Гласные и их голова
16 июня 1870 года великим русским реформатором императором Александром был подписан очередной указ, направленный на дальнейшее движение России по пути демократии. Было высочайше утверждено городовое положение – новый закон о городском самоуправлении. Отныне власть над городом назначенные правительством городничие Градобоевы или Сквозник-Дмухановские были обязаны делить с представителями, избранными народом.
16 июня 1870 года великим русским реформатором императором Александром был подписан очередной указ, направленный на дальнейшее движение России по пути демократии. Было высочайше утверждено городовое положение
– новый закон о городском самоуправлении. Отныне власть над городом назначенные правительством городничие Градобоевы или Сквозник-Дмухановские были обязаны делить с представителями, избранными народом.На основе налогового ценза (размера налога, уплачиваемого за имущество или купеческую гильдию) избиратели делились на два разряда. Третий разряд составляли горожане, доходом которых являлось только получаемое от государства либо частного лица оговоренное жалованье. Нижние чины, несущие срочную службу, права голоса не имели. Поэтому купеческий наследник, владеющий миллионами в том же Владивостоке, но тянущий лямку действительной солдатской либо матросской службы, на выборы не допускался. Не могли избирать и быть избранными служащие по военному и морскому ведомству, не имеющие собственности в городе. Поэтому лейтенант Зотов, построивший себе во Владивостоке первый каменный дом, стал гласным думы, а командующий Сибирским флотским экипажем контр-адмирал Кроун таковым стать не мог, потому как собственного дома не имел, а жил в казенном.
Каждый разряд выбирал из своей среды приблизительно равное количество гласных. Цель такого деления была одна - не допустить преимущества какой-либо части городского населения в распорядительном органе - городской думе и ее исполнительном органе - городской управе.
Избранным на четыре года депутатам впервые было передано управление всем городским хозяйством, местным бюджетом и налогами. Дума получала право создавать городские доходные учреждения и выпускать муниципальные ценные бумаги под залог принадлежащего городу имущества. Но гласные были ограничены одним, но очень важным пунктом городового положения. Дума не имела права законодательной инициативы. Все, даже очень важные и нужные для города предложения могли быть представлены на думское рассмотрение только городской управой или возглавляющим ее городским головой. Безусловно, обязательными были предложенные думе к рассмотрению и исполнению указания администрации.
Все протоколы думских заседаний подлежали утверждению губернатором. Как правило, это было нормальное деловое сотрудничество и больше не сводилось к начальственному рыку губернатора-самодура николаевских времен по причине какого-нибудь не понравившегося его превосходительству предложения депутатов:
“Они в своей думе пусть думают, что хотят, а говорить, что не надо, не сметь!”На нашей далекой окраине введение городового положения сдерживалось, с одной стороны, малочисленностью населения в местах постоянного проживания, с другой - непостоянством его состава. В Николаевске после перевода Сибирской флотилии во Владивосток количество избирателей уменьшилось сразу на треть. Владивосток, население которого после этого значительно увеличилось, получил право на избрание городской думы. Но в военно-морских министерских верхах опять возникли мысли о переносе торгового порта в бухту Ольга, что, безусловно, могло изменить число избирателей, представителей торгово-промышленных слоев. А именно на них и делала ставку новая власть России.
Но Петербург, а вслед за ним и военный губернатор генерал-майор Симонов настойчиво напоминали флотской администрации порта и общественному старосте Владивостока Михаилу Федорову, что согласно с высочайшим повелением, изъясненным в именном высочайшем указе правительствующему Сенату 16 июня 1870 года, новое городовое положение должно быть введено в действие в городах и посадах Сибири сообразно с местными обстоятельствами и в ближайший по возможности срок. Шел уже пятый год действия указа, а на далекой окраине и не думали его исполнять. Министр внутренних дел генерал-адьъютант Тимашев нажимал на иркутского генерал-губернатора Синельникова, тот потребовал от губернатора Симонова выполнения высочайшего указа в кратчайший срок. Его превосходительство военный губернатор Приморской области генерал-майор Симонов просто уведомил командира порта Владивосток капитана 1-го ранга Шефнера и старосту Федорова, что в этом, 1875 году должно ввести во Владивостоке новое городовое положение, почему просил заблаговременно приготовить избирательные списки и данные, необходимые при введении нового положения. Настойчивость министра и генералов увенчалась успехом. 8165 жителей города,
“имеющие право голоса”, избрали распорядительный орган - городскую думу и его руководителя - городского голову. Им стал все тот же неутомимый второй общественный староста корпуса флотских инженеров-механиков Михаил Кузьмич Федоров. Избирателям не пришлось ломать голову над выбором. Население было немногочисленным, и все знали друг друга и все о каждом. Гласными избрали купца Семенова и главу торгового дома Ленгалитье, лесопромышленника Синкевича и пароходчика Токмакова.Депутатскими делами они занимались по доверию жителей и доходов или жалованья не получали. Еще больший груз взвалил на себя Федоров. Теперь все проблемы по содержанию полиции и пожарной охраны, забота о здравоохранении и чистоте городских кварталов перешли от капитана порта в его ведение. Уже на первых заседаниях гласные рассматривают вопрос об улучшении пожарного хозяйства и обеспечении теплой одеждой казаков городовой полицейской команды. Но главной заботой думцев и городского головы остается бюджет. Денег катастрофически не хватает. Полицмейстер сообщает, что
“по силе устава медицинского полицейского забота о хранении “чистоты воздуха” отнесена к обязанности полиции, в силу этого ею и производится уборка нечистот; на предмет этот ассигновано думою сто рублей. Но, принимая во внимание, что манзовское население Владивостока, незнакомое с постановлениями о чистоте, допускает оставлять нечистоты и павший скот на улицах и площадях, и потому просит увеличить ему ассигнования”. Тоже проблема. Проклятые басурмане улицы загаживают, а городу приходится нести лишние расходы. Председатель Владивостокского церковно-приходского попечительства в письме на имя городского головы, объясняя, что построенная в давние времена деревянная церковь с каждым годом приходит в ветхость и по объему своему уже недостаточна при ежегодном увеличении населения, просит гласных думы, “не признают ли они возможным ежегодно ассигновывать из городского капитала сумму на построение во Владивостоке каменного храма”.Кроме того, городскому голове приходилось заниматься и
“работой с иностранцами”. В августе 1878 года Федорову пришось принимать японских министров Куроду и Кавамуру, прибывших с целью ознакомиться, “какие произведения их страны могут быть продаваемы во Владивостоке”. Для ознакомления жителей и купечества ими в предоставленном думой помещении была устроена выставка привезенных товаров и продуктов. Но главной заботой городского головы остается пополнение городской казны. Он доказывает Петербургу о необходимости продления во Владивостоке режима порто-франко, морскому министру - об улучшении содержания Матросской слободки в городе, от военного губернатора настойчиво требует дополнительных ассигнований на содержание городового врача, так как инородцы, то есть китайцы и корейцы, находятся в ведении областного правления.И многого городской голова добивался. Его профессионализм, порядочность и честность никогда и ни у кого не вызывали сомнений.
Автор: Юрий ФИЛАТОВ, специально для «В»
