В «Начале» была Чурикова

Великий русский артист Михаил Щепкин любил повторять, что играть надо так, чтобы между образом и исполнителем нельзя было иголочку просунуть. Инна Чурикова - одна из лучших учениц именно этой школы - исконно русской, глубоко психологической. Кого бы она ни играла, наших современниц или героинь далеких времен, в них влюблялись, им верили, подражали, как живым, реальным людям.

- Когда-нибудь, Инна Михайловна, вы все-таки решитесь осуществить давнюю мечту - сыграть Гамлета?

- Да кто же мне предложит? Теперь? А когда-то действительно мечталось. Известно ведь, что для мужчин написано гораздо больше хороших ролей, чем для женщин. И мне всегда безумно хотелось именно такого материала - огромного, напряженного, емкого.

- В картине, которую задумал сейчас Глеб Панфилов, вам, кажется, грозит эпизод? Вы ему разонравились?

- Нет, что вы. Там настоящая роль. Глеб уже давно живет идеей снять фильм по роману Солженицына “В круге первом”. Он получил одобрение Александра Исаевича и уже написал киносценарий.

- А вам не кажется, что современного зрителя уже перекормили лагерной тематикой и публика просто не пойдет на такую картину?

- Вы абсолютно не правы! Когда я прочла сценарий, была так взволнована, что просто сказать страшно! Понимаете, это только на первый взгляд кажется, что данная тема закрыта. На самом деле точка еще не поставлена, сюжет не окончен. Подобное случилось и с историей о Жанне д’Арк - она тоже так и не была завершена. Мне очень жаль, что Глебу не дали снять эту картину.

- А сейчас бы вы Жанну д’Арк сыграли?

- Нет, конечно. Сегодня я уже не могу позволить себе эту роль даже умозрительно. Ей же было очень мало лет. А я к себе очень строга, правда.

- Не жалеете о том времени, когда слова, произнесенные со сцены, “глаголом жгли сердца людей”?

- Тогда театр был чуть ли не единственным местом, где можно было свободно дышать. Сегодня его влияние, конечно, поуменьшилось, но ведь не исчезло. Театр продолжает влиять, это я вам как зритель говорю. Я не могу сказать, что воздействие театра масштабно, глубинно, но думать он заставляет, душу пробуждает. Искусство всегда способно разбудить заснувшую душу, хотя бы на миг. Саша Галин рассказывал, что фильм “Начало” подвиг его оставить работу в кукольном театре и уехать из провинциального города. “Начало” вселило в него уверенность: если даже девушка с фабрики может стать Жанной, то почему я не могу добиться того, о чем мечтается? Он пошел учиться на режиссера, стал драматургом.

- Однажды вы признались, что актриса с нетипичной внешностью должна все время находиться в напряжении: ей не простят того, чего простят красавице.

- Это так Глеб говорит: тебе хорошей работы не прощают. Тебе надо играть только отлично. Я работаю как могу, как получается.

- А Глеб Анатольевич не может ошибаться?

- Может, конечно, но зачем я буду об этом рассказывать? Что-то ведь нужно оставлять для себя. Иногда я могу признаться в том, что не понимаю какие-то вещи, допустим, в сценарии. Он отвечает: “Ну, ну, ты ничего не понимаешь”. Потом смотрю - что-то изменяет. А иногда и нет.

- Актеров называют барометром общества. Вы ощущаете, как за последние годы изменился зритель?

- Мне трудно сказать. Мне кажется, в зрительном зале взрослые люди превращаются немного в детей. Конечно, у одних звонят телефоны, другие пытаются вести деловые переговоры, третьих на аркане затащили в зал жены. Всякое бывает. Иногда зал остается просто вежливым. На хорошем спектакле зрители забывают обо всем сегодняшнем и верят в ту ситуацию, которую им преподносят со сцены. А если не верят, значит, спектакль неважный.

- Вы это делаете? Пересматриваете трактовку своих ролей?

- Пересматриваю. Я просто думаю о персонажах как о живых людях. Например, комиссар в “Оптимистической трагедии”. Меня волнует, что это за женщина, что за генетический тип, если она пошла вдруг на корабль к мужчинам? Ее волновали мужчины, и она должна была утвердиться перед ними. И тем не менее она отдала жизнь за революцию. В постановке “Ленкома” Марк Анатольевич представил ее этакой цивильной женщиной. Она выходила на сцену вся в белом, с зонтиком в руках. Мне, правда, в финале очень хотелось надеть куртку, такую кожаную. Но Захаров не разрешил. Это был хороший спектакль, от которого, к сожалению, у меня ничего не осталось, ни одной фотокарточки. Даже не знаю, почему так получилось. Может быть, по легкомыслию...

Автор: «Итоги» - «Владивосток»