Учитель речи и добра
21 января 2003 года скончался народный артист России Лев Александрович Ткачев. Год мы без него…
Лет 10 назад один журналист спросил меня: «Вам не кажется, что жанр литературных чтений отмирает, что профессионалы-чтецы нынче не нужны?». Не усомнившись ни на секунду, я возмутилась: «Вы что, у нас во Владивостоке есть Лев Ткачев! Он будет интересен всегда. Ведь все зависит от личности, от индивидуальности». Журналист не возразил.
...Помните, как красив, строен и значителен был замечательный чтец народный артист России Лев Ткачев? Он выходил на сцену, и уже через миг как будто брал зрительские сердца в свои крупные и выразительные руки. Сейчас уже не спросишь, но думаю, что сольные концерты он любил больше всего в своей жизни. Он читал стихи и прозу: Пушкина и Бернса, Есенина и Лермонтова. Любимым поэтом всегда оставался Маяковский. Мне кажется, между ними было много общего. Оба рослые, сильные, элегантные, с изумительной красоты голосами. Оба бесконечно талантливые... и необыкновенно ранимые, незащищенные в нашем сложном мире. И еще, оба сделали себя сами.
Он был в числе первых выпускников театрального факультета Дальневосточного института искусств, остался преподавать в альма-матер и вскоре организовал кафедру сценической речи, став первым ее заведующим. Все преподаватели речи в академии сегодня ученики Льва Александровича или ученики его учеников.
И как только его на все хватало? Концертных программ у него было множество; это какое же количество текста он учил и работал над ним?! В крае трудно и сегодня найти населенный пункт, где бы не выступил чтец Лев Ткачев. И то сказать, он был для филармонии самым выгодным артистом. Ему подходила любая мало-мальски оборудованная концертная площадка. А вся-то бригада, обслуживавшая край: сначала заслуженный, потом народный артист Лев Ткачев да администратор. Вот и ездил он в самые глухие места и выступал в немудрящих сельских клубах. Мы много лет были дружны с Левой (простите, для меня он был и остался Левой), и я никогда не слышала от него ни одного слова жалобы.
Житейские передряги надрывали его абсолютно больное сердце. А ведь ко всем ним добавлялась его общественная работа руководителя краевой комиссии по помилованию. Ранимый творческий человек чужие судьбы, чужие трагедии опять же пропускал через свое больное сердце...
Нынче я думаю с печалью: может быть, тот журналист был прав, и жанр художественного чтения действительно умирает? И никогда не выйдет на сцену красивый, по-мужски значительный Лев Ткачев, не прочтет пушкинскую «Метель» в сопровождении дивной музыки Свиридова. Он любил работать в последние годы с симфоническим оркестром или с отдельными музыкантами. Не услышим мы чеканные ритмы Маяковского, кружева лирики Есенина.
Ушел большой человек, большой мастер, учитель.
...Опустела без него земля.
Автор: Галина Островская,специально для «В»
