Просто Мария Миронова

Крепкий чай с ломтиком лимона, сигарета в руке, дорогие духи и полное отсутствие косметики – это Мария Миронова. Она обожает имя Мария и очень обижается на журналистов, которые постоянно называют ее Машей. Продолжательница знаменитой актерской династии, дочь Андрея Миронова и актрисы Екатерины Градовой, наша героиня гармонично сочетает в себе внешность топ-модели, рациональность мышления и талант. Сегодня она актриса «Ленкома», восходящая кинозвезда, которая сыграла недавно одну из главных ролей в рейтинговом сериале «Ледниковый период».

- А летом я сыграла у дебютантки Натальи Погоничевой женщину-идеал.

- Это как?

- Когда мне предложили роль, я тоже спросила: «Это как?» Но мне сказали, и это было безумно приятно, что больше никто эту роль не сыграет – только я. Приятно ощущать себя идеалом.

- Кем вы себя обычно ощущаете?

- Артисткой. Хотя после съемок в «Приключениях Тома Сойера» мне долгое время не хотелось этим заниматься. Работали очень тяжело: 40 градусов жары в Сухуми, в одной из сцен на меня бесконечно сажали козу, светили софиты, меня просили открыть глазки, а они совершенно не хотели открываться. Снимали в пещерах, где очень холодно, при этом все время по ночам, потому что днем там туристы. А мне было всего 9 лет.

- Когда сейчас показывают этот фильм, смотрите?

- Смотрит мой сын Андрей. Он как раз в том возрасте, в каком я была тогда. (Я слушала эту умную красивую девушку и думала, как она напоминает мне моего любимого актера, Маша совсем не похожа на маму, известную в народе как радистка Кэт.)

- Кстати, а не вы ли были тем несчастным младенцем, которого пытали гестаповцы у открытого окна в «Семнадцати мгновениях весны»? Тогда поговаривали, что снимался мироновский ребенок.

- Нет, что вы! Это был не мироновский ребенок. Зрителям, наверное, просто хотелось, чтобы так было. Кто же из актеров отдаст грудного младенца в такую экстремальную обстановку съемок? Холод, пыль, грязь, софиты, накурено, все кричат. Делается бесконечное число дублей, и ребенка приходится одевать и раздевать в совершенно антисанитарной обстановке. Но, конечно же, на самом деле ребенка никто не морозил и окно на улицу никто не открывал. И тем не менее...

- Своего сына отпустите на съемки?

- Ему предлагали, но мы отказались. Хотя он сам очень хотел. А я считаю, что ему не нужно этого делать пока. Хотя меня убеждали, что это бенефисная роль для артиста. Но Андрюша еще не артист – он мальчик. Пропустит школу... А потом, не дай бог, у него поедет голова.

- Говорят, что у Андрюши хорошие актерские задатки...

- Ой, мне сейчас важно, чтобы он хорошо учился в школе и, главное, чтобы был здоров. Он изучает два иностранных языка: в школе – французский, дома – английский. Уроки проверяю я. А вот водит его на разные занятия няня. Вообще-то при моей загрузке с воспитанием сына одной не справиться. Поэтому помогает папа Андрюшин, мама моя. В целом же контроль железный. Я его не готовлю в артисты. И не знаю, будет ли у него желание. Ведь он сейчас уже видит, что все это не просто. И если вдруг когда-нибудь это выберет – с его-то фамилией и именем, – все будет очень сложно.

- Вам фамилия помогала или мешала?

- Всем интересна наша семья – что, как, где. А я очень не люблю рассказывать о том, что происходит в моей семье. И по сей день считаю: личная жизнь – она личная, и что было, то было. Предпочитаю это оставлять за кадром. Меня за это не любят журналисты. Для меня все эти обсуждения папиной жизни... Понимаете, я тогда была очень маленькая. И не люблю возвращаться к своим детским воспоминаниям.

Я для себя с самого начала определила – обожаю артиста Андрея Миронова, и это мой папа. Я преклоняюсь перед Далем, Смоктуновским, Евстигнеевым – всей этой плеядой. Но мне никогда не хотелось каким-либо образом пользоваться своим знаменитым родством. Чтобы достойно существовать в этой профессии, нужно что-то делать самой. Мне объяснила бабушка, и я это поняла. За свою профессию я благодарна ей. Кроме того, я с ней часто общалась, видела ее жизнь и знала, как это трудно - быть честной всегда.

- У вас очень строгая бабушка...

- Она была очень справедливой и не лукавой. Мы с ней дружили, хотя она часто говорила мне очень жесткие и неприятные вещи... И мне с ней было гораздо интереснее, чем со сверстниками. И когда не смогла прийти ко мне в театр на премьеру «Варвара и еретика», прислала записочку на визитной карточке театра «Миронова – Менакер»: «Маша! Все будет хорошо. Я верю. Папа, дедушка и я».

- Какая роль Андрея Миронова тебе больше всего нравится?

- Пожалуй, «Бриллиантовая рука». Там у него настолько узнаваемый образ... Я часто сейчас вижу современных молодых людей, напоминающих его персонаж, и это смешно, потому что очень точное попадание. Нестареющий фильм. Очень нравится Маркиз в «Достоянии республики». Мне кажется, что именно в этой роли папа смог выразить самого себя - добрый, сумбурный, азартный и скрыто-нежный, максималист в душе, не признающий половинчатых чувств и дел, приветствующий в жизни все, кроме скуки. Есть еще фильм – «Фантазии Фарятьева». Отец там играет совершенно не типичную для своего экранного образа роль - ранимого и живущего своими фантазиями человека. Он играет очень трогательно, Я не очень сентиментальный человек, но, знаешь, не могу смотреть этот фильм спокойно.

- Вы работаете в одном из самых популярных театров Москвы. Как вы попали в «Ленком»?

- Сразу после института я получила приглашение в Театр современной пьесы. Но всегда мечтала играть в «Ленкоме», это было самое заветное мое желание. Я туда часто ходила на спектакли с родителями, мне безумно нравилась атмосфера этого театра, правда, за кулисами никогда не была. У меня было сильное желание попасть туда, и в какой-то момент я поняла, что если сама не сделаю шаг навстречу своему желанию, оно никогда не осуществится. И решила сделать этот шаг. Я пришла к Марку Анатольевичу Захарову и сказала, что хотела бы работать в «Ленкоме». Тогда готова была просто танцевать в одном из музыкальных спектаклей. Какое-то время я действительно танцевала, ввелась сразу же, в начале сезона. И очень благодарна Марку Анатольевичу, который однажды сказал: «Ну что же, Мария Андреевна, танцевать, конечно, очень хорошо, но молодость одна, надо играть». Я считаю, мне повезло.

- До «Ледникового периода» вы сыграли в «Русском бунте» и «Свадьбе». Вас не угнетала та тяжелая реальность, что Лунгин показал в «Свадьбе»?

- По сравнению с тем, что происходит в реальной жизни, в фильме представлена сказочная история. У мамы дом в 40 километрах от Владимира. Я пожила там неделю, и за это время несколько человек в деревне повесились. Пьют так, что вы не услышите ни одного нормального слова, сплошной мат. Дома горят... Но, несмотря на всю эту безысходность, люди продолжают устраивать свадьбы и рожать детей.

Автор: Ольга ЖУРАВЛЕВА, Федор ПАВЛОВ, агентство «Артефакт» - специально для «В»