Колхоз становится бесхозным

Давно отгремели бои местного масштаба, линия фронта которых проходила по рыбной отрасли края. В непримиримой сече за передел компаний тогда сошлись краевая администрация и арбитражный суд. Время, самый объективный судья, показало, что в той битве ни победителей, ни побежденных (не считая отдельных персоналий) не оказалось. Иных уж нет, а те далече. Словом, на первый взгляд, именно рынок, экономические реалии все расставили по своим местам. Но это далеко не так. Оказалось, что и сегодня без вмешательства исполнительной власти стихия рынка может захлестнуть утлые лодчонки иных рыбодобывающих предприятий, опрокинуть их и оставить без средств к существованию тысячи людей. Яркий пример тому – пока не определившаяся судьба колхоза имени Первого мая, а вместе с ним и села Мысового, что в Шкотовском районе.

БЫЛОЕ ВЕЛИЧИЕ

Когда-то, а точнее в 70-80-х годах прошлого столетия, колхоз имени Первого мая был сказочно богат. Около тридцати судов, склады, цех по заморозке и переработке рыбы, собственная причальная стенка, вспомогательные службы, развитая инфраструктура обеспечивали производственный процесс. Рыба в море водилась, сбыт, а вместе с ним и доходы были обеспечены, и предприятие имело возможность строить для своих работников многоэтажные дома, коттеджи на двух хозяев, школу, детские сады. Еще в 1992 году на балансе колхоза числились плавательный бассейн, баня, прачечная, спортивно-оздоровительный комплекс.

Таким было село Мысовое, расположенное на берегу незамерзающей красивейшей подковообразной бухты Пяти Охотников. Потом для предприятия, как и для всей экономики страны, настали тяжелые времена. Кто-то выжил и даже стал благополучен, как, например, сосед – колхоз “Новый мир”, кто-то сразу сложил оружие, стал на колени и пустил по ветру свои основные фонды, прекратив свое существование как производственная единица.

Колхоз  имени Первого мая в 90-е годы не относился ни к тем, ни к другим. С одной стороны, вроде бы и не банкрот, а с другой – постоянный дефицит средств. По крайней мере, их уже не хватало на содержание обширной социалки, которая, впрочем, частично была передана на баланс муниципалитета. Да и на обеспечение полноценного, как в прежние годы, производственного процесса ресурсов уже не хватало.  

КРЕДИТ ДЛЯ СВОИХ?

Вот так колхоз, может, и дальше балансировал бы на грани банкротства, но, по крайней мере, обеспечивая работой и заработком жителей села, не в полном объеме, но все же поддерживая социалку. Смотришь, и пережил бы смутные времена, если бы  руководители не сумели убедить правление колхоза, а затем и его членов в необходимости взять кредит в размере двух миллионов американских долларов под залог судов. Вполне может быть, что акция была задумана с благими намерениями, возможно, и существовал план прорыва из состояния неопределенности к более высокому уровню экономического состояния, но только получилось все с точностью до наоборот. Богатства, технико-экономического подъема эти миллионы предприятию не принесли, основное производство как хирело, так и продолжало хиреть. И это, несмотря на то, что колхоз имел собственные промысловые участки, в которые всегда заходила и заходит рыба. Скажем, тот же “валютоемкий” минтай.

Словом, кредит, испарившийся с метеоритной скоростью, колхоз своевременно отдать не смог, и банк в полном соответствии с договором и законом забрал оставшиеся суда. Все, колхоз остался без флота.

Трудно сказать, что здесь - некомпетентность руководителей, переросшая в управленческую ошибку, или все-таки сознательный выбор в пользу заинтересованных во флоте колхоза лиц и, естественно, своего собственного кармана? Здесь, в селе Мысовом, поговаривают, что один миллион долларов и вовсе осел в личных карманах. Не называем фамилии неудавшихся менеджеров еще и потому, что, в конце концов, ущерб нанесен не государству, а интересам предприятия, а значит, давать ход делу о пропавших миллионах и флоте или не давать, это сугубо личное дело членов колхоза. Именно они могли бы инициировать разбирательство, которое, впрочем, если принять во внимание сложившуюся практику, вряд ли  привело бы к возвращению средств и судов. Банк, безусловно, прав, а миллионы уже потрачены.

СМЕШНАЯ РЫБАЛКА

Более того, на нынешний день колхоз задолжал бюджетам различных уровней 3 миллиона 200 тысяч рублей, а собственным работникам – полтора миллиона зарплаты. По всем параметрам банкрот, и если хоть один из кредиторов подаст иск в арбитражный суд, то тот, безусловно, в соответствии с законом начнет процедуру банкротства. Однако, по мнению специалистов, у колхоза, а значит, и у села все-таки есть перспектива развития, связанная даже не с какими-то глобальными инвестициями, а скорее – с внедрением современного, отвечающего духу времени менеджмента.

Что сегодня имеет колхоз? Склады, цех по переработке и заморозке рыбы, новую американскую линию по выпуску нарезки, сейчас отданную под залог поставщикам топлива, причальную стенку, или пирс, на который наложен арест. И главное - два рыбопромысловых участка, закрепленных за колхозом вместе с лимитами на 2003 год решением краевой администрации. Вот вокруг этих участков сейчас и разворачивается битва.

Условно говоря, по судьбе колхоза имени Первого мая в «Белом доме» лежат две группы предложений. Первая группа – отдать простаивающие (ведь у колхоза нет своего флота) рыбопромысловые участки одной из рыболовецких компаний, к примеру, колхозу “Приморец”, подавшему такую заявку. Нет слов, в той ситуации с квотами, в которой оказалась “большая” рыбалка, не использовать возможности прибрежки для поддержания одной из главных отраслей края по крайней мере экономически неграмотно. Тем более что на участках, о которых идет речь, рыбалка просто смешная. Ставь ставок, рыба сама в него воткнется, заводи сеть обычным ботом и потом только черпай. Таким образом в период икромета можно начерпать до 500 тонн минтая и другой разнорыбицы.

Все это так, но с другой стороны – без этих участков основные фонды колхоза оказываются мертвыми. Кому, например, нужны стационарные, не подлежащие перевозке склады и цех по заморозке и переработке рыбы? Или пирс, остаточная стоимость которого составляет 30 миллионов рублей? Очевидную ликвидность составляет лишь новехонькая линия по выпуску нарезки, но ее сначала надо выкупить у тех, кто за топливо взял ее под залог (держат, между прочим, на собственном складе), а затем еще и заплатить ее рыночную стоимость.

То есть, конечно, продажа по частям наверняка позволит погасить долги перед бюджетами и, может быть, даже по зарплате. Однако приведет это к одному – к исчезновению колхоза как производственной единицы и прогрессирующей разрухе села, в котором, между прочим, проживает около тысячи человек, включая стариков и детей.

ПРОЕКТЫ ВОЗРОЖДЕНИЯ

А другую группу предложений можно обозначить телеграфным стилем - привод к руководству колхозом современных менеджеров, которые сразу же погашают долги перед бюджетом и берут в аренду суда для налаживания промысла на двух участках. Кроме того, в предложениях содержатся проекты по культивированию марикультуры. И главное, в этом случае в селе появятся 300-400 рабочих мест, а у села с его мощным соцкультбытом – совершенно очевидные перспективы. Единственное условие, которое ставят разработчики этих проектов, оставить за колхозом рыбопромысловые участки. Ну, это и понятно.

Согласитесь,  этот план несколько отличается от простейшей эксплуатации участков, которая вряд ли заставит забурлить ручеек налоговых отчислений. Здесь это уже проходили. Ведь у колхоза было четыре рыбопромысловых участка, два из них отдали некой компании, которая не спешит пополнять бюджет. То есть за аренду, конечно, платит, но, понимаешь, не ловится рыба – и все тут. А как доказать обратное, никто не знает. И это понятно. Ведь прозрачность  бюджета коммерческой структуры можно обеспечить лишь там, где имеется стационарная база с перерабатывающими производствами.

Совершенно очевидно, что на решение краевой администрации могут повлиять и другие экономические реалии, которые видны лишь профессионалам. Но эти заметки никоим образом не претендуют на истину в последней инстанции. И взялись за них лишь потому, что беспокоит неопределенность перспектив жителей  Мысового, где уже сегодня царит сплошная безработица. Можно забыть об истории села и предприятия, о традициях – все это, в конце концов, эмоции. Но совершенно очевидно, что без своего градообразующего предприятия село окончательно захиреет, а власти наживут себе головную боль. Ведь дело даже не собственно в селе, а в людях, которые там проживают.  Никто никуда их не переселит, сами они тоже не обладают достаточными финансовыми возможностями для переезда в более благополучные районы, но и оставить их без бюджетного пригляда тоже не получится. А это – яма, в которую сколько ни бросай ассигнаций, все равно доверху не засыплешь. И потому не лучше ли дать работу людям, у которых все, включая жилье, уже есть?

Автор: Евгений ИЗЪЮРОВ, «Владивосток»