На сопках Маньчжурии

Едешь из Даляня в Порт-Артур, а по сторонам дороги все цветет. Тем сильнее контраст, когда наконец приезжаешь на русское кладбище, где на могилах нет не то что цветка - ни былинки.

У нас-то во Владивостоке на кладбищах даже на тех могилах, куда родные покойных приходят редко, все равно сами по себе растут посаженные когда-то анютины глазки, примула, разбитое сердце. А уж в тех оградках, которые близкие ушедших навсегда посещают часто, полно красивой зелени и цветов. Обихаживать могилы в Порт-Артуре некому. Там наши не живут.

Да и самого Порт-Артура давно нет. Есть на его месте симпатичный размером с Уссурийск городок Люйшунь, прежнее название которого осталось лишь в памяти народной. Нашей памяти. Потому что жителям Люйшуня, судя по увиденному нами в этой поездке, хочется сделать свой город таким же современным, как соседний Далянь, по его примеру стирая все следы русского присутствия здесь, на Ляодунском полуострове.

Как известно, Далянь - это бывший наш порт Дальний, Люйшунь - бывшая наша военно-морская база Порт-Артур. Эту землю Китай дал России в долгосрочную аренду еще в 1898 году. Порт-Артур почти полностью состоял из построенных в начале ХХ века русских зданий. Сегодня их осталось всего два: железнодорожный вокзал и школа имени Пушкина. Но если приедем сюда на следующий год, то можем и их уже не застать: снесут.

Сейчас тут сносят последние из русских одно- и двухэтажных домов, подобные которым есть во Владивостоке на «Заре» в городке ГАИ, на улице Борисенко, на Эгершельде. Строили сто с гаком лет назад прочно, поэтому разрушать эти дома китайцам довольно трудно. И начальство Люйшуня призвало на помощь пригородных крестьян, разрешив им воспользоваться собственноручно добытыми «стройматериалами».

С муравьиным упорством крестьяне расчленяют кладку, сбивают столетний раствор с кирпича и природного камня и везут их на свои подворья, где возводят из добычи свинарники и заборы.

Старинные те дома, к слову, могли бы еще сто лет простоять и послужить городу. Но - не нужны. Ни как полезные здания, ни как память. Слава богу, что русское кладбище пока еще нужно - как место, где бывают туристы.

Печаль этого погоста не передать словами. Только аллейкой и 40 годами жизни разделены тут захоронения 1904-1905-го и 1945-го. И в ту, и в другую войну наши сражались на здешних сопках как герои. На крестах старых братских могил выбиты надписи: «48 праховъ», «70 праховъ»…

«После девятимесячной отрезанности Порт-Артура от всего мира, после невзгод, лишений, страданий - душевных и телесных, какие выпали на долю защитников этой крепости, мы, коим Бог судил остаться в живых, с болью сердца покинули эти высокие, каменистые, лишенные всякой растительности горы, - писал в своем дневнике 1905 года священник Василий Слюнин. - Но когда оставляли, то для всех нас и разрушенный город, и бухта с разбитыми, потопленными кораблями, и эти неприветливые горы, обагренные кровью десятков тысяч людей, и братские могилы на позициях с бренными останками героев-мучеников были настолько близки и дороги, что у всех сердце сжималось от боли и глаза оросились слезой. Нам было тяжко оставлять все это, потому что много труда положили там наши воины, много горького пережито, много крови пролито».

Не меньше крови пролилось «на сопках Маньчжурии» и 40 лет спустя, когда здесь юным матросом воевал мой отец. Он из Порт-Артура вернулся и еще долго прожил. А многие его товарищи остались тут, на этом кладбище. Невозможно без слез смотреть, например, на памятник с медицинской эмблемой - чаша со змеей, - советской звездой и надписью «Врач-хирург, капитан медслужбы Каминская. Жене и другу». Было ей всего-то 24 года. Помянули мы ее и всех, кто лежит в этой нынче совсем чужой земле, поклонились их праху… Не удивлюсь, если вскоре этот русский погост сровняют с землей и воздвигнут на костях какой-нибудь роскошный аквапарк, отель или ресторан.

Да, и у дореволюционной России, и спустя десятилетия у СССР были здесь свои, что называется, геополитические интересы, но ведь они совпадали с китайскими. И отношение к нам и в ту, и в другую эпоху было совсем иным, чем теперь: как царская Россия, так и Советский Союз - это для Китая «старший брат». Мы были сильным государством, и китайцы русских уважали.

Теперь в своей стране русские, как говорят все знакомые китайцы, живут с каждым годом хуже, а они - лучше. Для чего же им хранить память о нашей совместной истории? К слову, «любовь к отеческим гробам» китайцам вообще несвойственна - возможно, потому, что их очень много, соответственно, и покойников немало, а места для захоронений всегда не хватает. Так что в пригороде Даляня ничтоже сумняшеся разровняли собственное кладбище и сделали там шикарный зоопарк.

Шикарный - это отнюдь не фигура речи. Зоопарк получше, чем видели корреспонденты «В», к примеру, в Сингапуре. Да и любые сооружения, что выстроили в Даляне за последние 10 лет, словно бы стремятся по всем параметрам переплюнуть подобные «у соседей». Это современнейший океанариум с движущейся дорожкой, длиннее которой в Юго-Восточной Азии нет. Это гигантский амфитеатр дельфинария, где шоу покруче, чем в Японии. Это великолепный аквапарк, комфортные «нефритовые бани», отели-небоскребы и чертова уйма парков отдыха с канатными дорогами, американскими горками и прочими аттракционами. Это и новехонькие жилые микрорайоны со всей положенной быть инфраструктурой - детскими садами, школами, магазинами, ресторанами и фонтанами.

Повторю - все это возведено за 10 лет. И еще за это время Далянь повсеместно украсили скверами, куртинами, клумбами, газонами, а все предприятия вывели за черту города, в так называемую промышленную зону. Словом, живи, далянец, и наслаждайся!

Он и наслаждается - рядовой житель этого китайского города. Наши туристы с обидой подмечают, что хотя у большинства китайцев не слишком-то высокая зарплата, однако «на прокорм» тратится от силы ее десятая часть. «Общепит» в КНР доступен каждому - и пионеру, и пенсионеру. Китайцы почти перестали готовить пищу дома, обедают и ужинают в многочисленных недорогих ресторанах или берут там еду «на вынос».

Пенсионеры, с кем довелось поговорить, вполне довольны своим пособием, которого хватает на оплату жилья, питание, лекарства, развлечения - в общем, на безбедную жизнь, и подрабатывать не приходится. С мобильными телефонами ходят и старики, и школьники - сотовая связь в Китае баснословно дешева.

Ну а что же дорого? Пожалуй, только квартиры в элитных домах да образование в престижных школах и вузах.

Но тут, конечно, необходимо сделать оговорку. Разумеется, бросающаяся в глаза более чем благополучная жизнь в Даляне и стремление к таковой в его спутнике Люйшуне нехарактерны для всего Китая. Во-первых, страна большая, население ее огромно, и уровень жизни в разных регионах, естественно, не одинаков. Причем разница между бытием города и деревни в КНР для мирового сообщества не секрет: в сельской местности зачастую царит едва ли не нищета, когда и «голого» риса-то досыта не едят.

Во-вторых, ясно, что местная власть с благословения и даже, скажем так, по указке руководства страны целеустремленно превращает Далянь в образцово-показательный город. По перспективному плану он должен стать лучшим «всекитайским» городом-курортом, куда охотно приезжали бы отпускники не только из задыхающихся от многолюдья Пекина и Шанхая - мегаполисов КНР, но и из США, Японии, ну и России.

…В Даляне китайские дети, когда идут классами, скажем, в океанариум и видят нас, «белокожих» туристов, радостно выкрикивают: «Hallo! USA - o.k.!». Все их дружеские помыслы направлены на американцев. Дети и не думают, что бывают такие люди - русские.

- Американцы и японцы нередко становятся инвесторами, вкладывают деньги в экономику КНР, - чуть ли не с придыханием от уважения к богатым иностранным партнерам сказал наш китайский гид. Он, правда, признался, что где-то в глубине души недолюбливает японцев, которые в свое время порабощали и унижали китайцев. - Но сегодня японцы приносят нам большую пользу.

Поэтому гостей из Страны восходящего солнца принимают в Даляне и его окрестностях так радушно, как, наверное, когда-то встречали посланцев Российской державы и Советского Союза. В Порт-Артуре есть изрытая окопами и воронками высота 203, где и в 1905, и в 1945 году погибли тысячи японцев. Это место паломничества тех, кто уцелел тогда, и их потомков. У подножия их поджидают рикши, которые за бешеную сумму в 100 юаней втаскивают наверх престарелых «японских милитаристов». А у стоянки туристских автобусов в дверях своего сувенирного магазина китайский сверстник заморских паломников по-японски приглашает их купить - за 300 юаней - прекрасно изданные альбомы «Высота 203».

Русским языком старина Чжэнь тоже владеет, хотя японский ему для торговли нужнее.

- Я русским помогал в 1945 году, - говорит дедушка, - и работал с ними до 1955 года. А теперь туристы из России у меня почти ничего не покупают, жалуются, что недешево.

Как раз в этот момент японский гость раскошелился на самый дорогой альбом, и хозяин разразился восторженной тирадой по-японски. А потом предложил автору этих строк:

- Давайте сфотографируемся вместе с господином Ямадой и его помощницей. Он здесь воевал - может быть, с вашим отцом. Но сейчас войны нет, есть только коммерция.

Автор: Светлана ЖУКОВА, "Владивосток"