Преступление и наказание

Жалкий, убогий угол, «нанимаемый от жильцов», вечная нехватка средств. Где-то далеко мать и старшая сестра тоже в бедственном положении. Отца нет. Молодому человеку приходится  самому зарабатывать на жизнь. А так хочется, чтобы все наладилось! «Наладил» - убил двоих топором. Одного – считая вредным и никчемным, а другого - за компанию, чтобы не оставлять свидетелей. Но проснулась совесть, явился с повинной… Теперь вы понимаете, почему я назвала его Родионом Раскольниковым? Поразительное сходство с литературным героем Достоевского, не правда ли? Только наш «двойник», чье дело рассматривалось Приморским краевым судом, – персонаж, слепленный самой жизнью, отредактированный временем. Итак, один - Раскольников века XIX из Петербурга, другой - поколения «Пепси» из Уссурийска. Сословия и условия разные. Поэтому отличий все же больше, чем сходства. Скорее они - две родственные, загубленные души.

«ВСЕ ОБУХОМ, И ВСЕ ПО ГОЛОВЕ»

«П. и Н.»  ч. 1., гл. VII: «Ни одного мига нельзя было терять более. Он вынул топор совсем, взмахнул его обеими руками, едва себя чувствуя, и почти без усилия, почти машинально, опустил на голову обухом. Силы его тут как бы не было. Но как только он раз опустил топор, тут и родилась в нем сила. Старуха, как и всегда, была простоволосая...… Удар пришелся в самое темя...… Тут он изо всех сил ударил раз и другой, все обухом, и все по темени».

Из протокола допроса обвиняемого (6 июня 2003 года):

«Я взял из стоящей рядом тумбочки топор с деревянным топорищем и обухом нанес Петру удар по голове…... Развернулся и увидел, что он поднялся с пола и выходит из кухни на веранду. Я догнал его, схватил за ворот куртки и нанес еще один такой же удар. Он упал, снова поднял топор и снова опустил… обухом на голову. И так продолжалось 4-5 раз».

«П. и Н.» (там же):

«Вдруг послышалось, что в комнате, где была старуха, ходят. Он… вдруг вскочил, схватил топор и выбежал из спальни...… Среди комнаты стояла Лизавета и… смотрела в оцепенении на убитую сестру, вся белая, как полотно, и как бы не в силах крикнуть...… Удар пришелся прямо по черепу, острием, и сразу прорубил всю верхнюю часть лба, почти до темени. Она так и рухнула».

Из протокола допроса обвиняемого (документ тот же):

«Как только Петр упал, я с разворота ударил Маргариту локтем в голову. И потом, когда она уже лежала на полу лицом вниз, еще один раз – обухом по затылку… Петр остался на веранде. Я вернулся в кухню добить Маргариту. Она лежала на левом боку и не двигалась. Третий удар ей пришелся в правую область головы».

Заметили? Техника преступления почти не отличается. А вот мотивы, сейчас вы увидите, разные. Родион книжный считал себя чуть ли не спасителем человечества. Думал, убьет вредную, чахоточную старушонку-процентщицу, «сто, тысячу добрых дел и начинаний устроит, поправит на ее деньги, обреченные на монастырь...… Одна смерть и сто жизней взамен - да ведь тут арифметика!»... Мысли студента из «плохенького трактиришки» совпадали с теми, что осели в ученой голове Раскольникова. Приморский Родион ученой головы не имел, идеи месяцами не вынашивал, не «раздражал себя…», скажем словами классика, «безобразною, но соблазнительною дерзостью». Поэтому в его чистосердечном признании сантименты и знаки препинания напрочь отсутствовали: «Мне негди было жить попрасился к Маргарите и питру ни откозали их сомих какая-то женщина впустила 19 марта Маргарита принесла литор спирта мы его разбавили и стали роспивать».

А дальше все типично и до смерти банально – «напились и поубивали друг друга». Большинство убийств совершается на бытовой почве,  скажет вам любой  следователь, в пьяном угаре. После N-ной рюмки Родя обратился к собутыльнику: «Вот скажи мне, Петро, только правду скажи, говорил ты нашему общему другу, что когда я напьюсь, у меня крышу сносит?». «Не было такого, - ответил тот, - давай-ка лучше выпьем. Марго, ты с нами?». «Без вопросов, наливай!». Сорокатрехлетняя Маргарита не была в этой компании белой вороной, и для нее спирт был, что кусок сала для крысы. Запойная идиллия продолжалась минут 10. Вдруг почти пятидесятилетний Петя решил побаловать, а может, проверить, все ли у товарища с «крышей» в порядке, – он достал из кармана нож с лезвием 15 см и нацелился Роде в живот. Тот выбил «игрушку» из руки и предложил спрятать ее обратно – во внутренний карман куртки. Снова разливали и пили, пили и разливали. Петр опять достал нож, опять нацелился в живот Родиона. «Ах, так!» – в глазах молодого помутнело от обиды и… водки. Первый удар он нанес кулаком. Остальные – топором…
Итак, мотивы.

Следователь на допросе:

- Зачем вы убили гр-на Н. и гр-ку С.?

Раскольников: - Петр сам затеял ссору, а Маргарита пыталась ему помочь – когда я ударил ее мужа, она бросилась мне на шею и начала меня душить. Я отомстил обоим.

С.: - Для чего вы нанесли такое количество ударов топором потерпевшим?

Р.: - Чтобы они не выжили, и не было свидетелей.

Честно. Жестоко. Страшно. Но не жалко.

«ЛИДЕР УМСТВЕННО ОТСТАЛЫЙ»

Людей «дна» - бомжей, опустившихся алкоголиков мы боимся – а вдруг заразный, а вдруг убьет. К ним относимся с пренебрежением, с осуждением, мол, сам виноват – каждый сам свою судьбу строит. Но не сострадаем. Поэтому пишу с некоторой иронией. Но отбросим ее в сторону. Поверьте – это не смешно. В нашей стране «кодируют» за большие деньги, закрывают вытрезвители, давно не сажают на 30 суток для исправления и для работы во благо государства. А ученые, между прочим, бьют тревогу. Если на одного среднестатистического «неиндивида» приходится более 6-7 литров спиртных напитков в год - это считается деградацией. В таком случае в России чуть ли не конец света. Годовой паек – 18 литров на брата, включая новорожденных. И если на практике младенцев мы вряд ли найдем, то пятиклассников, предпочитающих «отвертку» натуральному апельсиновому соку, - можно, причем легко. Вот и наш Раскольников из этой серии. Правда, вместо «отвертки» он пил самогон – это «добро» в селе можно было достать и за бесплатно. Самогон «сушил» мозги.
Родя не был студентом. Университет?! Нет, этот подвиг был ему не по зубам. Вы много видели студентов из захолустных сел, из семей, в которых нет книг и письменных столов? И я - нет. Репетиторство в школе, вступительные курсы в вуз, учебники – все это стоит денег. Явно, что у бедняка с богачом неравные условия. Но речь даже не об этом. Ведь почему герой Достоевского – мыслитель, философ, студент? Потому что его мать образованна, интеллигентна (перечитайте ее письмо к сыну). В Родионе книжном чувствуется воспитание. У Родиона приморского его нет. Рос парень, как сорная трава на обочине, бесполезная, никому не нужная. Ни матери, ни обществу.

Мать устраивала личную жизнь: ни Родион, ни две его сестры своих отцов не знали. На следствии про сына она немного смогла сказать: «В детстве он болел бронхитом, других заболеваний не было. В 6 лет отдала его в школу (школа эта была без номера - она в небольшом селе Уссурийского района одна. – А.К.). Пропускал занятия. Отдала в спецшколу в Уссурийск».

В то время распалась пионерия, закрывались бесплатные кружки, у учителей голова болела о другом: чем своих детей кормить, как им в люди пробиться? А тут чужой, непутевый. В общем, в школе парня охарактеризовали как умственно отсталого, «отрицательного лидера». Но думаю, ошиблись педагоги: «дурак» и «авторитет» – понятия в нашем обществе несовместимые. А одноклассники Родю ой как уважали! Признаем - голова у парня работала отлично. Только не в направлении таблицы умножения (в школу пошел в 6 лет, но уже через год восстановил справедливость – стал второгодником в первом классе). Не по годам сообразительный Родя вывел свои жизненные формулы и никогда им не изменял: «Если что-то плохо лежит, значит, это никому не нужно. Не могу допустить, чтобы добро пропадало». И еще одна: «Кулак – мой лучший друг и товарищ». С «бунтарем» возиться не стали. Перевоспитают в спецшколе. Там, видимо, система Макаренко его тоже не коснулась. Дотянули до 9-го класса, выпустили, перекрестились. Перед парнем встал вопрос: «Как зарабатывать на жизнь?»

Добрых советчиков и помощников рядом не оказалось. Догадался сам: в 1997 году был осужден Фрунзенским судом города Владивостока по ст. 158, ч. 2, пп. «а», «в», «г» («кража, совершенная группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище либо помещение с причинением значительного ущерба гражданину»). Дали два года 6 месяцев условно с испытательным сроком 2 года. И… отпустили. Но не прошло и двух лет, как Родион снова совершил преступление. Теперь его осудил народный суд г. Уссурийска – по ст. 161, ч.2, пп. «а», «д» («грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору; с причинением значительного ущерба гражданину»).

Теперь его приговорили к четырем годам лишения свободы. Условно! С испытательным сроком 4 года. И снова на улице. Очень хочется кушать. Мать не поможет, ей самой нужно помогать – какой год за свет не платит. В потемках по вечерам сидит. Он, как и Раскольников Достоевского, любил мать. И сестер любил. Может быть, не мог выразить чувств, груб был, неотесан. Но по-своему любил. Родя устроился на центральный рынок Уссурийска грузчиком. Там и нашел товарищей по несчастью – Марго и Петю. Вместе ящики таскали, вместе жили, вместе пили. Их он убил до истечения испытательного срока. За них получил 16 лет лишения свободы (ст. 105., ч. 2 УК РФ – «Убийство»).

ИЗ ЧИСТОГО ТОЛЬКО БУТЫЛКИ

Хотите, зайдем в дом, в который их пустили без платы? Справедливо – платить здесь действительно не за что! Замок сломан, на старом диване – грязное постельное белье, рядом - изношенное кресло от автомашины, груды немытой посуды и какого-то тряпья, на полу - изрядно потертый  матрас. А возле окна, мутного, связывающего с жестоким миром, – две сумки с чистыми бутылками. Убийца, убитые – все трое - люди, которые оказались на обочине жизни. Правда, непутевый Родька, наверное, и ходить там начал, а Марго с Петром «опустились», будучи взрослыми. Но тоже в постперестроечное время. Не смогли перестроиться, принять, что перепродажа – теперь не спекуляция, а бизнес, страна – не мощный производитель, а большой базар, что главное условие успеха – не честность, не трудолюбие, а предприимчивость. Их много – кто-то умирает от белой горячки, кого-то находят зарезанным в канаве. Их убивают, они – убивают. И не только себе подобных.

Не могу забыть выражение лица приморского Раскольникова. Было в нем что-то неприрученное, бездушное. Показывает на манекене, как «наносил телесные повреждения», а в глазах читается: была бы это не кукла, а человек, убил бы снова. И убьет!  Убьет, чтобы попасть обратно за решетку. Больше он ничего не умеет. Не научили. За 16 лет тюрьма для него станет домом. На воле его ничего не держит - нет Сонечки Мармеладовой, ради которой хочется «переродиться», исправиться, и мать с сестрами вряд ли будут писать длинные теплые письма: «Милый Родя, возвращайся скорей…».

Имена героев публикации изменены.

Автор: Анастасия КРЕСТЬЕВА, «Владивосток»