Майор милиции цирк бережет
Еще год-полтора назад в нашем цирке было все: бар, склады, магазины, на манеже продавали машины. А вот артистов и хороших программ в цирке не было. Перестал ходить в цирк зритель. Неизвестно, как сложилась бы судьба цирка, если бы не пришел сюда майор милиции в отставке Михаил Михаев, который буквально вытащил владивостокский госцирк из коммерческой трясины. Сегодня Михаил Иванович - директор спасенного детища
Михаил Иванович, как так получилось: из милиции да в цирк?
- Судьба распорядилась, не иначе. Почти 20 лет службы в УВД, работа начальником службы безопасности крупного банка, и вот пригласили в цирк. Хотя первое время работать пришлось почти по профилю: обстановка, когда я пришел на должность заместителя директора цирка по общим вопросам, была в прямом смысле криминальная. Здесь крутились большие деньги, помещение цирка было лакомым куском для арендаторов. Ворошить прошлое не будем... Скажу только, что когда меня назначали директором, были и угрозы, и шантаж. Я для коммерсантов был человек неудобный, потому что в цирк не пускал.
- Арендаторов разогнали, а дальше?
- А дальше стали раскачивать город. Люди три года не видели приличных цирковых программ, кроме Запашного и программы китайского цирка, к нам никто не приезжал. Все остальное была самодеятельность, с которой зрители уходили рядами. Стали возить хорошие программы с участием зверей. И знаете, сейчас у нас аншлаги: люди по цирку соскучились. Владивосток - цирковой город, здесь благодарные зрители.
И вообще, я считаю, у владивостокского цирка большое будущее. Во-первых, цирк уникальный: здания такой формы больше нигде нет. Наша “ракушка” рассчитана почти на две тысячи зрителей. Строился цирк еще и как киноконцертный комплекс. До сих пор над оркестровой площадкой висит огромный экран весом в 17 тонн. Его опускали только раз на открытие. Нужно эту махину убирать, потому что если ее опустить, то поднять уже будет невозможно. Да и 17 тонн над головой - это, согласитесь, неприятно.
Нашему цирку помогает еще и выгодное географическое положение: все программы, которые идут на Восток, проходят через нас. Кстати, как артисты любят возвращаться сюда с Востока! Азиаты ведь не любят животных и женщин, смотрят, но не любят. Вот дрессировщица Ольга Борисова на днях вернулась со своими тиграми и львами из Южной Кореи, увидела наши обшарпанные стены, вздохнула: “Как хорошо, наконец-то я дома”.
- Михаил Иванович, как вам работается с артистами? Они, известно, народ ранимый, а вы человек жесткой системы.
- Конечно, я человек далеко не творческий. Единственно, мне знакома кочевая жизнь артистов: сам за 20 лет службы в органах сменил 12 мест жительства. В остальном... Я люблю цирк и не могу не любить артистов. Со своим коллективом, если нужно, могу быть очень жестким, а вот с артистами - другое дело. Они, вы правы, очень обидчивы, бывают капризны - хуже детей. Причем в цирке артисты - это и люди, и животные. Обо всех нужно заботиться. Вот, например, мне предписано на кормежку каждого тигра выделять по 6,5 кило мяса. А какого, свежего или мороженого, не сказано. То есть могу дать тиграм мясо из холодильника, а могу с рынка с кровью. Я выбираю второе. И так - во всем. Не хочу экономить на артистах. Поэтому хоть мы и получаем с проката огромную прибыль, но и расходы очень велики. А то, что остается, тратится на ремонт. Мы ведь наконец-то потихонечку стали ремонтироваться. Я в последнее время так полюбил запах свежей краски! Сад зимний стали восстанавливать. Он чуть не погиб, когда в здании работали бар и автомобильные аукционы. Только на все приходится самим зарабатывать. Росцирк выделяет деньги исключительно на зарплату. Больше никто не помогает: ни край, ни город.
- А как вообще складываются ваши отношения руководителя с власть предержащими?
- От политики стараюсь держаться подальше. Есть у меня в жизни принцип: честно делать свое дело.
- Почему вы так в свое время защищали цирк?
- Цирк создан для детей, а не для коммерсантов. Дети должны быть в цирке в любой день с утра до вечера. Мечтаю создать здесь комплекс развлечений для детей. Поставить игральные автоматы, например. Хорошо было бы организовать свой зоопарк, чтобы каждый ребенок мог прийти и посмотреть на накормленных и ухоженных животных. Конечно, не такой зоопарк, как передвижной уссурийский - это просто кошмар. На тех животных смотришь, и слеза наворачивается. Мы уже приютили взрослого бурого медведя, двух гималайских медвежат, обезьяну и енота. А вот от тигра, которого хотел нам оставить дрессировщик Николай Павленко, пришлось отказаться: для красавца места нет.
- Вы животных явно любите.
- Да, могу часами простоять у вольера, наблюдать. Только близко не подхожу. Потому что, может быть, оно и мирное животное, и зла тебе не желает, а вдруг захочет поиграть, как кошка с мышкой. А мышкой оказаться как-то не хочется.
- У вас дома есть какая-нибудь живность?
- Был когда-то замечательный спаниель Бим, мы его очень любили. Погиб на глазах детей. Все это настолько тяжело переживали, что решили больше никого не заводить. Сейчас мне пару попугаев, правда, подарили.
- Многие считают, что директор цирка - веселая профессия.
- Да уж... Я за год перенес два инсульта. Вообще забыл, что такое выходной. Прихожу на работу к 9 часам, а ухожу - как получится. В лучшем случае - после восьми, а если идет программа, то освобождаюсь не раньше 22. Домой придешь и падаешь. Ничего не хочется: ни книжку почитать, ни телевизор посмотреть.
- Жену такой распорядок не раздражает?
- Моя Светлана всегда меня поддерживала. Мы с ней вместе 19 лет. Познакомились в Ленинграде, куда я поехал на каникулы, окончив первый курс хабаровской школы милиции. Пошел на танцы и увидел ее.
- Это была любовь с первого взгляда?
- Она самая. Уже через 5 дней я сказал будущей жене: “Собирай вещи, летим на Дальний Восток”. Через 20 дней после знакомства расписались. Ее родители даже не знали моей фамилии и не знали точно, куда я ее увез. Сейчас жена работает со мной в цирке главным администратором. С нее, кстати, спрашиваю больше, чем с других.
- У вашей семьи есть какой-то секрет супружеского счастья?
- Весь секрет во взаимных любви и уважении. Как видите, все просто.
- Михаил Иванович, а ваши дети не чувствуют себя заброшенными?
- У меня двое мальчишек: старшему Ивану - 16 лет, Артему - 10. Конечно, я много времени уделяю работе, но когда отдыхаем, дети всегда рядом. Они у меня очень самостоятельные, даже готовят сами.
- Конфликт отцов и детей вам знаком?
- К счастью, нет. У нас так поставлено, что авторитет отца непререкаем. Они меня сначала уважают, а потом любят, а маму - наоборот. Это уважение основано не на страхе. Я своих мальчишек физически не наказываю. Для них достаточно одного моего взгляда. Физическим наказанием ребенка можно только задавить, сделать из него морального урода. Не понимаю тех людей, которые поднимают руку на детей.
- Кем мечтают быть ваши дети?
- Старший видит себя в милицейской форме, готовится поступать во владивостокский филиал юридического института МВД России. Младший недавно заявил маме, что хочет работать папой. Светлана не поняла, спрашивает: “Хочешь, чтобы у тебя была семья?”. “Нет, - говорит. - Хочу работать директором цирка”. Поначалу дети практически жили в цирке. Но я был против этого: работа есть работа, возиться здесь с детьми мне некогда.
- Как вы сами определите, кто вы по натуре?
- Боец, терпеливый и упорный. А еще я вспыльчивый, но отхожу быстро. Мой самый главный недостаток и одновременно достоинство - слишком много прощаю. Но если все зло держать в душе, то, наверное, и жить тогда не стоит. А вот предательства простить не смогу. Я легко схожусь с людьми. Ценю в них честность и открытость. Кстати, таких добрых, щедрых, открытых людей, как во Владивостоке, нигде больше не встретишь.
- Вы часто совершали в жизни ошибки?
- Таких, чтобы повлияли на всю мою судьбу, нет. Но был один поступок, за который мне стыдно до сих пор. Когда учился еще в седьмом классе, здорово обидел мальчишку - я его побил. А мальчик был гораздо слабее меня, инвалид. Прошло столько лет, а в душе осталось.
- Михаил Иванович, есть у вас какое-нибудь хобби?
- Мне нравится разводить цветы. В общежитии у меня небольшой садик из 16 карликовых деревцев. В рабочем кабинете вот тоже. Обожаю наблюдать, как у них появляются новые листочки. Раньше с удовольствием занимался пчелами. А рыбалка! Теперь о ней только мечтаю. Люблю лес, тайгу. Как хотелось бы на недельку удрать в глушь, чтобы вокруг ни единой живой души, поставить палатку, порыбачить... А вот охоту не люблю, хотя стреляю хорошо, да и с оружием повозиться не прочь. А если по большому счету - цирк стал смыслом моей жизни. Только этим я и живу. Знаете, всю жизнь чувствовал какую-то неудовлетворенность, не мог найти себя, и вот судьба забросила в цирк. Сегодня я могу сказать, что счастлив.
- Вам можно только позавидовать. Но я не ослышалась, вы живете в общежитии?
- Да. И машины у меня нет, служебную и ту украли. Я уже пришел к тому, что деньги - не самое главное в жизни. У меня было время, когда я хорошо зарабатывал, но счастливее от этого не становился.
- А как вы относитесь к тому, что артисты вынуждены, например, продавать шары в антракте?
- Я смог всех коммерсантов выгнать из цирка, но отобрать у своих артистов кусок хлеба, заметьте, даже без масла, не могу. У артистов очень маленькие оклады. Чтобы вы поняли, насколько маленькие, мой оклад директора - 540 рублей. Больше всего зарабатывают народные артисты ранга Запашного: за выход получают 350 рублей. Так и работа того стоит: они никогда не знают, выйдут ли из клетки живыми. А остальным приходится крутиться.
- Михаил Иванович, о чем вы мечтаете?
- О прозаическом. О том, чтобы у цирка были нормальные крыша и туалеты. Хочу общежитие прямо в цирке для своих обустроить. Помогали бы власти, все равно какие. Цирк - он вне политики, существовал при любом режиме и будет существовать. Он несет людям радость, ведь нет человека, который бы не любил цирк, потому что его невозможно не любить.
