эти Доны! Повезло двоим: Жуану и Кихоту. Каких только историй с ними не приключилось! В какие романы, повести, пьесы они только не попадали, прожив в искусстве не одну сотню лет. Так и ушедший от нас навечно Юлий Гриншпун сочинил и поставил на сцене Хабаровского театра музыкальной комедии свою версию любовных перипетий испанского идальго и его верного оруженосца.
“Любви все рыцари покорны” - так называется веселое представление, одно из последних в ряду славных спектаклей незабвенного Ю. Гриншпуна. (В том числе и в нашем академическом театре.) И эти строки - дань памяти седовласому остроумцу с печальными глазами, его искрометной фантазии, музыкальному вкусу, умной иронии, его мудрости, заразительности, нежности...
История, которая происходит на сцене, проста и понятна любому сидящему в зале, отсюда такая непосредственность восприятия, смех, переходящий в хохот, горячий прием в финале. Рыцарь печального образа Дон Кихот, естественно, с Санчо Пансой отправляется на поиски идеальной возлюбленной, прекрасной Дульсинеи. Во время долгих странствий она предстает ему в самых разных обличьях: то беременная испанская донья, то небезызвестная англичанка Элиза Дулитл, то русская Аграфена, то дочь вождя дикарского племени индейцев, то Екатерина Вторая... И естественно, как когда-то в прелестном рассказе В. Вересаева “Соревнование”, находит свою Дульсинею в родной Ламанчи - милая девушка давно была его соседкой... Мудрая и немного нелепая история.
Ясно, что мечту жизни, прекрасную возлюбленную в разных ее ипостасях должна играть одна и та же актриса. Такой вот царский подарок, как в добром старом водевиле, где надо бесконечно переодеваться, молниеносно менять характеры, преподнес Гриншпун театральной примадонне!
Татьяна Маслакова хороша, соблазнительна и органична. Она находит для своих Дульсиней разные краски, она озорна, победительна, чувственна. Особенно привлекательны героини Маслаковой, когда попадают в музыкальную стихию, в которой актриса чувствует себя комфортно благодаря прекрасному голосу.
Но ведь нельзя забывать, что вместе с опытной Маслаковой роль Дульсинеи в очередь играет юная Ольга Пахомова. Опять же спасибо Гриншпуну, который не побоялся доверить свое детище начинающей актрисе, и, видит бог, молодая исполнительница не подвела своего театрального крестного отца. Ее Дульсинея берет лукавством, очарованием молодости.
Такие же щедрые, прямо-таки бенефисные дары сделал маэстро Гриншпун и для мужчин. Он придумал каждому исполнителю по 6-7 разных, совершенно не похожих ролей. Рыцари “круглого стола” и индейцы, фавориты Екатерины и деревенские мужики - это Д. Желтоухов, С. Боридко, В. Павленко, В. Черятников, В. Чуваев. И озорная стихия, во многом напоминающая излюбленные актерами капустники, дает им возможность придумывать каждый раз новые приспособления и трюки.
Увы, не успела спросить у Юлика (так называли его друзья), но думаю, что Дон Кихота и Санчо Пансу он писал с учетом актерских индивидуальностей В. Хозяйчева и И. Желтоухова, настолько они смешны, убедительны и контрастны внешне. Длинный, худой Хозяйчев и плотный круглолицый Желтоухов. Актеры дополняют и чувствуют друг друга, играют мягко, не пережимают, их персонажи трогательны, узнаваемы и обаятельны.
В отчаянных спорах с художником, доходящих до космических масштабов, рождалась в спектаклях Гриншпуна сценография. И вместе с художником умел режиссер добиться точного образа, лаконизма и выразительности. Так и в “Рыцарях” в легких изящных макетах В. Колтунова существуют детали, создающие образ каждой страны: ветряные мельницы - Испания, решетка Летнего сада - Петербург и т. д.
Гриншпун был музыкально одарен от природы. Потому отдельные сцены спектакля напоминают лукавые пародии и на знакомые венские оперетты, и на отечественные музыкальные комедии. И узнаваемость известных мелодий придает “Рыцарям” особый шарм.
Поверьте, я вижу огрехи в спектакле. Но полно, забудем об огрехах. Спектакль весел; его реплики забавны и абсолютно современны (собственно, ради этого и написаны); лучшие находки смешны и изобретательны; актеры работают с явным удовольствием; мелодии Россини и Кальмана, Оффенбаха и Дунаевского изящны и узнаваемы.
Создатель спектакля преданно и самозабвенно, забывая о болезнях, служил театру, порой снисходительно подтрунивал над обожаемыми им актерами, прекрасно знал театральную классику, любил импровизацию. Его неуемной фантазии хватило бы на множество постановок. Спасибо Юлию Изакиновичу за то, что он оставил после себя нечто легкое, ироничное и просто смешное. Спасибо судьбе за то, что он был...
