СПИД – проблема политическая

Он смеется: «Про меня однажды написали: родился в семье президента Российской академии медицинских наук. На самом деле я появился на свет в семье двух свежеиспеченных выпускников мединститута. Много позже мой отец Валентин Иванович стал президентом РАМН. Он всю жизнь занимался инфекционными болезнями, мама – невропатолог.

- Получается, вы продолжили семейную традицию?

- И не только я. Моя старшая дочь учится в мединституте, младшая пока школьница. Просто когда пришло время выбирать специальность, я пришел к выводу: врач – самая полезная для людей профессия из тех, что меня привлекали, тут уж я наверняка буду пользу приносить. Специализировался я по инфекционным болезням, по иммунологии и эпидемиологии, учился после школы еще 11 лет...… Словом, был специалистом широкого профиля. Так что когда всерьез заговорили о СПИДе, это был 1985 год, я стал заниматься этой проблемой.

- Всерьез? А до этого как говорили – легкомысленно?

- Знаете, поначалу со СПИДом была такая же ситуация, как сегодня с атипичной пневмонией: информация очень неоднородная и не совсем понятная, противоречивая. Трудно было сказать, насколько это серьезно. Было непонятно даже, действительно ли болезнь имеет инфекционную природу. Прибавьте к этому типичные для того момента трудности с доступом к зарубежным источникам информации...… Даже когда в 1985 году был выделен вирус иммунодефицита человека, многие серьезные специалисты считали, что проблема СПИДа легко решается и через несколько лет нам придется сменить объект работы.

- А на чем строился такой оптимизм?

- Во-первых, на том, что вирусом сложно заразиться, во-вторых, он чувствителен ко всем дезинфекционным агентам, то есть легко разрушается во внешней среде, свойств никаких уникальных нет, он слаб...… Но...… Оказалось, что вирус иммунодефицита человека хорошо приспособился к слабостям рода человеческого. Ни одна страна, ни одна культура пока не нашла в себе резервов, способных бороться с эпидемией.

- Говорят, что от СПИДа умерло так мало людей, что вести речь об эпидемии просто неуместно…

- СПИД относится к категории абсолютно смертельных заболеваний, а таких очень мало. Раньше сюда относились легочная чума (не бубонная, она на самом-то деле не заразна), которую теперь успешно лечат антибиотиками, и холера, случай смерти от которой сегодня – результат просто плохой работы врачей.

А если человек заразился ВИЧ-инфекцией, то не так быстро, как при других заболеваниях, но он неизбежно погибнет. А по скорости развития эпидемии СПИД может сравниться только с туберкулезом!

- Еще говорят, что СПИДа вообще не существует, что вирус никто никогда не видел, что это придумали медики, дабы урвать денег…

- Свобода слова печальна тем, что можно опубликовать любую глупость, кстати, далеко не безобидную. Вирус иммунодефицита видели и в электронный микроскоп, химическая и молекулярная его структуры хорошо изучены, о ВИЧ мы, возможно, знаем больше, чем о других вирусах.

Я вот что скажу: медики найдут, как деньги забирать, им не надо для этого новые болезни придумывать. В Африке продолжительность жизни снизилась за последнее десятилетие на 15-20 лет. Исключительно из-за СПИДа, другой причины нет.

А когда молодой человек читает в газете: СПИДа нет, а потом попадает в ситуацию, когда реально надо бы пользоваться презервативом, он вспоминает эту статью и ничего не предпринимает...… И в результате заражается.

- Если ВИЧ так хорошо изучен, то почему до сих пор нет вакцины? Много ходило разговоров про «Арменикум», другие чудо-средства, якобы излечивающие СПИД. Вот недавно появилась информация, что в Уганде изобретено что-то новое… Верите ли в скорое изобретение вакцины?

- Вы путаете новые методы лечения СПИДа – именно это предлагают ученые из Уганды – и вакцину. Новые методики появляются каждый год и дают возможность больному человеку отсрочить смерть, прожить дольше. ВИЧ-инфекция – длительная болезнь. Пораженный вирусом нуждается в спецлечении только лет через восемь-десять после заражения, когда начнет ослабевать иммунитет. Ну и что ему делать в течение этих лет? Конечно, он ищет чудо-средства. Этим и пользуются разного рода шарлатаны. В Москве забор и стены второй инфекционной больницы, куда обращаются ВИЧ-инфицированные москвичи, оклеены объявлениями типа «Лечу СПИД!» и «Уничтожаю вирус! Надежно!». Псевдолекари появляются чуть ли не каждый день и  делают деньги на чужой беде. Классический случай – пресловутый «Арменикум», оказавшийся в конце концов банальным йодом.

Вакцина же, несомненно, будет создана, но пока что нам не стоит расслабляться. Впереди еще 10-15 лет работы. Кроме научной сложности создания препарата возникнет ряд практических проблем. Не стоит надеяться, что вакцина радикально решит проблему. У нас есть вакцина против гепатита В, уже восемь лет мы ее применяем. Но пока в стране привито только пять процентов населения! Кроме того, встанет вопрос и о финансировании. Прививка от гепатита стоит 30 долларов, от СПИДа может стоить и 300! Денег на повальную иммунизацию у бюджета явно не будет.

Так что наша главная цель – добиться того, чтобы как можно меньше людей заражались вирусом.

- Какой метод профилактики оптимальный?

- Ни один из путей предупреждения распространения ВИЧ-инфекции не является оптимальным сам по себе. Позитивного результата мы добьемся, только если будем использовать все возможные пути. В том числе пропаганду через СМИ, обучение в школах, программы для разных групп населения – например, для челночников, регулярно выезжаюших в Китай (они ведь там еще и развлекаются в меру возможностей, а потом...… Я видел немало больных, заразившихся ВИЧ во время поездки в КНР, причем от наших же соотечественниц легкого поведения, работающих там), для наркоманов, которые газет не читают и ТВ не смотрят…

Самое главное – индивидуальный подход. Пока не сведешь теорию с жизнью конкретного человека, он не поверит, что на самом деле подвергается реальной опасности. Простой вопрос: какое количество половых партнеров считать большим? Каждый думает, что у него связей было намного меньше, чем у соседа, свое поведение мнит намного менее опасным, чем чужое. Перестроить такую психологию – процесс длительный и трудный. Но есть обнадеживающие примеры: Канада, Австралия, изначально главную ставку сделавшие на обучение населения, смогли заметно уменьшить темпы роста эпидемии.

Беда в том, что моя должность - «руководитель федерального центра» – скорее почетное название. У центра нет специального помещения, нет финансирования. Поэтому основной работой занимается лаборатория, которую я возглавляю.

- Тема ваших лекций во Владивостоке – «СПИД как геополитическая проблема». Вы верите в то, что борьба с болезнью может объединить ученых и политиков разных стран?

- Некоторые страны прямо заинтересованы в развитии эпидемии СПИДа в России, это нужно хорошо понимать. У них противоположные нам геополитические интересы. И те территории, которые могут в РФ освободиться из-за СПИДа, запросто заселят иммигранты из этих стран. Чем не решение проблемы переизбытка населения и недостатка территорий? Поэтому говорить о высоком сотрудничестве в борьбе с ВИЧ мы пока не можем.
Хотя… США, например, озабочены ситуацией в России и стремятся нам помочь. Здесь прослеживаются эгоистические интересы: они не хотят, чтобы Россия компенсировала снижение численности своих вооруженных сил ростом ядерного оружия, которое представляет угрозу США. В данном случае это нам на руку.
Больше 10 лет назад мировая общественность поняла, что только в рамках медицины проблему СПИДа не решить никогда. Это проблема политическая. Поэтому сегодня болезнью занимаются не Всемирная организация здравоохранения, а ООН и глобальный фонд по борьбе со СПИДом, организованный «большой восьмеркой».
Одна из задач России – создать национальный координационный совет по борьбе со СПИДом на уровне вице-премьера или выше. Тогда многое может измениться.

Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ, Вячеслав ВОЯКИН (фото), «Владивосток»