Морской заповедник: единственный... и последний?

Острова залива Петра Великого все еще остаются уникальной и непреходящей ценностью в иерархии экологических жемчужин всего мира. Но сегодня у нас есть все основания говорить: для утраты этой ценности слишком много шансов...

Еще в 1913 году царским указом в заливе Петра Великого был создан островной заказник. Власти уже тогда обратили внимание на природную среду залива. В шестидесятых эти территории стали особо охраняемыми. Единственный в России государственный морской заповедник через год справит свое двадцатилетие.

Благодаря смешению теплого Цусимского течения с холодным Приморским на небольшом участке залива Петра Великого уникально сконцентрировались в миниатюре условия разных широтных зон: от субтропической до cубарктической.

Морской заповедник делится на три зоны: зона полной заповедности (резерват), научно-экспериментальная и экскурсионная. Последняя расположена на северном участке, на острове Попова. Богат мир подводный и надводный заповедника, в нем свыше 225 видов водорослей-макрофитов, около 2 тысяч видов беспозвоночных животных, более 300 видов птиц, 300 видов рыб и 20 видов млекопитающих. Основное же богатство заповедника - это дальневосточный трепанг, приморский гребешок, гребешок Свифта, устрица гигантская, мидия Грея. Есть в изобилии и водоросли анфельция табучинская, главный агаронос, - трудно назвать те области науки и хозяйства, где бы не использовался агар-агар.

По всей заповедной зоне в бухтах и на островах поставлены инспекторские кордоны: на мысе острова Фальшивого и в бухте Спасения, в бухтах Пемзовая, Средняя и на мысе Льва, а в период навигации работают дополнительные кордоны на островах Большой Пелис и Фуругельма.

Довелось и нам побывать в этом относительно нетронутом  мире природы. Для жителя сверх меры загазованного Владивостока поездка в экологически благоприятный район чревата кислородным отравлением, попросту говоря, "крыша может поехать" от чистейшего воздуха. Поездка, организованная директором заповедника Петром Колмаковым, была для кого познавательной, для кого и рабочей, как для сотрудников Всемирного фонда дикой природы (WWF) Александра Микулина и Кимберли Госсен. Их интересовали варианты дальнейшего сотрудничества заповедника с этой природоохранной организацией и возможности реконструкций кордонов для приема туристов. Экологический туризм - один из финансовых ручейков, способный держать заповедник на плаву. Ведь государственных денег хватает лишь на зарплату сотрудникам заповедника, и то только "благодаря" тому, что она маленькая: участковый инспектор получает на руки 350-400 тысяч рублей, а старший инспектор - чуть больше 500. Основная же надежда, по словам директора заповедника Петра Колмакова, на спонсоров, людей, которые понимают, что их потомкам тоже нужны будут чистые вода и воздух.

Нелегко сейчас живется заповеднику. И дело не только в финансовых трудностях, без которых нынешний бюджетник немыслим, но и в появившихся не так давно.

Когда около 4 лет назад закрытый порт Владивосток был открыт, начались разграбление богатств прилегающих к городу морских акваторий и массированный вывоз улова за границу. Один из вариантов названия Владивостока в китайском языке - Хайшэньвэй, что означает "Бухта трепанга". Не случайно так назвали наш город китайцы, не случайно и то, что именно в Китай, в народной медицине которого существует целый раздел, основанный на производных из этого ценного продукта, потекли сначала робкие ручейки "морского женьшеня", а затем и бурные потоки - в сводках милиции нередко бывает информация о задержании то тут, то там партий трепанга, порой уже "подготовленного к отправке в Китай", измеряемых, как правило, в тоннах. Ловили-ловили, да и выловили. Как отмечают специалисты, запасы трепанга в прибрежных водах края в прошлом году оказались на две трети уничтоженными. Немудрено, что браконьеры начиная с прошлого года активно стали осваивать новые территории, заповедные.

"Бракоши", как называют их госинспектора, сейчас, грубо говоря, делятся на 2 типа. Первый - это "крутые", своего рода профессионалы, поднаторевшие и в незаконном промысле, и в техническом обеспечении. На своих скоростных японских моторках уходят они от инспекторов. Если же случилось поймать таких, то предъявить им нечего - успевают сбросить в море свою немалую добычу (впрочем, сбросить улов удается практически всем), и все, что им грозит, - это штраф за нарушение заповедной зоны, заплатив который, можно потом забрать и конфискованное при задержании водолазное снаряжение, а оно у таких браконьеров безупречное. Но появился и второй тип, условно - "горемыки", их нужда толкает на этот промысел.

В прошлом году утонули 12 таких горемык. Задерживать их легко, лодки у них никудышные. Среди таких "бракош" встречаются 15-16-летние пацаны. Стоят они, трясутся от холода, да ведь есть-то что-то надо, говорят. А на берегу ждет пацанов дядя с размером лица чуть меньше колеса от его же джипа, скупщик. И попробуй тут не выйди в море или вернись пустым - этот дядя не из шутливых и совсем не педагог. А то, что ныряют пацаны с аквалангами дореволюционного производства, которые взорваться могут в любой момент (и взрываются), этого дядю меньше всего волнует.

По словам начальника южного участка заповедника Евгения Рейзмана, добычей браконьеров становится не только трепанг, очень ценимый за границей, но и гребешок, набирающий все большую популярность на внутреннем рынке. Одному из сотрудников заповедника довелось видеть рекламу на рынке: "Гребешок, выловленный в чистых водах залива Петра Великого". Скромно, да?

Но браконьеры - не самая главная беда заповедника, они как бы уже стали привычными. Гораздо более опасная кроется в будущем и называется она всем уже известным словом "Туманган". Веточка теплого Цусимского течения, идущая мимо устья реки Туманной - места будущего строительства порта, - несет свои воды в залив Посьет. В позапрошлом году, когда у китайцев случилась авария на нефтезаводе и около устья Туманной произошел выброс нефтепродуктов, работники заповедника смогли оценить хрупкость здешней природы - загрязнение напрямую пришло в заповедные воды, погибли сотни птиц и рыб. Нефтяные катышки на побережье заповедных островов до сих пор напоминают об этой мини-катастрофе. 

Проект "Туманган" реален. "В течение четырех лет Программа развития ООН израсходовала более 4 млн. долл. на разработку инициативных проектов, проведение нескольких научных конференций," - писала недавно газета "Дальневосточный ученый". Реально также и нарушение экологического равновесия, и первый удар на себя примет заповедник. Он может оказаться для него и последним: как-то не верится, что какая-нибудь из участвующих в проекте сторон станет сильно беспокоиться об экологии Приморья и вкладывать немалые средства в очистные сооружения на территории порта, которые, чтобы не был нарушен экологический баланс, должны быть высочайшего класса. Как это ни парадоксально, маловероятно и российское участие в экологической безопасности региона, может сказаться уже привычная финансовая недостаточность.

В заповеднике уже проводились научные исследования о влиянии стоков реки Туманной на ихтиофауну и видовой состав водорослей. Потом ученым можно будет только наблюдать за изменениями в подводном, да и надводном, мире от загрязнений, которые неминуемы, и подсчитывать ущерб. Протестовать, обращаться в различные организации, вплоть до того же ООН, тоже можно, но как бы не было поздно - при загрязнении вод основное богатство заповедника, а это нерестилища трепанга и гребешка, безвозвратно исчезнет.

Автор: Артем ПРОНИН, "Владивосток"