Велосипед... и палочка дирижера
Встретиться с Алексеем Гиршем оказалось не таким уж простым делом. Поезд, привезший его и жену Памелу из Хабаровска, где он давал концерт, во Владивосток, безнадежно опоздал. И друзья по институту искусств – музыканты несколько часов дежурили на перроне. Потом вырвать его из дружеских объятий было уже практически невозможно, разве что вписаться в короткие перерывы между репетициями в Большой студии Дома радио… Потому что вечера Алексей оставлял все-таки для друзей. Америка в этом смысле – не мед.
Встретиться с Алексеем Гиршем оказалось не таким уж простым делом. Поезд, привезший его и жену Памелу из Хабаровска, где он давал концерт, во Владивосток, безнадежно опоздал. И друзья по институту искусств – музыканты несколько часов дежурили на перроне. Потом вырвать его из дружеских объятий было уже практически невозможно, разве что вписаться в короткие перерывы между репетициями в Большой студии Дома радио… Потому что вечера Алексей оставлял все-таки для друзей. Америка в этом смысле – не мед.
- Ваша поездка в Америку 10 лет назад, которая не закончилась сегодня, похожа на историю Золушки с той лишь разницей, что вы уже к тому времени были знаменитостью в России…
- Я случайно оказался в США. Мой ленинградский коллектив был на гастролях. Организатор музыкальной школы Дебора Хэнди предложила мне работу в Рентоне (штат Вашингтон). Увидела на концерте и пригласила. Тут у нас все началось, вы помните, - перестройка, неразбериха. А у меня к тому времени были причины, материальные в том числе, чтобы принять это приглашение. Сначала сделали рабочую визу на три года, потом продлили. Так и езжу – из Америки в Россию и обратно. Здесь я бываю не реже двух раз в год.
- Почему так любят приглашать русских музыкантов, ведь в Америке совершенно другая культура?
- Знаете, там, как и у нас. Есть мюзиклы, опера, оперетта. Каждый выбирает для себя. Другое дело, что массовая культура там довлеет больше, нежели в Европе. Но это надо отнести на счет менталитета. Сопротивление бесполезно. Остается занять свою нишу. И при этом сильно стараться, чтобы тебя заметили. Американцы знают, что наши исполнители классической музыки великолепно образованы, подготовлены, приглашают с удовольствием. Правда, мода на русских прошла. Ты такой же человек, как и все остальные.
- Вы взяли американское гражданство? Может быть, это облегчило бы жизнь?
- Нет. Остался россиянином. Более того, моя жена Памела говорит, что еще пара лет - и переедем в Россию. Она бывает со мной каждый раз здесь на гастролях.
- Вы руководите не одним коллективом. Полный успех? Обеспеченность? Слава?
- На самом деле в Америке все время надо держать себя в форме. Там очень развита система фестивальных оркестров. Что называется, на раз. Государство не дает на подобные проекты ни одной копейки. Вам нравится классика? Собирайте деньги и играйте. Не нравится, почему кто-то должен платить за это? У нас ведь не спрашивают, налогоплательщик платит в бюджет, а там есть статья расхода, пусть и небольшая, на культуру…
- Это хорошо или плохо?
- На мой взгляд, культуру должно поддерживать государство. Это, кстати, не только российская, но и европейская практика. И лишь в Америке ко всему спортивный подход. Но это колоссальный стимул. Бежишь, бежишь. У меня в России спрашивают: на что похоже ощущение постоянной необходимости выживать? Я говорю: на езду велосипедиста. Крутишь педали, едешь… Можешь медленно, можешь быстро. Перестал – упал.
- Но вы-то добились успеха, даже занимаетесь изданием нот…
- Если это можно назвать делом. Я издаю ноты не ради прибыли. Это, так сказать, индивидуальный заказ. Коммерческого успеха это не имеет. Но зато мой оркестр играет хорошую музыку. Вот, к примеру, недавно издал Бибергана. Завтра в 14 часов мы играем в академии искусств его очень интересный джазовый концерт для кларнета. Первое исполнение в России.
- У вас есть, кажется, все: творчество, бизнес, личная жизнь – все складывается. Но каждый раз вы рветесь домой. Почему?
- Представьте себе, что вы приехали в страну, не зная ни слова по-английски. Я там отработал 10 лет, но остался русским. Очень сложно воспринимать чужую культуру, традиции, быт. Есть такая пословица «Старую собаку новым фокусам не научишь». Внутри остаешься сам собой. Говорят, что счастливым в этой стране может быть только американец. Единственное, что мне близко, - люди там рассчитывают только на себя. Я с 15 лет зарабатываю себе на хлеб и принимаю американцев в этом. А в остальном… Каждый сам за себя. Нашему человеку там тяжело без общения. Эта потребность отсутствует в Америке. Начисто. Приходит человек в гости. Я дома в тапочках: «Чайку попьешь, кофе? Или покрепче?». «Стакан воды…» Да есть вода. Много воды! Выпил воды, поговорил полчаса, ты только начал располагаться, а его уж и след простыл...
- Но все же вы нашли свою половинку, Памелу?
- Когда я был там с оркестром на гастролях, мы жили в семьях. Приходилось решать проблемы проживания своих музыкантов. Традиции-то разные. У нас с гостем, да еще и заграничным, носятся. А там если ты в семье, то никаких ухаживающих. Никто не готовит, не убирает. Все сам - открывай холодильник, бери, ешь. Не всем это было понятно. Памела тоже принимала одну из оркестранток. Познакомились… Пригласил на концерт. Что-то разглядели друг в друге… Мы вместе совсем недавно. Но она понимает меня. Моя жена наполовину итальянка, наполовину норвежка. (Шутит.) Можно сказать, русская.
- Вопрос, который невозможно не задать. Вы уезжали во Владивосток в канун войны. Как воспринимают ее американцы?
- Мы боялись ехать через Нью-Йорк, 11 сентября в Америке помнят до сих пор. Но война еще не началась. А в Хабаровске прихожу в номер, жена плачет. Все-таки началось… В Америке невероятные демонстрации протеста. Даже в маленьких городах, не считая Сан-Франциско, Нью-Йорка, Бостона. Памела очень переживает. Вьетнам ведь уже был, у нее там одноклассники погибли. В сентябре американцы поняли, что в мире они не единственные. И что есть в обществе проблемы. На которые они закрывали глаза. Казалось, что все должно быть наоборот – больше понимания, больше толерантности. Но нет. Что будет после войны – неизвестно…
Досье «В»
Алексей Гирш. Дирижер. С 1972 по 1981 г. руководил Тихоокеанским симфоническим оркестром. Более 10 лет живет и успешно работает в США.
Уроженец Тульской области. Окончил Государственную консерваторию им. Глинки, учился в Екатеринбургской консерватории им. Мусоргского в классе оперно-симфонического дирижирования профессора Павермана.
В 1981 году уехал в Ленинград, где в Ленинградском институте культуры создал молодежный оркестр. С 1991 года в США. Со своим оркестром «Истсайд симфони» участвует в крупных музыкальных проектах, является музыкальным руководителем молодежного симфонического оркестра в Рентоне, дирижером классического симфонического оркестра в Сиэтле. Занимается издательским делом в «Нотном издательстве Гирша».
Автор: Ольга ЗОТОВА, «Владивосток»