Архитектор счастливой судьбы

Мне необычайно нравится  приходить в этот дом с колоннами, широко расположившийся в конце улицы Светланской. У него такая парадная выправка, полная старомодного достоинства, что невольно замедляешь шаг, когда поднимаешься по лестнице. Вот она - заветная дверь под номером 17. Старательно поворачиваю «хвостик» диковинного звонка, как в будильнике, и слышу знакомое: «Иду, подождите, пожалуйста, минуточку…».

Николай Степанович Рябов не меняется: все та же доброжелательная улыбка, венчик седых волос на голове, учтивый полупоклон, только взгляд стал пристальнее: голубые глаза, такие лучистые, все хуже видят – возраст. На днях старейший архитектор Владивостока отметил свое 90-летие.

«Я живой музейный экспонат», - так в шутку говорит о себе Николай Степанович. Профессор-консультант Архитектурного института ДВГТУ, почетный профессор Российской академии архитектуры и строительных наук, почетный гражданин Владивостока  - необычный и в чем-то даже уникальный человек. Он не только свидетель ушедшего ХХ века –  его творец. И никак иначе. По проектам Николая Степановича во Владивостоке построено около ста зданий.  В этом списке и дом № 205 на ул. Светланской, в котором он живет. Сейчас здание  охраняется государством как памятник архитектуры 40-х годов. А самого зодчего называют патриархом приморской архитектуры.

- Николай Степанович, скажите как на духу,  вы довольны своей квартирой?

- Да, знаете, не жалуюсь. Две просторные комнаты, много окон, высокие потолки, удобная планировка  - площадь 70 кв. метров.  Этот дом повышенной комфортности строился для  инженерно-технического состава Дальзавода, здесь имелось два входа (я доволен, что мы до сих пор пользуемся парадным, хотя в других домах он заколочен). В отдельных квартирах, а всего их  50,  предусматривалась комната для домработницы. Я тогда работал на заводе инженером-архитектором в отделе капитального строительства, и мне пообещали: сдашь дом вовремя – сам здесь поселишься. Уложились в полтора года - рекордно короткие сроки для такого здания. Мы  с Тосей, Антониной Ивановной, моей женой, отпраздновали  новоселье в начале сорок первого года. Правда, вскоре наша квартира превратилась в коммуналку. Дело в том, что незадолго до начала войны во Владивосток приехали ленинградские специалисты, чтобы  перепланировать судостроительные цеха. А тут такая беда! Вот мы и потеснились. Жили дружно не один год,  как одна семья.

Соседний дом № 209 построить не успели, возвели только два этажа, его достраивали уже после сорок пятого японские военнопленные, как и дом № 21 на площади  Луговой.

Вообще, если бы не война, окончание улицы Светланской (тогда Ленинской) выглядело бы сейчас совершенно иначе. Мне как раз поручили делать проект детальной планировки этого восточного района Владивостока. Мы намечали  продолжить застройку по нечетной стороне главной улицы, в сторону Минного городка, создать зеленую зону на месте нынешней Ивановской улицы, сделать транспортную  развязку в двух уровнях. Увы, единственное, что мы успели претворить в жизнь из этих громадных планов, – пустили трамвай от Луговой до Сахалинской.

- А как начиналась судьба архитектора Рябова?

- Можно сказать, случайно. Вообще-то я поступал в Омский индустриальный техникум, на механический факультет. Экзамены сдал хорошо, но не прошел по возрасту – мне тогда не исполнилось еще 16 лет. И тут случайно увидел объявление о дополнительном наборе в Сибирское училище им. Врубеля. Это и решило мою судьбу. Мне несказанно повезло -  среди преподавателей оказалось немало бывших светил Петербургской академии художеств. В смутное время они оставили северную столицу и отправились на восток искать спокойной жизни.

По окончании училища  получил диплом архитектора первого разряда, который давал  право строить и проектировать.

Во Владивосток был направлен по  «разверстке»,  вместе с другом Николаем Варфоломеевым попали в Дальпроект. Как сейчас помню, мы прибыли сюда с одним фанерным чемоданом на двоих, в тот же самый день, когда Владивосток пышно встречал Климента Ворошилова.  Я сразу и навсегда полюбил этот город – из-за моря, сопок.  Это тоже судьба.

- Откуда корни?

- Родился я  в сухопутном городке Яранске Вятской губернии. Был девятым и последним ребенком в семье мещанина Степана Акимовича  Рябова. Мои предки пошли от новгородцев, которые бунтовали против самого Ивана Грозного. Отец работал  приказчиком на мукомольном заводе, закупал  зерно для   купцов и поэтому часто бывал в разъездах. Воспитание детей лежало на маме, Евгении Васильевне. У нее был сильный  характер и доброе сердце. Когда вскоре после революции отец скоропостижно скончался, ей одной пришлось поднимать  нас, с помощью старшего сына  Петра, который к тому времени блестяще окончил Военно-медицинскую академию в Петербурге.

- У вас было нелегкое детство, а это значит, трудиться вы умели?

- Старался, как мог. Брал сверхурочную работу, ведь первое время моя зарплата составляла чуть больше 200 рублей, а это была очень небольшая сумма по тем временам. Помню,  в Даль- проекте мне даже давали  справку, чтобы мог в жилкомхозе получить 10 литров керосина:  приходилось работать и по ночам, а электричества в общежитии на Пекинской (ныне Океанский проспект), где я жил, тогда не было.

- Николай Степанович, а какой проект был для вас самым  неожиданным?

- Триумфальная арка для парадной встречи челюскинцев – 1934 год.  Времени на все – проект и работу - было отпущено всего  три недели, поэтому арку соорудили не из камня, а из дерева, покрыли ее фанерой, покрасили, скажу,  выглядела она вполне прилично. Арку установили перед входом в порт (сейчас это площадь Борцов...).  Когда в бухту Золотой Рог зашел  «Смоленск», челюскинцев пришел встречать весь город, их осыпали цветами, и они действительно, как триумфаторы, прошли под сводами арки. К слову, это временное сооружение простояло 12 лет -  до  1946 года, пока не началась реконструкция главной площади.

Челюскинцев тогда разместили в гостинице «Версаль», которую в их честь вскоре переименовали в «Челюскин», сейчас ей вернули прежнее имя.

  Кстати, мне посчастливилось познакомиться с Отто Юльевичем Шмидтом. Мы  виделись с ним  несколько раз, когда  я привозил своих студентов  в Москву, на практику.  Мы участвовали в строительстве МГУ.

- Какой из неосуществленных проектов особенно жаль?

- Зону отдыха на 19-й версте, теперь – Санаторная. Мне хотелось здесь сделать настоящий райский уголок для отдыхающих: с прекрасно оборудованным пляжем, спортивными площадками, зеленой зоной.

- Вам нравится, каким строят Владивосток ХХI века ваши ученики?

- Город будущего, как, впрочем, настоящего и прошлого, должен быть соразмерен человеку, комфортен. Здесь очень важно иметь удобные тротуары, много скверов, парков,  хорошие дороги и, конечно, современные, красивые дома, где бы люди чувствовали себя хорошо. Этому я учил своих  студентов и вижу, что они стараются  не забывать моих заповедей. Как шутят бывшие выпускники  - «Ряблоки от Ряблони».  Мне, к примеру, нравится, как работают Володя Смотриковский, Анатолий Мельник из Архитектурного фонда. Можно назвать еще десятки имен.

- А вы  когда-нибудь подсчитывали, скольким  выпускникам дали путевку в жизнь?

- Где-то около тысячи получается, если считать всех. Дело в том, что, когда я решил продолжить учебу и поступил в ДВПИ на строительный факультет, своих архитекторов у нас не было. Специальность эта появилась только в 71-м, хотя я уже в
44-м стал заведующим кафедрой архитектуры (по совместительству, работал еще на Дальзаводе). Читал лекции, вел курсовое проектирование. Мы первыми на Дальнем Востоке стали готовить архитекторов. Руководитель кафедры обычно избирается один раз на пять лет.  Меня избирали шесть раз.  Тридцать лет я проработал в этой должности.

Вообще политехнический, сейчас ДВГТУ, – моя альма-матер. Этому вузу отдано 70 лет. Здесь учился мой сын Анатолий, а потом внук Женя.

Я и сейчас стараюсь  чем могу быть полезным университету  как профессор-консультант. Вместе с коллегами работаем над книжкой  об архитектуре Владивостока ХХ века, хочется вернуть из забвения незаслуженно забытые имена наших замечательных архитекторов: Петренко, Булгакова, Порецкого, Сергиенко, Медынского, Богомолова и многих других.  Остается надеяться, что хватит сил.

- Николай Степанович, вы не раз говорили, что считаете себя архитектором счастливой судьбы. А черные полосы случались?

- Самая траурная пора - 1955 год. Именно тогда  вышло постановление правительства, которое запрещало индивидуальное проектирование. Здания потеряли свою архитектурную выразительность, их начали строить «под копирку». Серия, которая должна была эксплуатироваться, скажем, максимум пять лет,  тиражировалась десятилетиями. Можете представить, что в это время делалось с самими архитекторами?!

  - Как вы спасаетесь от хандры?

- В молодости у меня на хандру не оставалось времени. Было очень много работы, и к тому же я очень любил заниматься спортом. Поэтому с удовольствием взялся за проект спорткомплекса  «Динамо». Для стадиона на 20 тысяч зрителей отвели площадь бывшего Семеновского базара, потом была достроена временная трибуна еще на 20 тысяч человек.  Но мы отвлеклись. Я играл в футбол, волейбол, бегал на лыжах, ходил  на яхте, обожал  большой теннис. Четверть века занимался хоккеем, бросил только потому, что стало неудобно за свой возраст: студентам по 19 лет, а мне  к тому времени уже  45 стукнуло.

 Со своей  Тосей, с которой прожили в любви и согласии пятьдесят счастливых лет, тоже, можно  сказать, познакомился в спортзале. Она занималась легкой атлетикой, гимнастикой и  выступала в сборной края по волейболу и баскетболу, когда ей было уже  за сорок. Она во Владивосток приехала по призыву Хетагуровой с другого конца страны.

А еще мы очень любили с ней путешествовать – чем не радость? Бывали в Китае, в Европе. У меня в чертежной папке до сих пор  хранятся десятки рисунков и акварелей, которые  делал с натуры.

Сейчас, когда из-за глаз не могу перечитывать любимого Пушкина и играть на пианино, нередко слушаю своего любимого Вертинского. Вы помните:
«Где Вы теперь?
Кто Вам целует пальцы?
Куда ушел Ваш
китайчонок Ли?..»

- Николай Степанович,  куда бы вы сегодня, по возможности, отправились погулять по Владивостоку?

- Скажу, что по Светланской – не хотел бы. Много машин, шумно и тесно. Пошел бы на Спортивную гавань, где стояли когда-то купальни Камнацкого. Там в пору моей юности собиралась молодежь со всего города.  Юноши знакомились с девушками. Драк не припомню. Рядом, в Семеновском ковше, стояло много шампунек, джонок, на которых привозили крабов, мидий, гребешков и тут же их продавали.

Завернул бы к «Серой лошади», так в народе называют этот дом на ул. Алеутской, 17, где довелось работать еще студентом. Строить это первое высотное  здание во Владивостоке было очень интересно. Там по проекту был предусмотрен солярий с зимним садом на крыше, мусоропровод – настоящая диковинка для Дальнего Востока, лифт и даже игровая комната, где родители могли оставить под присмотром своих чад, если решили отправиться в театр или в ресторан. Вообще оно тогда было  не серым, а слегка розоватым из-за специальной, опять же экспериментальной отделки.

А еще непременно бы заглянул в кинотеатр «Уссури», раньше там всегда перед сеансами играл оркестр.  Мне очень нравилось смотреть трофейные фильмы с Диной Дурбин. Теперь таких актеров нет. А может,  просто молодость прошла? Как бы то ни было – мне грех жаловаться на судьбу. Она у меня  оказалась счастливой.

Досье «В»

Рябов Николай Степанович, 90 лет.
Место рождения: г. Яранск Вятской губернии.
Образование: Сибирское художественно –промышленное училище им. Врубеля (1928-31 гг.), ДВПИ, строительный факультет (1932-38 гг.).
Карьера: Дальпроект, архитектор (1931-38 гг.), отдел капитального строительства Дальзавода (1938-44 гг.), бюро «Союзпроектверфь», заведующий архитектурно-строительной группой (1940 -52 гг.), кафедра архитектуры ДВПИ, заведующий (1944 -74 гг.).
Основные архитектурные объекты: дома на ул. Светланской,  205, 209 (памятники архитектуры 40-х годов), морское училище (теперь МГУ им. Г. Невельского, совместный проект с архитектором Сергиевским), дом культуры Спасского завода,   Дом офицеров в Уссурийске, больница в г. Артеме, стадионы «Динамо» и «Авангард», дом  № 17 на ул. Алеутской (Владивосток, памятник архитектуры 40-х годов), дома специалистов на ул. Суханова (Владивосток), застройка улиц Загородной (теперь Борисенко),  Новоивановской, Талалихина, Расковой, Сафонова (г. Владивосток). 

Автор: Тамара КАЛИБЕРОВА, «Владивосток»