Рецепты любви от Мурада

Все началось с проверки слуха

На Рождество – католическое оно или православное – все мы ждем подарков и светлого настроения. Приморской филармонии такой подарок сделать удалось в канун Нового года. Он получился неожиданным: в заснеженном городе, в котором почти остановилось движение, звучал «Щелкунчик» в фортепианном исполнении. Музыка волновала, дарила надежды и прощение старых обид. И, конечно, рассказывала о любви. Молодой пианист из Баку Мурад Адигезалзаде, приглашенный на единственный сольный концерт во Владивосток, привез не только замечательную музыку Рахманинова и Чайковского, но и южное легкое настроение, которое умудрился передать всем слушателям и корреспонденту «В». В интервью Мурад говорил не столько о музыке, сколько о жизни. В финале беседы стало понятно, что иначе она и не могла сложиться. Потому что Мурад не разделяет свою жизнь на музыку и все остальное…

- Мурад, в свое время была принята формулировка «советская пианистическая школа». Вы учились музыке в бакинской музыкальной школе, но у советских педагогов. А что сегодня? Как вообще формируется классический музыкант в республике, активно отстаивающей национальные традиции?

- Все осталось по-прежнему. Российская школа очень сильная и глубокая. И сегодня самое большое, чего можно достичь, – добиться учебы в Москве. Но свое начальное образование я получил в Баку. И говорить можно больше о семейной традиции, чем о национальной.  У меня в семье все музыканты – папа, мама, брат. Все пианисты. Я музыку слышал в доме с рождения. Почему-то мама мечтала, чтобы я стал врачом. Мне самому это нравилось. Я надевал белый халат (брал у бабушки – зубного врача), ходил по дому со шприцем и всем «делал уколы». И вот пора было идти в первый класс. Как-то мы вместе с отцом зашли в бакинскую ЦМШ. Это был март, пора было определяться со школой. Директор - приятель отца – спросил: «Ты, надеюсь, к нам?». Я ответил: «Нет». Он удивился – вся семья музыканты, надо продолжить традицию. Я снова отказался. Тогда он предложил просто проверить слух и первые три класса, в программе которых в основном общеобразовательные дисциплины, поучиться именно в ЦМШ. А потом, если не понравится, перейти в другую школу. Через три года меня с трудом оттаскивали от пианино. При этом я оставался обычным ребенком, который до умопомрачения любил гонять на велосипеде. Но судьба взяла свое. Каким-то удивительным образом я все успевал, выступал на концертах и конкурсах, занимал призовые места...

- Помните первое впечатление от выхода на большую сцену?

- Помню. В третьем классе я играл концерт Гайдна с камерным оркестром в консерватории. Я не волновался, мыслей о будущем не было. Скорее меня мучило ожидание. Потому что дирижер пообещал мне, что я подниму оркестр в финале. Так вот, это было самым главным. И этого момента я ждал...

- А что такое, на ваш взгляд, известность?

- Относительное понятие. В Баку все просто. Это все-таки маленький город. Все друг друга знают, все можно решить телефонным звонком. Соответственно, быстро достигаешь известности, легко ориентируешься во всяких связях. И потом жить гораздо проще. Но я никогда не хотел быть первым парнем на деревне. Мне хотелось жить в большом городе, который преподносит всякие неожиданности. В большом городе больше конкуренция. И это тоже заставляет держать форму.

- Мурад, у вас есть кумиры в музыке?

- Есть. Я почитаю Святослава Рихтера. Дело не только в совершенстве исполнительского мастерства, но и в том, как он относился к музыке. Абсолютно бескорыстно служил ей, любил ее. Вообще, если говорить о целях и задачах, задача любого музыканта – бескорыстно любить музыку.

- Это реально сегодня? Чаще молодые гении хотят не только служить искусству, но и комфортно жить…  

- Это правда. Но в какой-то момент настоящий музыкант делает выбор. Если в пользу музыки, то многое становится неважным. И тогда судьба, между прочим, складывается, с какой бы завистью к этому ни относились коллеги. И это, к сожалению, часто встречается. И вредит, как ни странно, самому завистнику. Недоброжелательность очень заметна в игре. Знаете, интересно наблюдать на конкурсе.  Играют на одной сцене, на одном ящике одно и то же произведение – и по-разному. Злость, зависть – все проявляется как в зеркале. Что касается материального уровня…... Мне и здесь повезло. Моя жена понимает меня как никто. Она тоже музыкант, мы вместе учились в музыкальной школе, потом в консерватории. Она понимает, что есть уровень, выше которого мы не будем жить никогда. Я же не пойду играть на азербайджанской свадьбе Чайковского! Помидорами закидают, не поймут. Мои папа и мама тоже понимают меня...

- А судьба вас искушала золотым тельцом?

- Да. Были случаи в жизни, когда могло все повернуться иначе. Когда я учился в Мюнхене в музыкальной академии, познакомился с одним турком, который работает на фабрике роялей в фирме Ибах. Он представил меня братьям Ибах, владельцам фабрики. Я прошел прослушивание, понравился…... Прошло какое-то время, у меня были гастроли с оркестром Исакадзе. И вдруг вызов - срочно приезжай, тебе предлагают должность директора академии музыки. Знаете, страшнее в жизни момента я не помню. Я вдруг понял, что должен бросить свой рояль, свою музыку (директор - это прежде всего администратор), подписывать бумажки, быть педагогом чьих-то детей. Завтра придет их мама и будет говорить о каком-нибудь психологическом кризе, потому что я повысил голос. Огромная по сравнению с моей зарплата, страховка, жилье, солидное положение в обществе, на какое-то время, конечно, придется забыть о концертах…... Я представил, что я буду заниматься этой фигней, извините, и категорически отказался! Конечно, они обалдели от такой наглости и больше слышать обо мне не хотят. Слава богу, жена все поняла. Был еще один случай. Год я проучился в Москве в аспирантуре. В это время ездил из Баку в Москву. Пора было перебираться в столицу окончательно. И снова мне предложили в Стамбуле контракт на преподавательскую работу. Выбор был – ехать в Турцию или снимать квартиру в Москве: маленький ребенок, мизерная зарплата... Жена прочитала в моих глазах: если я это сделаю, то только ради семьи. Я помню, она подошла, присела рядом... Спросила: «Ты хочешь в Москву и не хочешь в Стамбул?». Я кивнул. Она помолчала и сказала: «Едем в Москву...».

- Мюнхен - Стамбул - Баку - Москва… Создается впечатление, что жизнь складывается не так уж плохо…

- На самом деле концертирующий музыкант должен перемещаться в пространстве. И потом границы в музыкальном мире – понятие относительное. Пять лет после музыкальной школы я учился в Баку. Потом мой отец попросил замечательного педагога и пианистку Элисо Вирсаладзе (участвовала в фестивале «Дни высокой музыки во Владивостоке». - Прим. авт.) прослушать меня. Она ведет классы параллельно в Москве и в Мюнхене. И она сразу предложила мне заполнить документы на обучение в ее мюнхенском классе. После этого поступил к ней же в московский класс. Об Элисо Вирсаладзе разные, противоречивые отклики. Но я увидел в ней все самое божественное.

- Вы попали в Москву, когда появилась формулировка «лицо кавказской национальности». Были неприятные моменты?

- Вы знаете, я ни разу не сталкивался с негативом. Мне везло - от пограничников в аэропорту до тетенек в магазинах. Меня любят как своего везде. И в Москве я чувствую себя ничуть не хуже, чем в Баку, где меня знает каждая собака. Наоборот, мне дома приходится себя в чем-то ограничивать, потому что наш национальный менталитет, наша психология не позволяют излишней свободы.

- Масскульт захватил мир, но классический пианист – все-таки явление другого порядка. Для кого играть Рахманинова, если современная эстрадная музыка состоит из нескольких аккордов?

- Надо ломать стереотип, что классическая музыка скучна. Это возможно, поверьте. У меня был случай в прошлом году. Я приехал в Париж, где проходило прослушивание на фестиваль в Америке, организованный фирмой «Ямаха». Вернее, в Париже делали записи. Я остановился у знакомого, который слушал исключительно рок. Я просто в угол забивался. И вот в один момент я предложил ему послушать 3-ю часть Третьей симфонии Брамса. Он, когда услышал это, расхохотался. Но я все же поставил диск…... Я пробыл в Париже пять дней. За это время у знакомого появилось огромное количество дисков с классической музыкой. Он каждую секунду звонил мне из музыкального магазина и спрашивал: «Симфония Брукнера в исполнении Берлинского симфонического оркестра - это хорошо?». Я говорил: «Это замечательно. Покупай…». Он открыл для себя классику.

- А с женой вас тоже связала классическая музыка?

- В каком-то смысле да. Если бы она не любила музыку, может быть, наша жизнь сложилась бы совсем иначе... Мы дружили много лет. Отличительная черта музыкальных школ от общеобразовательных - мало мальчиков. У нас из 18 человек в классе было два мальчика. С нами дружили все девочки. Поначалу я рассказывал будущей жене обо всех своих увлечениях. Но как-то вдруг на выпускных экзаменах мы стали парнем и девушкой. Я признался ей в любви, я почему-то был уверен, чувствовал, что она ответит мне положительно. Через какое-то время мы решили, что будем вместе поступать в консерваторию. А на 4-м курсе мы поженились. Мой папа не сказал, что надо сначала до-учиться. Наоборот, он сказал, что после окончания я буду получать чуть больше, чем стипендия. Гораздо важнее, что мы любим друг друга. И вопрос решился сам собой. Скоро мы отпразднуем 10-летие совместной жизни. Никогда за это время не было разговоров о национальной традиции в семье. Мне кажется, что это вообще свойственно только тем, у кого не слишком высокий интеллектуальный уровень. Представляете, приходит муж домой, а жена ему моет ноги. Ну что это такое?! Муж ассоциируется с немытыми ногами. Я, в свою очередь, не представляю, чтобы жена ходила непричесанная или в ночной рубашке готовила обед. Я вообще просто ко всему этому отношусь: не надо никаких национальных кухонь – плов, долма...… А потом и сама жена уже похожа на этот плов, а ты поворачиваешься в постели к ней спиной и думаешь о другой...… Нет, мужчина и женщина должны быть союзниками...… Кстати, мой самый любимый Новый год – наш семейный. Я помню его как никакой другой. И если сейчас спросить у домашних, они тоже ответят, что это любимый Новый год. Это был 2001 год. Я играл в Тбилиси на закрытии фестиваля. И прилетел в Москву 31 декабря. Шереметьево не принимало, посадили в Домодедово. Я ввалился в дом в 11 часов вечера с подарками, сладостями, бутылками вина, которые мне надарили в Грузии. Как Дед Мороз. Мы сели за стол втроем – я, жена и дочь. Встречали по-московски, по-бакински, по-турецки (мой отец сегодня работает в Турции). Мы были счастливы…

СПРАВКА "В"

Мурад Адигезалзаде. Пианист. Окончил Бакинскую музыкальную академию. Сегодня преподает в ней. Доцент. Лауреат конкурса «Злата Прага», республиканских конкурсов и международного конкурса пианистов в Грузии. Солист Московской государственной филармонии. Женат. Имеет дочь.

Автор: Ольга ЗОТОВА (фото автора), «Владивосток»