Ели в Индокитае и пили, но не любили.
В те славные годы нашим офицерам уже разрешалось сомневаться в верности идей Ленина, но еще категорически запрещалось употреблять водку и интимно встречаться с посторонними женщинами. Правда, водки не было еще очень долго и после того, как сменившееся руководство страны стало само подавать пример в ее употреблении.
Десять лет назад в Камрани, базе технического обслуживания Тихоокеанского флота во Вьетнаме пили технический спирт (ГОСТ 18300) или “хундотовку” ( настойку на змеиной крови). Кстати, исключительно полезная вещь для русского человека: руки и ноги не шевелятся после второго стакана, а голова сображает и после пятого. Что касается женщин, то здесь всегда действовало правило: кто ищет, тот всегда найдет. И хотя русские офицеры, никогда большими волокитами не были, но в канун Нового года именно отсутствие Снегурочки противоположного пола (на протяжениии долгого времени внучку Деда Мороза изображал какой-нибудь хрупкого вида мичман или лейтенант), более всего огорчало наследников славы Нахимова и Крузенштерна.
К счастью, к началу перестройки в Советском Союзе в Камрани был построен советский военно-морской госпиталь. Появление современного медицинского центра с настоящими медицинскими сестрами в значительной степени облегчило участь Деда Мороза и сочувствующих ему офицеров.
Праздничные хлопоты начинались, как правило, с доставки елок во Вьетнам. Впрочем, особой проблемы это не состовляло. На “большой земле” всегда помнили о нуждах героических моряков. А военный самолет в Камрань летал чаще чем теперь в Советскую Гавань. Прибывшая по небу елка как бы давала последнее предупреждение - будь готов. После этого моряки все свободное время посвящали заготовкам спирта, бартерным сделкам с вьетнамскими друзьями (менялось все на все: от мыла, до пеньковых канатов с нашей стороны и от часов штамповок до музыкальных центров с вьетнамской), подготовке культурно-массовых мероприятий. Самую большую елку, как правило, устанавливали в Матросском клубе. Уверен, далеко не каждый может похвастать тем, что видел макаку, собирающую бананы на елке. В Камрани такое случалось. И надо сказать, сибирские колючки нисколько не смущали тропических приматов.
Достать в Камрани можно было все, дело, как говорится, было за ценой. На территории базы имелся внешторговский магазин, попросту набитый импортным и отечественным товаром. Правда, торговали здесь исключительно на чеки, которые выплачивались всем кроме моряков плавсостава. Это было обидно, но не принципиально. Опытный офицер, используя ряд несложных финансовых операций, всегда мог через черный ход приобрести даже французкое шампанское. Правда, таким расточительством никто не занимался. Всех вполне устраивал спирт, настоенный на апельсиновых корках.
Кстати, с апельсинами, да и вообще с продуктами, проблем не было. Офощи, фрукты, разные мясо и молокопродукты завозили по крайней мере два раза в месяц из Сингапура. Вместо традиционных на Новый год пельмений во Вьетнаме наши моряки ограничивались каким-нибудь тушеным мясом и картофельным пюре. Но благодаря бананам, кокосам, яблокам и апельсинам “камраньский” стол в значительной степени выигрывал.
Несмотря на достаточно сплоченную жизнь, Новый год встречали разрозненно, все вместе присутствовали только на торжественном собрании. Штабные офицеры, проживавшие в коттеджах, праздновали, как положено, в кругу семьи. Моряки в корабельных столовых и кают-компаниях. А медсестры на территории “гарема” (так в просторечии назывался госпиталь) в кругу “евнухов” (так в просторечии называли мужскую часть госпиталя).
Попасть офицеру в госпиталь было вообще тяжело, а перед Новым годом из палат изгонялись практически все, кто мог двигаться. Сохранность медсестер обеспечивалась с неменьшей строгостью чем жен в гареме. Даже госпитальное судно, где также находилась значительная часть медперсонала, незадолго до Нового года выгонялось на рейд. И, наверное, это правильно. За несколько месяцев боевой службы у моряков накапливалось столько невостребованного душевного тепла, что буквально море становилось по колено. Имея большой запас здоровья и мужественности, отдельные флотоводцы плыли к прекрасному брасом, невзирая на акул и противодиверсионную службу, периодически метавшую в воду гранаты. Но даже в такие минуты никто из них, как потом писалось в объяснительных, ни на минуту не забывал об ответственности за успешное выполнение задач боевой службы.
