НЕТ ГРАНИЦ У СУДЬБЫ
“Век мой, зверь мой, кто сумеет заглянуть в твои зрачки и своею кровью склеит двух столетий позвонки...” - крутилось в голове после беседы с Виктором Мельниковым. Вообще-то настоящая фамилия Виктора Ивановича Мин Сан, но он от нее давно отвык. Считая себя совершенно русским, лишь в последние годы он стал задумываться: а ведь мог быть китайцем. Нет, не мог. Потому что люди этой национальности, как и многих других, оказались в свое время в числе ссыльных и репрессированных. Но этим не удивишь наш край
30-е годы в государстве Советов ознаменовались невиданным трудовым энтузиазмом. Нынешнее поколение скептически воспринимает ссылки на то время, сегодня все по-другому. А тогда по призыву партии ехали на другой край земли - строить, сеять, возводить.
Анна Мельникова была в числе женщин-трактористок, которые по призыву легендарной Паши Ангелиной отправились осваивать амурские земли. Патриотический порыв забросил украинскую девушку в Хорский леспромхоз. Покорительница колесного трактора ЧТЗ Анна легко завоевала сердце охотника Ши Мин Сана, который каждую зиму промышлял в России, а летом возвращался домой в Китай. Граница была официально открыта, и ничто не мешало развитию интернационального романа. Как и положено, он завершился браком. Рождение дочерей окончательно утвердило Мин Сана в мысли о принятии советского гражданства, что он и сделал. И все бы хорошо... Но в 1938 году Советское правительство приняло решение закрыть границу с Китаем и выселить с приграничных территорий граждан китайской национальности.
Уезжали в Китай из Хабаровска. Переполненный вокзал гудел. Пытаясь не упустить свой узел, каждый хотел занять место поудобнее. Жара, теснота, неорганизованность отъезда приводили в отчаяние Анну. Девочки притихли, не понимая происходящего, в животе толкался еще один ребенок. В какой-то миг ее охватил страх перед незнакомой огромной страной, который пересилил чувство к отцу детей: “Кому я нужна там? Куда я еду?”
Анна решила остаться. Мин Сан отчаянно уговаривал не разбивать семью. А через несколько часов решение “китайского вопроса” изменилось. Вместо Поднебесной семья Ши Мин Сана вместе с другими выселенцами попала в Амурскую область. Здесь вскоре и родился мальчик, названный русским именем Витя.
...30-е стали в нашей стране годами великого переселения. Повинные лишь в своей национальности люди высылались c Кавказа, из Поволжья, Приморья. Конечно, никто тогда и не задумывался, что через десятки лет появится термин “репрессированный”.
В небольшом поселке Александровка, где раньше обитали лишь староверы-молокане, зажили вместе китайцы, молдаване, немцы, поляки. Комендатуры, в которых обязаны были исправно отмечаться сосланные, существовали больше для порядка. За околицей - глухая, вечная тайга. Единственный транспорт - лодка, направление - вверх или вниз. Далеко не убежишь. Но можно было дозвониться в райцентр, покрутив изрядно ручку телефона в сельсовете. А главное, работало радио: с 6 утра до 12 ночи, пока стучал движок. Страна Советов летела к светлому будущему.
Жизнь шла своим чередом. Анна Мельникова работала дояркой, Ши Мин Сан перебивался случайными заработками. Местные воспринимали переселенцев как людей пришлых, временных и в чем-то виноватых. Лишь в школе неравенства не чувствовалось. Здесь все понимали. Ученики запоминали на всю жизнь закон Бойля-Мариотта и получали свои “пятерки” и “двойки” по заслугам. Учителя же удивлялись: с чего это китайские дети способнее других в математике? Сегодня Витиной учительнице, которая по сей день живет в Амурской области, за 80 лет. Но она помнит своего ученика. А Виктор Иванович хорошо помнит день, когда умер Сталин. По селу бежали, рыдая, люди. Они недоумевали, как жить дальше без этого человека, без отца всех народов, без светоча? Мин Сан умер гораздо раньше, так и не увидев родины.
На этом можно было бы закрыть “китайскую” страницу жизни семьи Ши Мин Сан. Девочки вышли замуж за русских, сменив фамилию. Витя закончил школу-семилетку и отправился учиться дальше в Благовещенск. Да и дышать после смерти Сталина стало свободнее: комендатуры упразднили, не надо было ходить отмечаться. Получая паспорт, Виктор задал в загсе вопрос: “Как же быть с фамилией, в свидетельстве о рождении я записан по отцу”? Ему ответили: “Перепишем на Мельникова”.
Знак ГТО на груди у негоВиктору Ивановичу не всегда верят, что он профессор. Вид у него и правда не профессорский. Как-то соседи по гаражу организовали междусобойчик. Виктор Иванович не пьет (сердце не позволяет), но соседскую компанию поддержал. Прозвучало в разговоре и его ученое звание. Потом кто-то уточнил: “А чего тебя зовут профессором?” - “Так и есть...”
Виктор Мельников достиг вершины физической культуры. И пусть кто-то воспримет это скептически, но физкультура - такой же раздел педагогики, как и другие, а может быть, и важнее. Не случайно ведь древние говаривали: “В здоровом теле - здоровый дух”. Виктор Иванович это понял еще мальчишкой. Плавание в местной речке летом, лыжи - зимой, целыми днями на улице, никто не заставлял заниматься спортом. Дети сами ладили себе лыжи. В магазинах-то их было не купить. Топором вытешут дощечки из ясеня, кончик парят в ведре с кипятком полдня, а потом - в дырку в полу да загнут резко. Вот лыжа и готова. В школьные годы побеждал Виктор Иванович на соревнованиях. Сейчас сопоставляет с нормативами - 2-й разряд взрослого лыжника.
После школы будущий профессор собрался в армию. Знакомый отговорил: “Поступай в институт”. В Благовещенске их было несколько. Виктор выбрал педагогический, хотя всегда его тянуло в медицину. К ней он все же приобщился, придя после пединститута в медицинский преподавать. Через год стал старшим преподавателем, а в 1978-м возглавил кафедру физвоспитания. От научных изысканий все это было далеко. Но ректор мединститута Михаил Луценко был помешан, можно сказать, на науке. И сказал как-то: “Виктор Иванович, пора наукой заниматься...” А у Мельникова была идея. Его всегда занимали низкие температуры. Вот, к примеру, по общесоюзной санитарной норме нельзя заниматься подросткам лыжным спортом при минус 18 градусах. В Благовещенске все -20, а декабрь еще не начинался. Дети катаются всю зиму, и нет им дела до санитарных норм. В общем, тема диссертации звучала так: “Экспериментальное обоснование возможности проведения занятий по лыжному спорту в условиях низких температур”. Работа над этой темой, защита кандидатского минимума - тема для отдельного разговора.
Кандидат педагогических наук, профессор, академик Международной академии экологии и безопасности жизнедеятельности... Все дипломы в плотных корочках, где звания вписаны черными чернилами витиеватым красивым почерком, хранятся в большой домашней папке. Здесь же документы жены Татьяны, родителей которой он покорил тем, что приехал просить ее руки лично. Ступени науки они осиливали параллельно. Татьяна Георгиевна преподает сегодня в мединституте.
Кстати, профессором Виктор Иванович стал уже во Владивостоке. Отдав благовещенскому мединституту 24 года, добившись того, что вуз занял первое место в России по спортивным показателям, он получил приглашение возглавить кафедру физвоспитания в нескольких городах России. Мельников выбрал Владивосток.
Все реки текут...Как-то раз Дальрыбвтуз, в котором возглавил кафедру физвоспитания Виктор Мельников, посетила делегация из Харбина. Ректор предложил Мельникову: “Покажи свои апартаменты...” Пока общались, гости все поглядывали на русского профессора. А потом спросили, нет ли у того китайских родственников. “Есть, наверное...” - ответил Виктор Иванович. Уезжая, китайцы пообещали сделать запрос в Харбине. А через несколько месяцев отыскались братья отца, у которых он был старшим, их дети - двоюродные братья и сестры Виктора Ивановича. В России уже вовсю шла перестройка, и поехать в Китай было делом вполне осуществимым. Виктор Иванович, захватив единственную сохранившуюся фотографию Ши Мин Сана, отправился знакомиться с кровной родней.
В приграничном городке на Амуре, что почти напротив нашего Хабаровска, его встречали со слезами. Последняя весть от Мин Сана пришла в 36-м, он сообщал, что женился на украинской девушке. Потом - молчание.
Виктора Ивановича привечали как самого дорогого гостя. Одна из сестер, подавая освобожденные от веточки виноградинки, все время прикасалась к руке или плечу, как будто пыталась удостовериться, что приехавший из России двоюродный брат - настоящий. Познакомился он и с младшим братом отца. Сличая черты старого китайца с отцовской фотографией, находил общее. Больше всего Мельникова поразило то, что в миллиардном Китае так быстро нашли родственников. А он несколько лет добивается реабилитации, которой подлежит по закону, и не может добиться...
Когда перестроечные вихри закружили слишком буйно, вновь обретенный двоюродный брат из Китая не выдержал, примчался во Владивосток забирать Виктора Ивановича. “У вас жить невозможно, я приехал тебя эвакуировать, ты же наша кровь”. “Да ты с ума сошел, - разволновался тот. - У меня жена, дети, работа, я же русский!”
В Китай Виктор Иванович поехал вполне легальным путем. В прошлом году в Харбине проходила международная конференция Winter Cites-98. Этот симпозиум проводится регулярно раз в два года в разных странах мира, и обсуждаются на нем проблемы северных городов. Виктор Иванович предложил тезисы своего доклада, посвященного спорту в условиях низких температур. Тезисы заинтересовали организаторов форума, и Мельникова пригласили в Харбин. Уже перед самой поездкой он узнал, что его доклад является основным.
Единственного представителя России на симпозиуме, основного докладчика, принимали достойно. Пожалуй, такого внимания к своей персоне Мельников не получал за всю жизнь. Чувство, которое чаще всего испытывал Виктор Иванович, - удивление. И было чему. Отсталый Китай вовсю учится - в одном Харбине около трех десятков вузов, забитый Китай вовсю строится, голодный Китай вовсю развивается, находя точки соприкосновения со всем миром.
...Река жизни бесконечна. И предугадать ее излучины не дано никому. Об этом думал Виктор Иванович перед тем, как сказать вступительное слово к докладу. На него отвели три минуты.
- Мне очень приятно, что меня принимают на родине отца. У России и Китая много общего, - заметно волнуясь, начал Мельников...
