Шкурное дело господ офицеров
Это уголовное дело на господ офицеров Сибирского флотского экипажа по сей день хранится в Центральном военно-морском архиве, несмотря на то, что судебный приговор по нему прозвучал 100 лет назад. Полагаем, читателю будет небезынтересно узнать, что воспетый ныне романтическо-героический, добропорядочный образ господ офицеров времен императорской России не всегда соответствовал таковому в жизни. Как и сегодня, среди слуг “Веры, царя и Отечества” были люди весьма и весьма разные: одни - долга, чести и совести, другие - прямая им противоположность...
...21 октября 1894 года начальник эскадры Тихого океана конфиденциальным письмом сообщил командиру Владивостокского порта, что в городе продолжают упорно циркулировать слухи об ожидаемом привозе очередной партии шкур котиков, добытых браконьерским способом командой караула острова Тюленьего и о продаже их с коммерческой целью. Дабы снять подозрение с экипажей крейсеров, которые периодически наведываются к Командорским островам и острову Тюленьему, что это якобы они бьют котиков и делают на этом бизнес, начальник эскадры предложил провести следующую акцию: по прибытии во Владивосток транспорта “Якут” тщательно осмотреть судно и вещи караула, возвращающегося с дежурства с острова Тюленьего.
Командир Владивостокского порта согласился с этим предложением и секретным предписанием от 26 октября 1894 года поручил командиру мореходной лодки “Манджур” капитану 2-го ранга Андрееву с приходом на рейд “Якута” подвергнуть его осмотру до съезда на берег караула.
Увы, на транспорте, прибывшем 2 ноября, комиссия во главе с Андреевым особого рвения во время досмотра не проявила. Найдены были лишь 92 шкурки - вот и весь “улов”, по поводу чего начальник караула лейтенант Тобизен пояснил, дескать, это от тех котиков, что убили “на мясо” для питания личного состава на острове, мол, голодно было. А шкурки... Шкурки собирались сдать в казну по прибытии во Владивосток...
Однако слухи об очередном сказочном обогащении командования караула на острове Тюленьем продолжались. Более того, через некоторое время издающаяся в Японии на английском языке газета сообщила, что одна меховая фирма в Гамбурге получила 5 тысяч котиковых шкурок для отправки в Лондон фирме “Лампсон и Ко” к началу традиционной распродажи. Тюки, в которых были шкуры, не имели общепринятой маркировки, а шкуры - пулевых отверстий. Далее сообщалось, что шкуры эти были посланы офицерами русского военного флота, имевшими отношение к охране котиков на острове Тюленьем...
Это и другие подобные сообщения в прессе не остались без внимания не только во Владивостоке, но и в Петербурге...
Управляющий Морским министерством повелел немедленно разобраться в этом деле, сыскать виновников и предать их военно-морскому суду, дабы впредь другим неповадно было обогащаться за счет государства и, кроме того, позорить флот.
Так закрутилось-завертелось “шкурное дело” господ офицеров Сибирского флотского экипажа. Правда, некоторые из причастных к нему уже успели перевестись к новому месту службы на Балтику, однако это не помешало их отыскать, посадить в Петербурге в кутузку, а затем под конвоем переправить во Владивосток...
Около 2 лет шло следствие. Затем состоялся суд, в котором было установлено следующее.
Началом активного браконьерского промысла котиков был назван 1893 год, хотя и в предыдущие годы некоторые господа офицеры грешили этим делом мало-помалу (караулы на Тюлений стали посылать с 1886 года после дикого грабежа его американскими шхунами-браконьерами). В 1893 году начальник караула острова Тюленьего лейтенант Владимир Горшанов решил развернуться по-крупному и, плюнув на инструкцию, ставившую главной целью и обязанностью караула наблюдать за тем, чтобы никто, кроме Русской котиковой компании, не промышлял морских животных как на острове, так и на морской акватории вокруг него, а также на категорический запрет бить караулу котиков и использовать их шкуры в целях личной наживы (для питания караула на остров специально доставлялись поросята), учинил массовый убой котиков, для чего привлек личный состав караула. Тех матросов, кто отказывался от этих противозаконных действий, он запирал в сарай и оставлял на несколько дней без пищи.
Всего в ту кампанию было убито более тысячи котиков, шкурки тайно переправлены во Владивосток на транспорте “Якут”. Здесь их предприимчивый лейтенант сдал купцу Смиту и представителю фирмы “Лангелитье и Ко”, выручив таким образом в свою пользу более 6 тысяч рублей, что дало ему возможность пить-кутить так, что о его загулах в городе стали ходить легенды.
Во время судебного разбирательства Горшанов долго отпирался от предъявленных ему обвинений, валил все на отбившихся от рук нижних чинов и своего помощника. Но в конце концов признал себя виновным, попросил суд: “Дайте мне самую строгую кару!” и разрыдался во время чтения секретарем обвинительного заключения...
Еще во время следствия было установлено, что 37-летний лейтенант Горшанов болен - страдает пристрастием к морфию...
Следующим сел на скамью подсудимых 50-летний лейтенант флота Андрей Горшков - начальник караула на острове Тюленьем в кампанию лета-осени 1895 года.
Не объясняя задачи караула, он по прибытии на остров приказал нижним чинам начать забой котиков, обещая за это по 200 рублей каждому матросу, а тем, кто проболтается об этой акции, грозил - “попадете в беду”. В каждый из загонов убивалось от 300 до 400 котиков, шкурки которых солились. Всего было уничтожено свыше 2,5 тысячи котиков, а шкуры были сданы по предварительной договоренности на подходившую к острову частную шхуну “Котик”. Оставшуюся же часть благополучно провез в ящиках на транспорте “Якут” при возвращении с Тюленьего во Владивосток. Вместо обещанных 200 рублей за работу и молчание Горшков, поскупившись, выдал членам караула лишь по 50 рублей. Привезенными шкурами расплатился с купцом 2-й гильдии Отто Шпенглером за полученные от него ранее в долг различные материалы для постройки собственного дома.
В ходе судебного заседания было установлено, что лейтенант Горшков накануне отправки на остров Тюлений в качестве начальника караула вступил в тайный сговор с неким прапорщиком запаса Гуго Лапиным - приказчиком фирмы “Лангелитье и Ко”, скрывавшим свое подлинное имя под псевдонимом Березов (сбежавшим накануне суда за границу). Вот этот-то Гуго Лапин и посылал к острову дважды шхуну “Котик”, на которую было загружено около 10 тонн груза - шкурок котиков, которые были через Японию переправлены в Европу.
Ущерб, нанесенный казне лейтенантом Горшковым, был оценен в 25 тысяч 940 рублей золотом, однако возместить его за счет Горшкова не представлялось возможным: предусмотрительный 50-летний офицер успел снять все деньги со своего счета и скрыть в не установленном судом месте...
Во время суда Горшков начисто отрицал свое участие в забое котиков “в коммерческих целях”, передаче шкур кому бы то ни было и выплате денег команде за работу: “Все это клевета в отместку за строгое отношение к разгильдяям из числа нижних чинов. Лжет и купец Шпенглер, утверждая, что я якобы расплачивался с ним шкурками за строительные материалы”.
Единственное, что признал Горшков, это то, что было убито караулом по собственной инициативе около 60 котиков, но исключительно для пропитания, а шкурки были выброшены в воду...
Его защита насмерть стояла именно на такой версии событий...
Наиболее долгим и путаным было дело 47-летнего капитана 2-го ранга Густава Кизеветтера, 39-летнего штабс-капитана корпуса флотских штурманов Капитона Богданова и 37-летнего лейтенанта Александра Тобизена. Правда, последний еще до начала суда внезапно скончался. Приказчику торгового дома “Лангелитье и Ко” Артуру Веберу и германскому подданному Карлу Альберсу удалось избежать судебного разбирательства - они, когда запахло жареным, попросту скрылись. Поэтому на скамье подсудимых оказались лишь капитан 2-го ранга Кизеветтер и штабс-капитан корпуса флотских штурманов Богданов.
...Получив весной 1894 года назначение, лейтенант Тобизен перед убытием с караулом на остров предпринял попытку взять деньги в долг у купцов, обещая им по возвращении расплатиться шкурками котиков. Однако купцы проявили осторожность, тем более что над прежним начальником караула лейтенантом Горшановым и его сообщниками стали сгущаться тучи...
И тем не менее Тобизену удалось найти богатенького кредитора при посредничестве штабс-капитана Богданова в лице приказчика фирмы “Лангелитье и Ко” Артура Вебера. Вступив в тайный сговор, они и стали проворачивать дела. В сентябре 1894 года Тобизен сдал на пришедшую к Тюленьему шхуну “Котик” около 3 тысяч шкур морских котиков, забитых караулом острова (перед тем как начинать забой, начкар поил подчиненных водкой, обещая им за работу от 200 до 300 рублей). Затем в бухте святой Троицы сей ценный груз со шхуны был перенесен на борт германского парохода “Триумф”, зафрахтованного фирмой “Лангелитье и Ко”, который доставил шкуры в Германию... Расплачивался за шкурки германский подданный Карл Альберс.
Ущерб казне, нанесенный караулом во главе с лейтенантом Тобизеном в результате этой операции, составил 33 тысячи 631 рубль 20 коп. золотом.
Возвращаясь осенью с острова во Владивосток, начальник караула Тобизен прихватил с собой еще партию шкурок: часть раздал нижним чинам “за работу и молчание”, другие упаковал в ящики и спрятал на транспорте, против чего не возражал командир “Якута” капитан 2-го ранга Кизеветтер.
Во время стоянки у острова Сахалин верные люди сообщили лейтенанту Тобизену, что во Владивостоке готовится обыск “Якута” и личных вещей членов караула на предмет выявления незаконно добытых шкурок котиков. Тревожным известием лейтенант поделился с командиром транспорта капитаном 2-го ранга Кизеветтером и предложил выбросить шкуры за борт, дескать, сгорим на мелочи. Однако Кизеветтер не стал избавляться от опасных улик, а приказал сделать на ящиках со шкурами надпись: “Казенный груз”, а потом, мол, после досмотра, всем все верну... Но когда все обошлось, командир “Якута” и не подумал возвращать ценный товар: сначала заявил, что ящики находятся под арестом, а затем что он якобы все шкуры сжег... В действительности же, как установил суд, капитан 2-го ранга Кизеветтер через купца Адольфа Андре и фирму “Линдгольм и Ко” переправил шкурки в Лондон на аукцион...
В суде Кизеветтер, ставший к этому времени помощником командира Сибирского флотского экипажа, признал себя виновным лишь в том, что доставил шкуры во Владивосток и скрыл это от начальства. Однако он думал, что эти шкуры не криминальные, а подарок охотников-алеутов лейтенанту Тобизену. А скрыл же их наличие на борту “Якута” потому, что хотел спасти судно от бесчестия... И если он таким образом причинил казне убыток, то готов его добровольно возместить...
Защитники капитана 2-го ранга Кизеветтера, напрочь отметая личный коммерческий интерес, напирали на “легкомыслие” своего подопечного, на что прокурор заметил: “Легкомыслие наравне с невежеством часто указывает на недостаток психических способностей. И принимается оно во внимание лишь тогда, когда доказано, что им воспользовались другие лица. Здесь же мы видим иное...”
Выкручивался всеми правдами и неправдами и помощник начальника караула штабс-капитан корпуса флотских штурманов Богданов, отрицая свое участие в забое котиков, дескать, он даже не знал об этом, так как каждый день уходил с утра на другой конец острова, где предавался любимому увлечению - рисовал этюды. А что взял у Тобизена 45 шкурок при возвращении во Владивосток, так только потому, что боялся мести, доноса, что могло бы помешать ему при оформлении перевода из Приморской области в центральную Россию, который должен был вот-вот состояться. И вообще “начальник караула постоянно меня унижал и оскорблял, отбирал мольберт и краски, отселил из офицерского домика в хлев, где содержались свиньи, и выставлял вооруженный караул...”
Свидетели такие “взаимоотношения” между господами офицерами подтвердили...
...Из приказа командира Владивостокского порта № 152 от 27 февраля 1898 года: “По Высочайше утвержденному приговору временного военно-морского суда Владивостокского порта Сибирского флотского экипажа капитан 2-го ранга Кизеветтер, лейтенанты Горшков и Горшанов и корпуса флотских штурманов штабс-капитан Богданов за преступные деяния... лишаются всех особых прав и преимуществ, чинов и наград... исключаются из службы и ссылаются: Кизеветтер и Горшанов в Тобольскую губернию, Горшков в Томскую... Богданов в Архангельскую губернию... Названные осужденные имеют право избрать место жительства в пределах Европейской и Азиатской России за исключением столиц и столичных губерний: Кизеветтер, Горшков и Горшанов по истечении 12 лет, а Богданов 10 лет.
Предлагаю командиру Сибирского флотского экипажа по проведении приговора в исполнение исключить означенных офицеров из списков и предать... в распоряжение гражданского начальства”.
Так офицеры императорского Российского флота в одночасье оказались напрочь вычеркнутыми из его состава. Навечно.
Государь император их прошение о снисхождении отклонил.
