Здравствуй, Дедушка Мороз - борода из ваты
Горячие эти околоновогодние деньки актеры всех владивостокских театров называют не иначе как сенокосом: наступает пора, когда можно “подхалтурить” и “наморозить” деньжат. Высоких слов про такую работу не говорят - это вам не глубокий драматический образ. Зато хохм, баек и маленьких профессиональных секретов голова каждого из опытных Дедов Морозов хранит уйму.
Актер академического театра драмы имени Горького Виталий Сизоненко даже в повседневной жизни говорит каламбурами. “Виталь, где твоя Снегурочка?” - “Со Снегурочками у нас плохо - они быстро превращаются в Снежных Баб”... С фактурой вечного доброго молодца он запросто перевоплощается в обаятельного старика, напичканного прибаутками и забавами на любой случай жизни. Он очень боится обмануть надежды самых маленьких зрителей, которые еще искренне верят в Деда Мороза.
•••
“Непревзойденная публика для меня - детсадовская: замирает просто от самого факта появления Деда Мороза. Вот кто в отличие от взрослых органично принимает театральную условность. Мамы и папы взирают оценивающе: ну-ка, на что мы там деньги сдавали? Чувствую, когда надо поработать и на них. Высший пилотаж, если смеются все. Мне жалко, когда родители решают сэкономить и обряжают в Деда Мороза воспитательницу. Она пыжится, говоря “низким” голосом и пряча лицо в усы и бороду, а дети искренне встречают: “Здравствуйте, Ирина Анатольевна!”
Из взрослой - хороша простая публика, без “социального статуса”, в возрасте за 40: сами себя веселят, поют, гуляют как в последний раз - там только дровишки подкидывай. “Элитная” компания - тяжела на подъем, сидят, друг перед другом представляются, расслабиться не хотят и не могут. Приходят с установкой: ну, чем ты нас повеселишь? Тогда превращаю выступление в концерт одного актера: анекдоты, куплеты, репризы.
В школе “морозить” не люблю. Современные дети даже в первом классе в Деда Мороза не верят, относятся ко мне сугубо прагматично: где мешок с подарками? Щиплют и рвут на части, оттуда можно и без бороды вернуться”.
•••
“Костюм у уважающего себя Деда Мороза всегда свой, это то вложение капитала, которое дает отдачу. Хороший костюм можно купить только в специальном магазине Союза театральных деятелей в Москве. За рубежом - искусные костюмы, но там - Санта-Клаусы: штаны и кафтаны, для нашей традиции не подходят. А Снегурок вовсе не предусмотрено. Сложнее с бородой, усами и бровями: несолидно приходить с кукольными кудряшками, настоящую “растительность” может изготовить только профессионал. У нас их в городе единицы, самый классный мастер - парикмахер-постижер Камерного театра драмы Алла Матвеевна Савенко. У нее не только специальные, редкие по нынешним временам образование и инструментарий, но и особый дар и вкус. Шубы тоже шьют на заказ, окупаются в один сезон: новогодние праздники при удачном стечении обстоятельств дают годовой заработок актера в театре.
Вообще назначать цену заказчику - особый талант. Деды Морозы старой закваски называют сумму по-божески, молодые не имеют предрассудков: глаза в потолок и такая цифра! На них за это сразу с уважением смотрят. Мы так не можем... Средняя цифра гонорара за коллективную елку - тысяч 500".
•••
“Хорошо, когда образ Деда Мороза выписан и ясен для актера. Один - шебутной старичок-лесовичок, другой - огромный и величественный. Я - смешной весельчак-заводила... За годы в памяти собрались тысячи прибауток типа “Вам привет с огромной льдины, ждут пузатые пингвины”. С легкой руки замечательного Деда Мороза Анатолия Серебрянского, актера ТЮЗа, ушедшего уже от нас, пошла любимая фразочка в заключение: “До свиданья, детвора, в бухгалтерию пора!”
•••
“Пригласили меня однажды на новогодний “голубой огонек” в дом престарелых. Прихожу, там уже бабушки сидят, дедушки, на столе перед каждым чаек, мандаринчики. “Огонек” открыли гости - пригласили воинский ансамбль. Те мощные колонки установили, целых 4 штуки, да как грянут песню, и не что-нибудь, а:
“Мертвые с косами
вдоль дорог стоят,
Дело рук красных
дьяволят”.
•••
“Как-то приятели передали заказ на Деда Мороза к дочке “нового русского”. Прихожу - веселый, бородатый, а там ребенку - полтора годика. Испугалась она страшно, расплакалась, а мне-то ситуацию надо исправлять. Подползаю к ней чуть ли не на четвереньках, говорю тихо и проникновенно - с трудом оттаяло детское сердечко. Я освоился уже слегка, смотрю, видики у них везде расставлены, я возьми и пошути: “Хе-хе, а что, видик у вас и в туалете?” А он у них там правда есть! Я заволновался: еще не так пошучу, реакция у “новых русских” не всегда адекватная... “Предупреждать надо”, - сказал потом приятелю. От этих “новых”, как и от большого начальства, лучше держаться подальше...”
•••
“Мой любимый зритель - дочка Ксения. Она очень долго верила в то, что Дед Мороз настоящий. Только расстраивалась до слез: “Папа, ну только ты ушел, а тут Дед Мороз! Что, не мог подождать 5 минут - тоже бы увидел”. Никак мы с Дедом встретиться не могли.
Это очень хорошо, когда ребенок долго верит в чудо. Обидно, когда взрослые разрушают это чудо убогостью новогоднего действа, плохим костюмом, скучным сценарием и непрофессионализмом. С чудесами ведь у нас и так напряженка...”
