Ради любви женщины…. мужчины способны на многое

«Ее обожествляли, любили без памяти, проклинали и призывали вновь…». Это слова из книги «100 знаменитых муз», которая вышла недавно в харьковском издательстве «Фолио».  Серия «100 знаменитых…». Авторы из Владивостока - поэтесса Елена Обоймина и журналистка Ольга Татькова.

- Идея - написать об историях любви великих людей разных времен - появилась у нас много лет назад, - рассказывает Елена Обоймина. - Тогда на прилавках еще не было изобилия книг о женских судьбах. Впрочем, даже когда такие книги появились, среди множества изданий не нашлось ни одного, которое бы исчерпывающе, интересно и правдиво рассказывало об отношениях Музы и Творца. И мы решили восполнить этот пробел…

- Вы уверены, что без музы творец не состоится?

- Все, что связано с творчеством, особенно с поэзией, прозой, музыкой, - за всем этим, как правило, стоит женщина. Или даже не одна… В это издание, конечно, вошли не все музы: рукопись содержала около 200 биографических эссе, но в рамках серии нам пришлось от многих отказаться, выбрать наиболее яркие. Здесь - страницы жизни, творчества, история отношений мужчины и женщины от Данте и Петрарки до писателей и художников прошлого века. Невозможно было обойти вниманием прекрасных женщин, вдохновлявших Пушкина, Лермонтова, Байрона, Шопена… В книге говорится о музах Рембрандта и Рубенса, Модильяни и Есенина, Пикассо и Маяковского. Есть имена, которые так или иначе связаны с Приморьем: например, декабрист Николай Бестужев, первый историограф русского флота, талантливый писатель, блестящий офицер. Изумительна история его любви! Любовь Степовая была женой другого, на восемь лет старше Бестужева. Он боготворил эту женщину, судя по всему, был отцом трех ее дочерей. Восстание на Сенатской площади навсегда разлучило их: Бестужев был приговорен к каторжным работам пожизненно. Любовь Степовая осталась в Петербурге. Ее портрет, исполненный им по памяти, декабрист хранил до последнего часа...

На каторге Николай Бестужев сошелся с буряткой Евдокией Эрдынеевой. А после его смерти близкий друг декабриста купец Дмитрий Старцев усыновил и воспитал его детей. Сын Бестужева Алексей, носивший фамилию Старцева, стал крупным коммерсантом и меценатом в Приморье. И всю жизнь носил на руке кольцо из кандалов отца, оправленное в золото.

Имеет отношение к нашему краю и судьба поэта Павла Васильева…

- Где вы брали материал для книги?

- Была очень кропотливая работа в библиотеках: тысячи страниц воспоминаний, писем, литературоведческих томов, в том числе и старые издания. Один из богатейших фондов оказался в библиотеке Владивостокского художественного училища, где немало дореволюционных книг - настоящая находка для исследователя! Информацию о музах великих творцов мы собирали подчас по крупицам. Ведь часто среди множества страниц - где-то абзац, а где-то лишь упоминание. Остальная литературная работа шла, по определению английской писательницы Вирджинии Вульф, «на краешке кухонного стола»…

- Случались ли какие-то неожиданные открытия при работе с письмами или дневниками?

- Да, конечно. Оказалось, что в литературоведении нередки случаи самых настоящих подлогов. Например, автор чьей-либо биографии подбирает нужные цитаты из разных писем под свою выстроенную версию, как угодно манипулируя ими и выдавая эти надерганные отрывки за одно письмо. О некоторых таких фактах мы упоминаем в своей книге. Или умолчания... В одной из книг мы читаем, что Роберт Бернс взял на воспитание приемыша. Но почему-то не говорится, что это его ребенок от соблазненной им девушки-служанки. Поэт принес младенца жене, которая его вырастила и воспитала вместе со своими детьми. Вряд ли исследователь, занимавшийся творчеством Бернса, этого не знал. Таким образом годами создавались приглаженные образы писателей и художников, один биограф переписывал другого…

Иногда сложнее оказывалось найти даже не материал, а портреты возлюбленных женщин. Поиск некоторых из них шел годами, а иные так и не найдены. Причем, судя по всему, они просто утеряны в музеях или во время войны…

- Говорят, долгие годы издать вашу книгу было невозможно?

- Наша рукопись оказалась многострадальной. Она была готова еще десять лет тому назад, но года два пролежала в одном из местных издательств, еще восемь - в другом. Нам раздавали обещания, просили найти спонсоров, опять обещали, но увы… Время шло, у нас порой опускались руки, но мы с Ольгой продолжали работать, потому что видели читательский интерес к еще не изданной книге. И наконец решили предложить свою рукопись издателям за пределами Приморского края. Через Интернет начали поиск издательств, которые работают с авторами так, как это делается во всем мире: берут на себя расходы, издают и продают книгу. Нашли, причем не одно. Наша рукопись показалась им не только интересной, но и коммерчески выгодной. Первая книга вышла в Харькове, на Украине, издание второй готовится в Москве - «Яблоко, протянутое Еве: Женщины Серебряного века». Балерины Анна Павлова и Матильда Кшесинская, великая княгиня Елизавета Федоровна, певица Антонина Нежданова, Зинаида Гиппиус и Нина Берберова, Елизавета Кузьмина-Караваева - знаменитая мать Мария, последняя любовь Колчака Анна Тимирева, Елена Булгакова, разумеется, Ахматова и Цветаева - какое созвездие имен!..

Самое интересное, что некоторые коллеги и знакомые до сих пор не верят: неужели вот так, без протекции, связей, огромных денег можно сегодня издать книгу? Можно! Видимо, содержание удачно совпало с интересами времени: любовь, частная жизнь, драматические судьбы. Но обидно думать о том, что доход от огромного по нынешним временам тиража в 8 тысяч экз. (и соответственно, налог в бюджет) останется за пределами Приморского края. А ведь могли бы заработать и наши приморские издатели! Только для этого нужно было стать чуть-чуть дальновиднее: ничего не вложив, прибыли не получишь…

- А какие истории любви вам ближе к сердцу?

- Я очень люблю женщин Тютчева, они были прекрасны и жизнь свою ему посвятили.

- Есть что-то эдакое, что объединяло женщин, которых любили великие мужчины?

- Неординарность. При этом далеко не все были красавицы. Про жену Баратынского современники говорили, как она нехороша собой и при этом приятна в общении. Однако на портрете мы увидели очень милую женщину. И до сих пор теряемся в догадках: то ли художник польстил, то ли современники слишком критичны. И все-таки чаще любимые женщины великих людей притягательны. Порой хитры… А нам были интересны именно неприглаженные образы. Творцы и их музы - такие, какие есть…

Второй женой Рубенса стала Елена Фоурмент, младшая из одиннадцати детей богатого торговца шпалерами. Ему было 53, ей – 16. Но на это Рубенс не обращает внимания – как видно, считает, что подобного рода затея ему по плечу. В этом весь Рубенс…

Елена Фоурмент стала не только хозяйкой в его доме,  но и желанной музой. Они прожили 10 счастливых лет, она стала матерью пятерых его детей. Рубенс страстно любил жену, он бесконечно изображал ее на своих полотнах в разных образах. Впрочем, «эту самую Елену с ее белоснежными грудями и розовыми сосками, с ее молочным пухлым телом, с ослепительно прозрачной плотью он писал тогда, когда самой Елены еще не было на свете! Каким-то чудом эта пышная фламандка оказалась похожей на женщин его мечты...».

Тяжелой старости Рубенс не знал. Умер от паралича сердца. А через восемь с половиной месяцев Елена родила дочь – последнее свидетельство страсти великого фламандца.

Мона Лиза дель Джоконда. Так кто же она – эта воспетая гениальной леонардовской кистью загадочная мадонна? По общепринятой версии – неаполитанка из древнего рода, третья жена флорентийского гражданина Франческо дель Джокондо. Пишут только, что «прелесть моны Лизы была для него менее понятной, чем достоинство новой породы сицилийских быков…».

Леонардо встретил Джоконду на пороге своего пятидесятилетия. …Месяц за месяцем художник приходил к желанию создать живой образ человека, передавая Джоконде свой взгляд на мир – мудрый, несколько ироничный. Видимо, муж ее был немало удивлен: он не узнал в мудрой богине свою молодую милую жену. А художник не смог расстаться с образом, в который вложил столько своего, и потому забрал портрет в дальнейшие свои скитания.

Американские исследователи выдвинули версию, согласно которой на полотне изображен сам автор. Сравнительный анализ с помощью компьютера открыл поразительное сходство!

Но в последнее время многие ученые сходятся во мнении, что великий  Мастер написал по памяти портрет своей усопшей матери. Едва появившись на свет, Леонардо был разлучен с матерью-крестьянкой. Когда мальчику исполнилось пять лет, он стал замечать: за ним часто наблюдает какая-то женщина. Через много лет да Винчи узнал, что та красивая незнакомка и есть его матушка. И на холсте изобразил печальную улыбку женщины, разлученной со своим сыном…

Автор: Марина ИВЛЕВА, «Владивосток»