Живи, малыш. Пожалуйста...

- Мама, у нас сарделька есть?

- Есть, одна еще осталась.

- А яблоко?

- Яблока нет, сынок.

- Ты мне дай сардельку сейчас, я сильно кушать хочу, а яблоко потом купишь, да?

И мама кивает, глядя на своего мальчика, который дома всегда кушал плохо и капризничал. Теперь он откусывает сардельку с таким аппетитом, что сок из нее капает на катетер, прочно прикрепленный пластырем к подключичной венке. Здесь, в детском краевом онкогематологическом центре, каждый ребенок постоянно хочет есть.

- Так организм реагирует на лекарства, - пояснила корреспондентам “В” руководитель центра Людмила Минкина, прикрывая дверь палаты, где мальчонка доедал сардельку и мечтал о яблоке. - Дети часами лежат под капельницами. Задержать развитие болезни способна только массированная химиотерапия. А после больших доз препаратов организму нужны мощное потребление белка, калорийная пища, витамины. Нашим детям жизненно необходимы молоко, творог, мясо, фрукты, соки. Ясно, что больничной еды ребятам не хватает - это главным образом каши, а на ужин вчера, например, была только картошка в мундире.

... Откуда он берется, этот чертов рак, врачи всего мира до сих пор не знают, хотя и научились во многих случаях сдерживать болезнь, а бывает, и вовсе справляться с нею. Теорий-то, равно как исследований, пруд пруди: и наследственного может быть рак происхождения, и вирусного, и реакцией на микротравмы, а возможно, и попросту спонтанного - ни с того, ни с сего возникает, будто проклятие небес. Да, есть и такая теория, но если к взрослым людям она худо-бедно применима - все мы в чем-то грешны, то абсолютно непонятно, за что оказались прокляты небом эти малыши, которым всего-то полтора-два года, эти первоклассники, эти подростки, кому внезапно поставлен страшный диагноз.

В онкогематологическом центре, что работает с 1993 года на проспекте Острякова, 27 - во владивостокской детской больнице, лечатся ребята со всего Приморья. Лишь 30 процентов здесь местные, а 70 - из Уссурийска, Находки, Лучегорска, Кавалерово, Лесозаводска и других городов и районов. Ежегодно острый лейкоз, мягкотканые саркомы, лимфомы и прочие формы диагностируют у 44-54 мальчиков и девочек. Сегодня на диспансерном учете у онкологов 158 детей со злокачественными заболеваниями.

- Из этих 158 больных 25 детей живут уже 5 и более лет, - говорит Людмила Минкина.

Это значит, что 25 ребят удалось отвоевать у рака, у смерти. А смерть на этом больничном этаже дежурит неотлучно, охотится, стремясь отнять то одного, то другого ребенка, несмотря на все усилия врачей и медсестер. Вот он сидит с мамой на кровати, ясноглазый мальчишка, терпеливо вылежавший свои часы под капельницей, - за несколько месяцев привык терпеть, знает, что так надо. А ему всего-то 2 года. Он ест, смеется, болтает, и корреспондентам “В” кажется, что уж этот улыбчивый мальчик непременно выздоровеет.

- Увы, этого ребенка мы потеряем, - вздыхает, уединившись с нами в ординаторской, заведующая отделением Татьяна Лукина. - У него неоперабельная опухоль. Но мы все равно делаем все возможное и где-то надеемся на чудо, как и его мать.

Здесь не скрывают от матерей и отцов больных детей ни диагноза, ни прогнозов. И это, наверное, правильно. Чтобы родители вместе с врачами изо всех сил боролись за жизнь ребенка, надо осознавать, насколько близка может быть его смерть.

И если это случается, здешних медиков не винят (а как бывает в практике других больниц, когда человек там умирает, известно).

- Потому что мы болеем вместе с каждым ребенком, - объясняет медсестра Екатерина Тришина. - У нас тут как общий дом, ведь лечение длительное - по 6, 8, 10 месяцев. Мам сплачивает одинаковая беда, они сообща варят еду, присматривают за детьми, уборку делают. Они видят, как мы стараемся спасти детей, как мы любим их. Поэтому есть взаимопонимание.

Катя говорит, а сама приготавливает все для сложной перевязки на операционном столе. Сейчас придет хирург, и новая боль ждет девочку Дашу из поселка Ольга. Ее уже ведет из палаты, почти несет на себе мама Галя. Девочка прижимается к маминому боку облысевшей от химиотерапии головой и медленно-медленно переставляет совсем слабенькие ноги.

А у Васи, что с Русского острова, ножки крепкие, и 2-летний малыш то и дело выбегает из палаты, а мама Наташа ловит его и водворяет на место.

В соседней палате возятся с игрушками 3-летние Олеся и Андрюша, и отвлекла их от веселой игры только фотокамера корреспондента “В”. Любознательный Андрюша заинтересовался:

- Дядя фотокарточки делает?

- Да, фотокарточки.

- И мне одну подарит?

- Наверное.

- А как дядю зовут?

- Дядя Слава.

- А тебя?

- Тетя Света.

- Хочешь, я тебе свою азбуку покажу? Смотри, вот ш-ш-ш - это шар, вот к-к-к - это кот. А у тебя дома есть котик? Ты мне его покажешь? Вы с дядей Славой еще ко мне придете? Ты не обманешь?

Мы придем, Андрюша, ты только живи, зайчонок, пожалуйста, не умирай. И мы надеемся, что путь в онкогематологический центр найдут и другие владивостокцы, спонсоры, в чьих возможностях помочь ему материально. Дело в том, что лечение рака - дело чрезвычайно дорогостоящее. Скажем сразу, что стоимость основных противораковых медикаментов - цитостатиков - совершенно неподъемна как для детской горбольницы, так и для родителей заболевшего ребенка, даже самых состоятельных. Эти импортные лекарства онкоцентр получает из Москвы благодаря российскому фонду медицинского страхования.

Но помимо цитостатиков во время курса химиотерапии нужны и препараты, которые стимулируют выработку организмом лейкоцитов, противорвотные средства, антибиотики, и зачастую их приходится покупать родителям больных детей. Приплюсуйте сюда и расходы на питание, которое должно быть высококалорийным - а следовательно, недешевым, и вспомните при этом, что у нас в Приморье большинство населения живет у черты бедности или уже за ней.

- Бывает, что отец ребенка откуда-нибудь из Бикина или Большого Камня звонит сюда, - рассказывает Людмила Минкина, - мол, я наконец впервые за 3 месяца получил зарплату, приезжай за деньгами, а жена в ответ - не на что ехать, попытайся передать деньги с кем-нибудь. Несчастные женщины и так подавлены страшным недугом своего сына или дочери да еще переживают, что не в состоянии ребенка полноценно кормить. Если бы вы знали, как нашим детям нужны мясо, молочные продукты, фрукты! Ведь в онкологии нельзя давать больным витамины, полученные искусственным путем, из-за их концентрированной основы. Необходимы натуральные витамины - из яблок, бананов и так далее.

Как любой житель Владивостока, Людмила Михайловна бывает в магазинах и видит, что фруктовые соки раскупаются плохо - уж очень они стали дороги. Значит, нераскупленный до окончания срока реализации товар просто-напросто уничтожается, иначе коммерсантам не избежать существенных штрафов.

- Отдали бы нам за неделю до конца срока годности, - говорит руководитель детского онкоцентра, - мы бы несколько дней всех ребят соком поили, и это продлило бы им жизнь.

Но, похоже, о том, что рядом с нами, к сожалению, существует, повсеместно притаилась опасность - рак, - никто не думает до тех пор, пока беда не коснется его самого, его семьи, его ребенка.

В противном случае многие заранее попытались бы, что называется, задобрить судьбу. Так давайте сделаем это прямо сейчас, давайте не поскупимся на помощь и пособим перебороть болезнь маленькому Васе, непоседливому Андрюше, 9-класснику Вове, для которого в этот час после утренней капельницы проводит урок истории в школе-больнице учительница Мария Митина. Где вы, откликнитесь, многочисленные фармацевтические фирмы краевого центра, молококомбинат, производители сарделек и колбас, торгующие фруктами и соками коммерсанты! Это наших с вами детей уже терзают или собираются в них вцепиться клешни злобного рака. От него, увы, гарантии в современном мире пока нет.